Утро первого дня
«И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих, которые делал.
И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал.
И настал восьмой день, день начала начал значимости и дел человека. Да будет так». – С вокзального электронного табло сверху на вас смотрело и встречало это напутствие в мир новой судьбы и разума всех и всякого встреченного миром Свидетелей восьмого дня, собой определившихся и определивших в своём значении этот мир земной.
И ты, чуть ли не сразу задрав вверх голову в сторону этого табло, начинаешь понимать, что с этой минуты тебя уже ни на миг не отпустит испепеляющая твоё сознание, определяющая местное атмосферное и душевное беспокойство и давление мысль о первопричинах сущего и бытия.
Вначале было слово, как безбожно и под копирку чьего-то мнения всё это повторяют люди заимствованного и мало своего ума, но только не в этом исчислении временных начал, их продолжений, то есть следствий и того, к чему всё это идёт циклически и всегда по кругу, куда уж только как-то потом посчитал, что занесла нелёгкая Алекса, сейчас уж и трудно определить, кто на самом деле такого. И это слово было произнесено у стойки таможенного контроля, со стороны контролёра: «Приветствуем вас в нашем измерении здравого смысла».
После чего Алекс, как и всякий благоразумный гость, не задаваясь лишними и ни к месту, и ни ко времени вопросами, дождался момента, когда ему вернут проверенные документы, как оказывается, не только служащим таможенного контроля, но и временем, а значит, и здравым смыслом, в чём Алекс до этого момента не сомневался хотя бы потому, что об этом никогда не думал. А вот сейчас он, натолкнувшись на новые реальности взглядов на этот вещевой предмет не просто обихода, а определения твоего сознания и индивидуальных особенностей, паспорта, понял, что он смотрит на мир, как оказывается, слишком упрощённо и необдуманно, относясь к нему как к само собой разумеющемуся, а он, между тем, в каждой части своего представления и представительства несёт в себе столько всего глубокомысленного и разнообразного по определению разных их пользователей и использователей.
– То ли ещё будет. – Получив и в тоже самое время вернув назад свой паспорт из рук внимательно за каждым его действием наблюдающим служащим таможенного контроля, что не позволило в себе расслабиться и это всё как-то всего в себе Алекса сковало, в том числе и в выражении в себе серьёзности намерений и решения прибыть сюда, в эту часть действия и реализации физических законов, уже по отходу от стойки такого разнообразного контроля и твоего рассмотрения, всё же успокоившись, побурчал себе в нос Алекс, сам себе и своей шкурной предприимчивости улыбнувшись. А вот что он хотел таким бубнящим словом сказать, предвзято отнестись к этому новому миру других измерений, правил и возможностей, или же это была присказка в преддверии ожиданий волнующего, вставшего на пути к новым открытиям для себя туриста, то пусть всё это останется внутренним делом Алекса до тех пор, пока всё это не выйдет за границы его личного комфорта, как нынче определяются границы самостоятельности личности и человека.
И как говорится во многих случаях, то Алекс чуть ли не сразу и буквально себе под ноги накаркал, столкнувшись всего вероятней и на это сильно похоже, с таким же как и он беспечным и несколько запутавшимся в своих новых впечатлениях туристом, кто как и он, и всякий турист, то есть человек немного рассеянный, новый и незнакомый с местными реалиями и другими измерительными мерками пространства (у себя дома, он ориентируется в метрах или футах, а тут действуют другие меры веса и измерения, логические шаги и ступени рассудка, и пойди здесь разберись, как всё это работает без твоего сопровождения консультацией местного ума), принялся разориентированно и растерянно по сторонам мыслить и зрить реальность. Что в итоге и должно было согласно логическому измерению и соизмерению твоей реальности здравомыслием привести тебя к столкновению с чем-то из того, что незыблемо для этой действительности, либо же согласно квантовой не локальности (способности человека быть квантовой единицей за пределами представлений о своем мире, и моментально получать обратную связь от других единиц и от мира в целом) к столкновению с тем, что имеет свою тождественность с твоим ходом измерения, то есть с таким же растерянным туристом.
И как получилось и выяснилось мимоходом и мимолётом Алексом, то он упор в упор столкнулся всё же со вторым вариантом практики вероятности, с таким же, как и он представителем неразумного, а именно с туристом, а если ещё более точнее, то с туристкой. Что не только успокаивает Алекса, совсем не хотевшего с первых шагов в новом для себя мире натолкнуться на грубую реальность местного мира, а он даже этот момент действительности встречает с воодушевлением. И придаёт это чувство ему то, что встреча с единомышленником по отношению к чужой для себя реальности, даёт тебе уверенность в том, что если что, то ты здесь не один, и ни одному тебе так одиноко и плохо в этом, только с внешней стороны гостеприимном мире.
