СКАЗКА О ВАСИЛЬКЕ

откуда взявшиеся ручьи вот-вот смоют всех нас с дороги в кювет!

Я посмотрел на Василек, и мне показалось, что я услышал твой голос:

«Жду тебя, Папа! Совсем заждался уже! Ну, когда же ты приедешь!»

Я не стал тормозить машину. Я наклонился к переднему стеклу и старался взглядом нащупать правильный путь, направляя автомобиль через потоки воды, которые захлестывали нас, как огромные волны.

Машина медленно продвигалась вперед. Василек торопил меня! Он говорил со мной твоим голосом, сынок! Не разрешал мне остановиться!
====================================


ПЕРВАЯ ОСТАНОВКА

Но, чуть позднее, мне все же пришлось затормозить и встать с краю дороги. Расскажу, как это произошло!

Я проехал по шоссе довольно большую часть пути. Дождь кончился. Движение на дороге снова стало очень оживленным.

Вдруг я услышал сзади громкие сигналы. Я посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, как автомобили, один за другим, сворачивали на обочину! Уже не по причине дождя! Они освобождали дорогу для огромного каравана машин. Караван возглавлял автомобиль милиции. За ним шли автобусы, грузовики, открытые машины и закрытые фургоны.

Сережа спросил: «Сколько же их было? Тысяча?»
Ну, нет, не тысяча, конечно. Сто, да, около сотни! Я сразу понял, в чем, собственно, дело. Еще вчера я прочел, что умер знаменитый писатель. Он умер в Москве, а завещал похоронить себя в небольшом городе, где у него была летняя дача. На этот раз пришлось и мне остановиться, чтобы пропустить траурную процессию. Я свернул направо и встал на обочине.

Тут Сережа не выдержал и прервал рассказ Папы. Он уже несколько недель думал о чем-то важном, но никак не решался об этом важном спросить:
«Папа, а что такое «умер?»

Папа задумался и ответил не сразу, не очень весело и не очень уверенно.
«Ох, и вопросики же ты задаешь! Мне трудно это объяснить!.. «Умер»… Это значит: «перестал быть». То есть, умереть может только тот, кто родился, кто был!
Даже не знаю, что тебе и сказать!  Ты пока моих слов не поймешь: пока они для тебя, что шум дождя….  Но все ж послушай! Писатель, с которым попрощалась сегодня наша  Страна, действительно родился и сбылся  как хороший Человек  и как Писатель: сочинил много умных и добрых книг. Он не оставался, живя на земле, к земле равнодушным! Не любил  дурацких слов «мне все равно» и «это ваши проблемы». Напротив, этот хороший человек никогда не ставил забора между собой и другими, между своими рассказами и жизнью.

Ты еще маленький, Сережа. Не все еще можешь понять. Да и не нужно,  и даже вредно «все» понимать. Намного полезнее учиться быть внимательным, честным, учиться размышлять…
Решать заданные жизнью задачи…
Любить… О, это самое трудное, но и самое нужное! Разве можно хоть что-либо понять на белом свете, не любя? Или любя только себя?
Ты поймешь мои слова лет через двадцать, не раньше. Даже взрослым людям надо не менее двадцати лет, чтобы понять настоящий смысл произошедших событий! Некоторым и этого времени мало!

Пока для тебя слова «умер», смерть» это всего лишь набор звуков, похожих на слова «сумерки», «смеркается», «кумир». Настоящий смысл слов будет открываться тебе постепенно, на протяжении многих лет, всей жизни. Ребенок понимает одно, а старик совсем другое! Никогда не думай, что понял раз и навсегда! Так не бывает!

Сережа немного загрустил и вернул разговор на прежнюю дорогу:
«Потом ты опять поехал, да, Папа?!»

«Да. Когда караван со Счастливым Писателем проехал мимо, все водители опять продолжили свой путь, и я тоже.
Но мои приключения на этом не закончились. В городе Эхове у меня заглох мотор. Прямо в центре города, возле сквера. Жму на педаль газа. Ничего. Молчит мотор. Сворачиваю к тротуару, чтобы другим путь не загораживать. Машина еще немного катится и встает как вкопанная.
Начинаю копаться в моторе. Никак не получается. Не могу найти неисправность! Не заводится мотор, хоть что делай! Не хочет заводиться!

