Одиночество

*** 1
    На работе Усольцева называли Владимир Николаевич, друзья звали Володькой, сестра язвительно дразнила Вовчиком, мама говорила – Володюшка, отец – Вовка. Усольцеву было как бы всё равно, кто и как его называет. Слишком много людей его всегда окружало. С некоторых пор ему даже стало казаться, что количество их чрезмерно.
    На работе он отучил подчиненных лезть к нему в кабинет по каждой мелочи, все они теперь писали ему в чате. К родителям он и раньше редко ездил, сейчас же и вовсе по месяцу не бывал. Приходя домой, видел, что мать оставила ему в холодильнике еду, а на столе записку. Но не отвечал. Звонить она опасалась, не хотела отрывать от дел по пустякам. С друзьями Усольцев тоже встречался теперь редко, чуть ли не три-четыре раза в год, преимущественно на дни рождения. Сестра иногда приходила и оставалась ночевать. Так ей было ближе утром добираться в головную фирму, куда она регулярно отвозила отчеты. Усольцев хмыкал на это:
-В век цифровых технологий вы все еще на бумаге все дублируете?
    Сестра фыркала в ответ:
-Не твое дело! – и уходила в свободную комнату.
    Всего комнат было три, в одной Усольцев спал и работал за компом, одна пустовала, там останавливались гости, и ночевала сестра, когда приезжала. Еще имелась гостиная и кухня-столовая. Он покупал эту квартиру с мыслью, что когда-то заведет семью. Но уже почти 10 лет с момента ее приобретения семью так и не завел.
    Все эти годы он готовился к новой жизни, приобретал мебель, менял бытовую технику, дважды обновлял интерьер. И эти надежды не позволяли ему сильно страдать от одиночества. До сегодняшнего дня.
    Усольцев вернулся с работы, поужинал, включил телевизор, где шли вечерние новости, и задумался. Квартира впервые показалась ему пустой. Да, конечно, мебель никуда не исчезла, и техника, книги, картины, предметы интерьера – все находилось на месте. Но отчего-то Усольцев ощущал какой-то провал во времени и пространстве, окружавшем его. Это началось еще на работе. Несмотря на снующих по коридорам сотрудников, мерный шум разговоров и различных офисных звуков, его подтачивало какое-то холодящее внутренности чувство. А вечером, войдя в лифт, он ощутил этот провал уже отчетливо. Наверно, это и есть пресловутый возраст Христа, подумал Усольцев. Время подводить итоги сделанного и думать о будущем. Но будущее маячило каким-то неясным пятном без четких контуров и не сулило никаких изменений. Усольцев перебирал в уме всех своих друзей, знакомых, сослуживцев и даже тех, кого часто видел в департаменте, но с кем не был знаком лично. Об этих людях он часто думал и мысленно прикидывал, как они могут жить, имеют ли семьи и какие, имеют ли детей, строят ли планы и т.п. Потому что о друзьях, знакомых и сослуживцах он и так все знал, и они не представляли для него особого интереса. Усольцев ловил себя на мысли, что провал, который он стал ощущать, это не что иное, как страх потери вкуса жизни. Ведь о чём бы или о ком он ни думал, ничто не вызывало в нем живых эмоций. Все было пресным, предсказуемым и потому неимоверно скучным. Правда, скука эта имела какие-то злобные оттенки, которые меняли и обесценивали все изображения его жизни.
    Когда он учился в универе, то хотя бы влюблялся и даже подолгу встречался с девчонками. Ну как подолгу, месяца по три. Но тогда и его друзья, и те же девчонки ни о чем не парились, меняли партнеров, влюблялись снова и снова. Были и девичьи слёзы и пьянство от неразделенной любви парней, правда, к третьему курсу Усольцев несколько поостыл не только к однокурсницам, но и к новеньким с первого и второго курсов. Хотя многие из них отличались и внешностью и умом. Глупые в универе, где он учился, не удержались бы, да и поступить туда было непросто. Но все они почему-то перестали привлекать его. Ему даже секса не хотелось, что крайне удивляло двух его близких дружков, с которыми он общался до сих пор. Правда, лучший друг у него появился на сборах, проводимых военной кафедрой. С Сашкой они как-то сразу сблизились и могли подолгу болтать обо всем на свете. И о девушках тоже. Между прочим, Сашка в свое время  признавался Усольцеву, что ему вузовские девицы также поднадоели. 