О чём бы Алекс с открытой душой и сердцем готов был поделиться с этой привлекательной незнакомкой, да вот только она выглядела и вела себя много собранней, чем он и, судя по всему тому, что она в себе демонстрировала, то её вот такая растерянность и разориентированность имела под собой куда какие другие причины, чем у него. И если Алекс после прохождения таможенного контроля поддался ложному чувству бескрайней свободы и начал зевать во все четыре стороны, безусловно считая себя в праве в любую из этих сторон направить свой ход и поступить там, как ему на то думается и желается, и ему, пожалуй, этого будем мало, и ему, как человеку, жаждущему получить от своего отпуска до предела впечатлений и приключений, подавай сейчас и немедля какое-нибудь и пятое измерение, куда он обязательно заглянет, чтобы его собой измерить, а это всё обязательно приводит к вот такой логике событий (а теперь шаг за шагом начинает пониматься то, чем меряется этот мир, и как это всё работает), то что вело эту интересную туристку к тому же результату недоразумения, имело под собой другие внутренние и скрытые в ней смыслы, раз она отнеслась к этому столкновению не так беспечно, как Алекс, с некоторым ироничным удивлением посмотревшим на ту, с кем его судьба так интересно для него столкнула, а она мельком на него посмотрела, скороговоркой какую-то притчу, типа того: «Опять здесь, один из четырёх моментов час от часу нелегче, и минуты полного падения тому подтверждение», себе под нос пробурчала, и без того же здрасти и до свидания быстро скрылась в гуще толпы.
Ну а Алексу ничего не оставалось делать, как усмехнуться в сторону этого удивительного поступка незнакомки и рефлекторно на слова незнакомки посмотреть на информационное табло, чтобы сверить истекшее на данный момент время с тем временем, на которое ему так непроизвольно указала незнакомка.
И первое, что там, на этом информационном табло, увидел Алекс, так это свою, вдруг и почему именно в такой подаче мысль о времени, как об истёкшем. А не почему бы не о текущем или на интересный конец, проистекающем в некий резервуар знаний, куда по мысли Алекса и должно проистекать время, раз оно собой несёт его пользователю только опыт и знания. Впрочем, Алекс наскоро находит ответ на это своё временное затруднение.
– Мною уже движет моя чувствительность в сторону расставания и утраты моего наполнения обычным для меня составом организации жизни, состоящим не только их физико-химических свойств атмосферы и среды моего обитания, но также обретения себя через смысловое наполнение моей прежней жизни. А здесь всё наполняется и обретает смыслы согласно другим законам, вот я и смотрю на всё это с долей своей подавленности и потерей того, что раньше мною двигало. Надо уже избавляться от этого ностальгического негатива и принимать мир таким какой он есть. – Алекс решительно так себя взбодрил и, записав в ячейку своей памяти тот временный указатель на это табло, который определённо имел что-то общее с высказыванием незнакомки (минутная стрелка полностью совпала с часовой, показывая полшестого), выдвинулся на выход из терминала аэропорта.
А вот дальше Алекс, хоть и с самого своего прибытия в аэропорт назначения чувствовавший на себе незримую, а местами прямую заботу принимающей стороны (информационные и рекламные стенды, а также стрелки указателей отвечали за опосредственное управление ходом вашей жизни и желаний, например, остановиться на ночлег именно в этом отеле, который на вас смотрит с этого рекламного щита, тогда как тот же служащий таможенного контроля и ожидающий вашего решения робот-носильщик, отвечали на прямую за вас), и такой подход к гостю ему казался логичным, но в тоже время несколько назойливым и предубеждённым (не люблю я, когда меня одним измерительным прибором мерят), всё же был не против того, что ему в дальнейшем не придётся полагаться на свою сообразительность и местами и интуицию в поиске тех путей и дорог, которые его на прямую приведут к пункту его назначения, а его на выходе из терминала прибытия, на турникетах, встретил гид. В обязанности которого входило с постным лицом сопроводить и проводить Алекса до места его сегодняшнего размещения, отеля гостевого класса по местному измерению комфорта и гостеприимности, как по Алексу, то вполне приличного и соответствующего и его пониманию комфорта и радости от общения с местным персоналом и интерьером своего гостиничного номера, а уж затем препроводить его до центра регистрации и адаптации нового элемента физической и духовной подробности системы местной жизнедеятельности и коммуникации, кем считается и будет записан в книгу регистрации Алекс.
Что в другое какое время вызвало бы много удивлённых и может даже возмущённых вопросов со стороны Алекса, считающего, что он только в праве себя записывать в кого-то (хотя в граждане его записали, не спросив его об этом; и сколько ещё вот таких регистрационных действий произвели без его участия в этом и без спросу), но сейчас не какое другое время, а сейчас время всему удивляться и смотреть на все эти новые и совершенно непохожие на то, что он знает вещи и их реализации в данном качестве, с открытым и вопрошающим прежде всего себя ртом. И Алекс благоразумно, как он думает, считает, что нужно для начала набраться опыта общения со всем этим новым, понять, что, как и есть здесь устроено, и как всё это функционирует, и лишь затем только иметь на всё это своё личное мнение и оценку.
Но сперва, как про себя решил или посчитал нужным так принять действительность Алекс, смотря во все глаза и внимательно на то, что его встречает здесь, в новом месте организации жизни и его движения, а в частности на нейтральную ко всему действительность лица гида, этот самый гид продемонстрировал в себе удивительную выучку встречать гостей, такт и ненавязчивый подход к выполнению своих обязанностей по сопровождению Алекса до