Сел я снова в машину. Посмотрел на Василек. И вдруг меня осенило! Хлопнул себя по лбу: как же я сам-то не догадался. Я же знаю: один проводок у распределителя ненадежный, отворачивается сам собой! Надо его подкрутить. Подкрутил, завел машину и дальше поехал. Вот так!
Если бы не ты, Сережа, да не твой Василек, так бы и пришлось мне в Эхове ночевать у сквера.
«Это была бы „скверная“ ночь» —пошутил Сережа.
«Около скверная!» — пошутил Папа в свою очередь и продолжал:

«После Эхова и Пухова я свернул с хорошей дороги. Начались особые дорожные условия. Началась земляная дорога.
Луж становилось все больше. Лужи становились все глубже. Я уже по цвету воды научился заранее определять, переплыву я лужу, или надо ее объезжать справа или слева, или толкать машину придется, людей на помощь звать…

Десять опасных мест проехал я без остановки. Думал, что все уже, что скоро до моста в твою деревню доберусь.

Не тут-то было! Застрял я все же в одиннадцатой луже.
Так глубоко в нее погрузился, что всем задним мостом в грязь уперся. Словно бы в болото провалился! Теперь автомобиль точно с места уже не сдвинуть!»
«Бедный!» — переживает за Отца Сережа. —  «Как. же ты выбрался оттуда? Кто тебе помог?»

«Никогда не догадаешься! Солдаты! Мимо проезжал большой грузовик, крытый брезентом. В нем сидели военные. Много–много солдат. В кабине рядом с водителем офицер. Увидел, как я в луже стою и машину с места пытаюсь столкнуть. Засмеялся почему-то… Потом нахмурился…

Выпрыгнул из кабины и как крикнет своим солдатам громовым голосом:
«А ну, ребята, поможем!»

Посыпались солдаты из кузова, как яблоки с яблони в ветреный осенний день!  Прямо в лужу приводняются! Не боятся воды: сапоги-то  у них почти до колен! Облепили машину со всех сторон, что муравьи соломинку. Из грязи вырвали, подняли и на сухое место перенесли! Прямо на руках! Такие ребята хорошие попались!
«Спасибо!» — сказал я солдатам и офицеру, а они уже в кузове, руками мне машут, веселые, радостные, что доброе дело сделали!

Офицер в кабину залез. В окно высунулся. Спрашивает меня.
«А Василек кто вам подарил? Жена?
Отвечаю немного удивленно: «Нет, сын! Сын Сережа! А вы откуда про Василек знаете?»

Кричит мне тогда офицер из окошка большой машины:
«Этот цветок я сразу заприметил! Такой он весь  необыкновенный, что нельзя его не заметить! Привет Сереже! Пусть больше никогда не болеет!»

Сел я в машину, завел мотор и посмотрел на твой Василек. Подумалось мне тогда: «Не цветок ли помогает, не он ли посылает на дорогу помощников, добрых людей, с которыми приятно вместе быть, а когда расстаешься, то хочется о них вспоминать?»
===================================


ЦЫГАНЕ

Папа продолжает рассказывать:
«Было потом еще одно приключение…».
«Какое?» — спросил Сережа.
«А вот какое! Проехал я еще отрезок пути, уже скоро к мосту на Судаки сворачивать. Но перед поворотом опять застрял. А застрял, потому что ход сбавил. А ход сбавил, потому что передо мной цыгане собирались подраться».

«Откуда там цыгане взялись?» — спросил Сережа.
«А они живут там недалеко. Представь: лужа на дороге, большая, как озеро. Слева заливные луга. Справа зеленая лужайка. За ней деревня. А на лужайке цыгане, как на картине! Все в красных рубахах. Высокие, крепкие. Стоят один против другого. Набычились. Насупились. Натопорщились.
В руках топоры, в ушах серьги, на пальцах кольца блестят.Подул ветер. Раздулись красные рубашки, взлохматились черные волосы, растрепались бороды.
Тоже картина. Только с ветром!
Думаю:
«Ну, сейчас начнется! Порубят они себя в капусту. Помоги, Василек!»
Не стал ждать, пока они, как солдаты и офицер, сами твой Василек заметят. А вдруг не заметят? Надо им скорей волшебный цветок показать, чтобы угомонились!

