знакомства ты лгал мне. Ты хотел меня уберечь, но, если бы ты любил меня по-настоящему, ты бы не скрывал себя настоящего. То, что испытываешь ты, больше похоже на обожествление. Я не знаю другую твою сторону. Ты навсегда останешься лучшим моим другом, но я не могу ответить взаимностью человеку, которого не знаю.»
Пока Лизавета читала, Слава заметил блеск слёз в её глазах, но она не заплакала и, закончив, без правок, позволила печатать и легла на диван. Мужчина попросил её придумать подпись.
«— Не похоже это на «незабываемое представление», как ты обещал. — третировал Интерн, стоявший за спиной Славы.
— Читай.»
В начале имевшегося текста Слава добавил, что девушка сознавалась, что знала о том, что произойдёт с погибшими, но умерли они от несчастного случая, из-за чего, в муках совести, решает убить себя.
Лизавета услышала, как Слава стучит по клавиатуре, что мужчина пытался скрыть, мягко надавливая на кнопки, и на её вопрос ответил, что выставляет параметры печати. И когда листок вышел из-под принтера, он накрыл верхнюю его часть клавиатурой, а девушка, сев на уступленный ей Славой стул, написала «Навсегда твой друг Лиза». После Слава попросил Интерна выйти из кабинета, вернулся в который тот через полчаса. Мужчина стоял у стола, застёгивая рубашку, Лизавета сидела за залитым кровью столом с воткнутой с правой стороны в шею ручкой.
— Как тебе последнее представление? — полной надменного довольства улыбкой заиграл Слава.
— Ты же не трогал ручку голой рукой? — вскрикнул Интерн, подбегая к убитой.
— Ты всё ещё считаешь меня дураком, ну спасибо. Нет конечно, через рубашку. — задержав взгляд на упавшей на стол голове Лизаветы, вскрикнул Слава, а сквозь его голос пробивался смех.
— Пошли от сюда, скорее.
— Да не бойся, он вечером приедет. — отмахнулся Слава от перескочившего к нему Интерна, который всё-таки выразил своё удовлетворение задумкой мужчины, на что тот игрой смущения выразил благодарность.
Мужчины один улыбаясь, другой с осторожностью подходили к двери, когда та открылась.
— Вы уже здесь, это лучше, пойдёмте. — схватив Славу за руку, протараторила удивлённая, но быстро собравшая мысли Лера.
— Зачем ты здесь? — выдёргивая рук, с физиономией полной брезгливого недовольства, спросил физик.
— Я вам объясню, когда переместимся. Я так больше не могу. Давите руку!
— Я никуда с тобой не пойду.
— Вас что, таблетками перекачали, дайте руку! Господи! — воскликнула Лера, увидев за спиной Славы тело Лизаветы.
— Замолчи и зови охрану. — выбросил Слава, выталкивая девушку в коридор, что должен сделать ответственный человек при виде трупа.
— Мне наплевать, что у вас случилось. Мне нужны вы.
Лера схватила Славу за руку и нажала кнопку на ноже, в тот же момент Слава снова смог вырваться.
«Вы, кстати, задумайтесь, из-за одного миротворческого намерения Леры, пространство которой сконцентрировалось через несколько минут после того, как она переместилась ко мне, убиты уже шесть человек. Интересно, мне продолжать считать? Хотя вы можете сказать, что, если бы Вячеслав Владимирович не поступил бы в госпиталь, Клавдий всё равно убил их и даже больше, так как студент остался жив. Но что мешает ему убить его сейчас? Я сотру ваши неправильные выдумки единственным из тысячи событий, повлиявших бы на будущее — если бы Клавдий не отравил Вячеслава Владимировича, то мужчина бы помешал всем убийствам. Кстати, Лера спасла Славе жизнь. Да, сегодня же вечером Клавдий намеревался отравить его, на этот раз выверив смертельную концентрацию препарата. Вам снова любопытно почему? Он боялся его превосходства. Вот вы меня заболтали. Ладно, последние — Вячеслав Владимирович, в одну из ночей прошлого года, в каждую мечтая о путешествии, придумал письмо вот такого содержания: «Время остановилось только для них (тогда в его жизни уже появилась Лера), но не для всего мира. Магазины продолжают работу, а спутники крутятся на орбите. О Лере беспокоилась только её семья и Маргарита. Девушка была объявлена в розыск, а через два года приобрела статус пропавшей без вести. Но был ещё один человек, не оставшийся равнодушным. На следующий день, после их исчезновения, в лаборантскую заглянула ректор. Как обычно, она надеялась увидеть трудящегося преподавателя, склонившегося над чертежами, но на столе нашла только заявление об увольнении по собственному желанию. Её глаза покраснели, по щека прокатилась одинокая слеза, и, взяв бумагу, женщина вышла из кабинета.». Вот такая странность у него получилась. Но простим ему, его мысли не были ответственны за движение рук. И он считал, что ректор влюблена в него, что было правдой, но и он и она об этом друг перед другом молчали. Кстати, будущее Леры в этом веке он предрёк достаточно точно.
В заключении спрошу у вас: «Пока что это затея рождает только горе, сможет ли она принести счастье?».