   
    Позвонила сестра и сказала, что заедет.
-Зойка, еду какую-нибудь привези,– сказал Усольцев, на что сеструха ответила:
-Закажи доставку. У меня с собой сумка с папками и я на каблуках.
    Когда она заявилась, курьер уже все доставил, и Усольцев накрыл стол и достал бутылку вина. Сестра очень удивилась:
-Что с тобой?     
-Да нет, ничего. Просто давно вместе не сидели, не общались. Все время только злишься на меня. Мы ведь в детстве не разлей вода были.
-Были. Только детство давно прошло.
    Помыв руки, она села за стол и сказала:
-Ну что ж, наливай. Выпью с тобой. А то что-то ты потерянный какой-то последнее время.
-Заметила?
-Заметила уже давно. Но к тебе ж на козе не подъедешь, начальником заделался, никого не видишь.
-Почему, вижу. Даже переживаю.
-Интересно, о чём же?
-О том, например, что тебе уже 26, а ты ни с кем не встречаешься.
-Еще один. Мало мне того, что мать каждый день пилит.
-Я не пилю. Ни слова тебе не говорил до сегодняшнего дня. Но странно мне это. Ты ведь очень симпатичная и умная.
-Вот именно. Поэтому всяких придурков то и дело отшиваю.
-А, вот оно что. То есть спросом у парней пользуешься.
-Ты чего это взялся за меня? Про себя лучше расскажи. 33 года и ни с кем!
-Почему ни с кем? Были у меня всякие.
-По моим наблюдениям давненько никого. Года два-три.
-Да. Работы много. И знаешь, пустые все, не вижу никого, кто мог бы меня привлечь.
-Понятно. У меня та же история. Так и останемся с тобой одиночками.
-Ты точно не останешься. У меня дружок один верный есть, ты его не знаешь. А я давно хочу тебя с ним познакомить. Почему-то уверен, что вы поладите.
-Дружок? У тебя? Ты ж всех разогнал по шхерам, только на дни рождения и ездишь к ним. А с годами такая дружба, знаешь ли, сохнет и на-нет сходит.
-Да, ты права. Но Сашка не такой. С ним я могу обо всем говорить. И говорю. Часто по скайпу общаемся, когда встретиться не удается.
-И чем же он так хорош, что ты меня с ним познакомить хочешь? Одного ума и того, что он твой дружбан, мало. Он должен мне понравиться.
-Взгляни для начала, – сказал Усольцев и вывел на экран мобильника фото Сашки. Зоя уставилась на это фото и долго молчала. Потом взглянула на брата, покраснела и ушла в ванну.
-Ты чего это, – удивился Усольцев. Сестра некоторое время не отзывалась, потом вышла и снова взяла фужер с вином:
-Вот не отнять у тебя этого, с детства ты меня всегда лучше всех знал.
-Так ты ж младшая, мне по всему защищать тебя приходилось. А шкодила как! Помнишь, я на себя все твои художества брал перед родителями.
-Да, да…чего об этом вспоминать.  Друг твой… он какой? Расскажи.
-Так что, понравился?
-Отстань. Просто расскажи и всё. С кондачка такое не решить – понравился или нет. Это ж просто фото.
-А он такой, поверь! Как на фото. Мы на военных сборах с ним сблизились, болтали обо всем, ржали над анекдотами как жеребцы, лопали в три горла, шутковали. Нам, между прочим, в отряде все завидовали.
-Завидовали? Чему?
-Ну, то, что мы так сдружились и ни минуты не скучаем. Он же балагур и весельчак, в КВН играл, потом приколы стал писать для квн-щиков. Но главное, умный он. Умнее меня уж точно.
-Умнее тебя?! – изумилась Зойка, – Неужели ты кого-то умнее себя признал? 
    Потом, когда она уже третий фужер вина допивала, спросила:
-Вовчик, я, правда, могу ему понравиться?
    Усольцев ухмыльнулся и кивнул:
-Сто пудов. Ты его типаж. Красотка.
-А по характеру…ну там, привычки, голос…я ж злая.