Взял я цветок в одну руку, открыл дверцу другой рукой, выпрыгнул из машины прямо в воду. Крикнул цыганам:
«Эй, цыгане! А ну, бросай топоры! Сын мне Василек подарил не для того, чтобы вы тут топорами рубились! Василек запрещает вам драться. Слышите меня?!!»

Повернулись все цыгане в мою сторону. Посмотрели, поглядели, подумали о чем-то своем. Потом на меня пошли, медленно так, топоры из рук не выпуская! Впереди всех старый цыган Седина в Бороде. Подошли цыгане к луже. Зашли в лужу. Стоят в воде! Окружили меня и машину со всех четырех концов света. В глазах красным-красно от их рубашек!

Вдруг старый цыган как крикнет:
«Топоры в воде топи, под задние колеса бросай! А ну, живей, чавалы, ромалы! Гей!»
И бросили  цыгане топоры под задние ведущие колеса. Сел я за руль, и машина по топорам, как по ровной дороге, из лужи выкатилась. Поблагодарил я цыган за помощь. Поклонился Старому Цыгану. Он мне по возрасту в Отцы годится!

А тот вот что сказал на прощание:
«У нас ведь тоже свои Сережи есть! Они также любят своих родителей, как твой сынок  тебя. Папы для них тоже самые главные, самые сильные и кудрявые! Передай твоему мальчику привет от нас. Его Василек нам о наших детях напомнил. Спасибо тебе, Сережке и цветку, что драке не позволили случиться!»

Я сказал тогда цыгану:
«Я сейчас уеду. Обещайте, что без меня драться не будете!»
Ответил мне Цыган Седина в Бороде:
«Поезжай спокойно. Драться без тебя не будем. На обратном пути заезжай к нам в гости. Ты нам теперь — не чужой человек!»

И поехал я дальше. Вот и поворот к мосту! Свернул  к реке. Промчался заливными лугами: дорога там неплохая, почти сухая, просохла уже под жаркими лучами солнышка летнего.
Вон мост через реку к деревне. Судаки. Стоит, наклонился, бедный такой, несчастный. Река его после обильных дождей чуть было опять не унесла, как в весенний паводок.

Подъезжают машины. Разворачиваются и обратно едут. Водители видят, что мост не прямо стоит, а криво, и ехать по мосту боятся-опасаются: уж лучше в объезд поехать, чем в реку упасть.
Даже пешеходы-самоходы у реки мнутся, тоже опасаются на мост ступить!

Спрашиваю у них: «Вы-то чего боитесь? Вы же легкие, не то, что машины!»
Отвечают мне пешеходы-самоходы «Да, конечно, легкие! А вдруг мост все же рухнет? В реку падать и нам, легким, тоже не хочется!»

Смотрю на Василек. Прошу совета:
«Что мне делать, Василек? Если ехать на Запрудово, а потом на Разливаево через Затопляево — на Острова, то я и завтра еще до места не доберусь! А может, все же через мост попробовать? Как думаешь? Упадет он или не упадет?»

И почудилось мне, что Василек улыбнулся и сказал: «Поезжай, где короче! Выдержит мост! Не беда, что кривой, не упадет! Кривые-то иногда — еще крепче прямых держатся!»

Поверил я тогда Васильку, сел за руль, нажал на газ и на полном ходу пронесся по мосту, так что никто из зрителей даже ахнуть не успел. Выдержал мост! Не упал! Зарычал мотор, закрутились колеса, влетел я на горку, слетел с нее птицей и в овражке застрял в последний раз перед самой деревней у самой околицы. Остальное ты знаешь!»

Сережа молчал. Папа тоже молчал. Новый дождь застучал по крыше машины.
Сережа размышлял о чем-то своем. Потом спросил:
«Папа, а ты рассказал все, как было? Ничего не придумал?»

Папа ответил не сразу. Вспоминал свой рассказ:
«Все приключения приключились на самом деле. Вот Василек только…»
Сережа спросил:
«Что Василек? Ты про него придумал, чтобы интереснее было, да?»

Папа быстро сказал:
«Нет-нет! Не придумал я. Про цветок тоже всю правду тебе рассказал! Ведь его я, действительно, все