Певица, которая в темном чулане хранится.

делало эту мечту практически недостижимой. Анжела была не в меру набожна и регулярно посещала церковь и вообще блюла по всей строгости законы божии и мирские. И песнопение в рэсторане, согласитесь, ну никак не сочеталось с этой стороной ее жизни.  Но если Анжела не идет в ресторан, то….. Анжела решила превратить заведение в некое подобие ресторана и в полной мере осуществлять свою мечту на этом плацдарме. Ее репертуар весь состоял из самого низкосортного тынц-тынц … И к тому же, к шансону теперь добавились популярные еврейские мотивы. Смесь была гремучей. Все эти многочисленные песенки были на один мотив. Они все имели одинаковую окраску, а вернее это был словно взрыв в магазине лакокрасочных изделий, просто ядреная и нелепая смесь цветов. Промежутки между исполняемыми шедеврами Анжела заполняла легкими проповедями на темы любви к ближнему.
Анжела пела и пела, а я погибала. Но в один прекрасный момент просто петь для Анжелы стало недостаточно. Она, вероятно, решила разбавить самое себя, дабы разнообразить это безобразие. И  Анжела стала разыскивать «таланты» в пределах ближайшей эрии. И, поскольку напор у Анжелы был бульдозерный, «таланты» она-таки нашла. «Таланты» вроде как и хотели петь но имели весьма низкое стремление к публичности. Они пели себе тихонечко в душе, на дружеском застолье, в тесной своей компании.  Анжела, громогласно провозглашая девиз – «Вы еще меня не знаете! Поют все. Кто не может и хочет, и кто может, но не хочет!» вытягивала бедолаг на артистическое, как ей казалось, поприще.
Под напор Анжелы попались трое – Исак, тучный пожилой посетитель заведения, Иван - водитель автобуса и Тамара.
Исак петь не умел и не сильно хотел. Но любил безмерно Шуфутинского и Кикабидзе. И купился на доводы Анжелы -  «шо народу надо дать прекрасного со сцены». Надо заметить, что никакой сцены в заведении не было и в помине. Был импровизированный уголок и весьма небольшая зала, без какой либо акустики. И оттого вопли в микрофон были еще тяжелее переносимы. Но Исак был абсолютно человек настроения и пододвинуть эту гору к микрофону Анжеле удавалось весьма нечасто и стоило ей это огромных бульдозерных усилий, так что трогала она Исака редко, по большим праздникам.
Иван никаких данных для пения не имел абсолютно, но хотел сильно. Так же сильно как стеснялся. Но и тут помогла Анжела. Она его тренировала. Стесняться Иван перестал. Но ни голоса, ни какого либо малейшего слуха природа в Ивана не вложила, и потому песни он просто проговаривал, что было уж совсем нелепо. Настолько, что даже малопритязательная публика заведения разбегалась по укромным уголкам, либо всячески  и под любым предлогом избегала появляться на этих выступлениях. Но Анжела продолжала причинять добро, а Иван продолжал «петь».
Тамара вынуждено работала на кухне, петь любила и умела, но не любила сцену. Рестораны и ресторанных певцов любила еще меньше. Тамара пела изумительно. Особенно когда имела хорошее настроение и не волновалась. Особенно французские и грузинские песни. Особенно без микрофона и для души. Когда я впервые услышала ее, то помимо восторга от исполнения почувствовала даже какую-то прямо-таки гордость, что работаю вместе с талантом.  Наверно у грузин это в крови, они уже рождаются с музыкой в венах. Потому и сложно сейчас мне решить, кто же пел лучше. Тамара, или ее сестра?. Или они дуэтом?. Сцена и микрофон вызывали у Тамары некое волнение и что-то шло не так. Но в те моменты, когда она была в спокойной обстановке – это было волшебно. Невероятным был и ее репертуар и способность выбирать потрясающей красоты лирические песни, старинные завораживающие романсы и песни из старых французских и советских фильмов. Что было совершенно не одобрительно воспринято Анжелой. И, поначалу, я не вполне поняла в чем же была причина такого бурного неодобрения. Но после некоторых размышлений, сообразила в чем дело. К хорошему человек привыкает быстро и Анжелины песенки после Тамары были ну уж совсем в проигрышном положении, как и сама Анжела. Потому допускать Тамару к микрофону она стала совсем изредка и с огромным недовольством. Да и микрофон, отчего то, постоянно выходил из строя, как только попадал в руки Тамары. После очередного бальзама для моей души Анжела взбеленилась:
– Такое петь нельзя! Публике нужен драйв, я их только ввела в активное состояние, ты мне расслабила весь народ. Нет, это не пойдет! – недовольно возмущалась Анжела. (Тамара совершенно чудесно исполнила «Листья желтые»)
- Тогда пой сама. «Сам выбирай колор и сам крась» (с) – со спокойствием, присущей каменной скале ответствовала Тамара, и развернулась на 180 градусов.
А публика, между тем, уже изрядно утомленная регулярными воплями приблатненного еврейского шансона жаждала именно романсов и Тамару. И Анжела, включив чутье, шла налаживать контакт.
Она подскоком подсела к Тамаре и проникновенно заглядывая в глаза и вцепившись в ее руку защебетала:
-Мы тебе сделаем все минусовочки, все! На все песни. Все будет прекрасненько. Есть у тебя флешечка? Скинем все на флешечку. И будет красота. Сможешь петь в любом ресторане!!!
При слове «ресторан» глаза у Тамары округлились до размера Анжелиных
- В каакоооом ресторане…..?
-А шо? Шо такого?
Я прервала молчаливое наблюдение.
-Тамара, не надо в ресторане!
Тамара уже хихикала.
-Тамара вы так замечательно пели у Лали, когда мы встречали прошлый новый год. Мы не можем забыть…. «Сулико» и еще какая-то песня…
-А что мы пели? Ой, помню. Да. Это народная песня, красивая очень.
Анжела немедленно возбудилась.
-А что? А кто? Шо пели?
Мысль о том, что где-то пели без ее контроля, немедленно  встревожила и заставила ее нервно вибрировать.
- Шо такое? Где вы пели? Кто пел?
- Тамара, не надо ресторан!..... -
Тамара махнула рукой….
-Что ты….
Как бы там не было, все это, как говорится – лирика, а мы продолжали жить под властью Анжелиных песнопений. Приползая домой, я лечила душевные раны музыкой. Благо интернет и ютуб – хвала создателю – поистине величайшее изобретение человечества. Джаз, блюз, опера, а иногда и heavy metal и Hard rock бальзамом проливались на израненную шансоном душу.
Незадолго до моего дня рождения Анжела, хитро глядя мне в глаза, пригрозила:
- Я для тебя спою!
- Не надо.
- О, ты еще не слышала как я пою по-настоящему!!!
Угроза звучала вполне серьезно. И во избежание я заранее попросила день офф на свой день рождения, а также и на несколько последующих дней, дабы остудить Анжелин запал…. Дикие громогласные песнопения становилось переносить все тяжелее, и я задумалась о дополнительном дне отдыха раз в неделю. Дальше - больше. Я стала работать только три дня в неделю, и подумывала уже о смене места работы…