-Да какая ты злая. На меня – это не считается. Я как бы твое зеркало, альтер-эго. Потому и злишься. Ну, так что? Хочешь познакомиться с ним?
-Хочу. А он?
-Он еще не в курсе.
-Вот же… зачем ты тогда мне наворотил здесь про знакомство?!
-Пойми, фактор неожиданности! Он наверняка в тебя врюхается. В отличие от меня, у него все нормально с этим, не выгорел как я.
-Хорошо, если так. Но ты… считаешь, что выгорел? Тебе всего 33.
-Уже 33. Почувствуй разницу.
-Вовчик… так ты это… ну если тебе грустно, обращайся. Я ж не всегда злая.
-Мелкая, свои проблемы решай. Я твой старшой, мне по штату полагается самому выкарабкиваться.
    Встречу запланировали на среду. Зойка по любому, в связи с работой, собиралась снова заночевать у брата, а он пригласил Сашку посидеть, пива выпить. Про знакомство Усольцев умолчал. А когда он все-таки представлял их друг другу, оба они словно забыли о его существовании.
-А я ведь помню тебя! – воскликнул Сашка при встрече, – Только ты маленькая была, лет 16-ти. В школе еще училась. Но вы с Вовкой и сейчас ужасно похожи!
    Усольцев ревниво заметил, что Сашка не сводит с его сестры глаз. Странно, подумал он, я ведь рад тому, что Зойка ему понравилась. Почему же ревную? Причём, обоих.
    На улице стояла отличная погода, Сашка пригласил их прогуляться. Усольцев, как и было договорено с Зойкой, отказался, чтобы они ушли вдвоем. Он чувствовал, что после этой прогулки их жизнь изменится. И его жизнь в том числе. Когда-то, еще на сборах, Сашка, смеясь, сказал ему:
-Если б ты был девчонкой, честное слово, женился бы на тебе. Ты по всему мне подходишь, даже в мелочах. Мне даже запах твой родным кажется. Мы наверно с тобой братья, просто так случилось, что у разных родителей оказались. Вдруг нас в роддоме разлучили? А то, что внешне не похожи, так и двойняшки не всегда бывают близнецами. 
    А Зойка все детство вплоть до 12 лет твердила, что хочет замуж только за брата, что он самый лучший и красивый. И вот теперь эти двое ушли на свое первое свидание.
    Усольцев почувствовал боль в сердце. Ну вот, подумал он, возраст дает себя знать. Хотя какой там возраст, всего 33 года… Наверно, я сам виноват, ни на кого не гляжу, никого не ищу. Но как искать? На свиданиях вслепую? Через интернет? Через агентства? Чушь какая-то. Может, у Зойки кто есть из девчонок? С этими мыслями он не заметил, как выпил все пиво. Посмотрел на пустые банки, накинул ветровку и решил сходить в магазин и подкупить еще.
    Обычно он не заходил в такие мини-магазинчики, закупался в супермаркетах или вообще просто заказывал доставку продуктов на дом. За прилавком сидела грустная продавщица. Увидев его, она вскочила и радостно улыбнулась.
      И откуда такая радость? Покупателей что, совсем нет, я единственный? Усольцев оглянулся, но трое или четверо покупателей выбирали товары на стойках. Помещение, хоть и небольшое, хорошо освещалось, витрины и стойки выглядели очень опрятными, так же как и продавщица. Усольцев внимательнее взглянул на нее. Она в ответ приветливо смотрела на него широко раскрытыми девчоночьими глазами:
-Что-то желаете кроме пива?
-Да, – сказал Усольцев, – Какие-нибудь снеки на ваш вкус.
    Продавщица перепугалась:
-Я…я не знаю, что вам предложить. Я пиво еще никогда не пила. Мне папа не разрешает. Поэтому не знаю, какие снеки лучше.
    Усольцев взглянул на нее очень внимательно. Господи, да ей же лет 18 от силы.
-И вам разрешают спиртное продавать?
-Мне не разрешают. Я всегда Ольгу Петровну зову.
    Ольга Петровна не заставила себя ждать:
-Какие-то проблемы?
-Нет. Вот, попросил посоветовать какие снеки лучше взять к пиву, – ответил Усольцев.
-Что же ты,