Личный кот диктатора. Часть первая.

так дела… вешали на этом месте офицеров вражеских, а теперь вот памятник дедушке какому-то… ведь не офицер… точно совершенно штатский… в шляпе и с бородкой… офицеры, они - ух! Болван вы, Штюбинг! ... сила! А памятник штатскому… может его тоже повесили тут? За компанию?» - так он рассуждал внутри головы, пока не был поражён, как громом, на самом этом месте. Навстречу, как ни в чём не бывало, шагал мальчик с мамой. На руках у мальчика сидел кот.
Господь милосердный, что это был за кот! Большущая голова с два взрослых кулака, уши с кисточками, внимательные и строгие зелёные глаза, а так же бархатный нос с коричневым кончиком. Сильные мягкие лапы в белых перчатках спокойно лежали на драповом плече мальчика, а чёрная лоснящаяся спина серыми полосками переходила на округлые бока. Подбородок, шею и грудь закрывала белоснежная манишка, а хвост был похож на круглую и толстую колбасу из плотного серого меха с белой точкой на самом конце.
Маленький старичок в детском пальто и драных варежках вдруг почувствовал, что он ещё не умер. Что с каждым вдохом в него проскакивает ещё один глоток жизни, ещё и ещё. Жизнь была тёплой и сладкой, она пахла как новогодний подарок из конфет и мандаринов, как мамины духи, как жареная картошка, когда её готовил папа.
-- Мальчик, что с тобой? Ты болеешь? Тебе нехорошо? – женщина заглянула ему в лицо, - что случилось?
-- Как его зовут? – спросил Троечник, не отводя глаз от кота.
-- Это наш Мурзик, - улыбнулась женщина, - тебе нравятся животные?
Добрая приезжая женщина, она не понимала… совсем не понимала, почему здесь перестали задавать вопросы о домашних животных. Дальше случилось ещё одно чудо.
-- Хочешь погладить Мурзилку? Не бойся, он не кусается!
Троечник стащил с ладони грязную варежку и дрожащей рукой провёл по спине кота, от ушей до хвоста. В эту секунду он почти вспомнил своё настоящее имя.
-- Надо же… как ты относишься к котикам… переволновался, даже ручки дрожат, - взрослым чутьём она поняла, что тут произошло что-то особенное. Впрочем, не входившее в её планы, - знаешь, мальчик, отсюда недалеко Птичий рынок, там и котят много, и других малышей. Сходи. Там есть на кого посмотреть… вот туда! ...
Если бы дежурный ангел пригласил бы его в рай, Троечник бы испытал меньший интерес.
Птичий рынок – одно из самых странных мест на этой печальной планете. Далёкий отголосок древнего промысла работорговли. Здесь всё -  настоящее и всё – подделка. Абсолютно подлинная ложь и лживая правда. Сотнями печальных глаз глядит прямо в душу беспомощная жизнь. Лохматая, короткошерстая, причёсанная, подстриженная, рыжая, серая дымчатая, сибирская, ориентальная. Тявкает, скулит, мяукает, мурлычет, иногда шипит. Усталые кошки с выводком маленьких несмышлёнышей. Пиратские попугаи с семитскими носами – гоша хоррроший! Охотничьи псы, как легкоатлеты между забегами, отдыхают, нервно позёвывая. Мышиный цирк усердно крутит колёса. Белки с великолепными хвостами лузгают орехи и беззаботно, как деревенские барышни, мечут шелуху куда попало. Всё зверьё так беззащитно, что хочется тут же оказаться Господом Богом или, на худой конец, праведным Ноем с готовым ковчегом. Взять их всех в огромную тёплую охапку и отвезти в новый сказочный мир, где никто никого не предаёт и не продаёт. Всех-всех, до последней старенькой мышки. Однако, праведности, выраженной в ежемесячной награде за труды, не хватит даже на одного пассажира с хвостом, а поднимать восстания сегодня уже не принято.
Покидая Птичий, каждый человек приносит в трамвай чужую некрасивую мысль «… почему я опять не смог изменить этот мир и сделать его немного добрее?» и острое чувство вины высекает слезу. Но в трамвае тепло и через пять остановок всё проходит. Домой гражданин возвращается в полном умилении ходом собственных мыслей. И в классовом сочувствии всему живому сразу.
                                                              ------------------------------------------
Господин Тулуз-Лотрек любил публичные дома. Для надорванной души нужно укрытие – место, где не надо оправдываться в том, что толстому мужчине на коротеньких кривых ножках нужно столько сырой неочищенной любви и столько горящего абсента.
Троечник любил Птичий рынок. Его полупустая полудуша нашла место, где она могла жить и расти. Где не надо было оправдываться и просить прощения за то, что ты боишься и презираешь всех людей на свете. Он не знал слова «любовь», но от этого его любовь к хвостатым и крылатым не становилась меньше. Трамвайный билетик был всегда счастливым, он играл роль пропуска в мир красоты и покоя. 
Первую анимацию человека, в порядке эксперимента, провёл Господь когда «вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою». Опыт увенчался успехом и дал прекрасный результат. Однако, в критических обстоятельствах, душа живая норовила убежать обратно на небо. Когда она покидала тело, то ещё шесть минут тело считалось пригодным для жизни. За это время надо успеть вернуть беглянку назад, иначе говоря, вторично одушевить (ре-анимировать) человека, оказавшегося в прихожей у смерти. Если это время проходило и до души было уже не дозваться… что ж, реанимационная бригада уходила пить чай в ожидании следующего пациента.
У нашего героя была самая красивая, самая честная, самая бескорыстная бригада реаниматологов на свете. И вполне результативная. Отогретая душа начала весеннюю приборку в заброшенном и замусоренном разуме. Когда несколько сотен томов на тему «Почему я – самое последнее дерьмо на свете?» и «Психопатология юного пролетария» было выброшено на свалку, на вычищенных полочках разместились «От мышки до кошки», «Кролики, хомяки, шиншиллы и другие пушистые питомцы. Иллюстрированная энциклопедия», «Все о кошках. Справочник умного хозяина», «Дрессировка собак. Учимся правильно воспитывать собаку». В отличие от безвкусных школьных познаний, протухших за ненадобностью ещё полвека назад, всё, что он узнавал от новых учителей было живым и очень важным. И очень приятным. Произнося, например «восточно-европейская овчарка» или «кот полудлинношёрстный экзотического окраса» он чувствовал под своими ладошками тёплый и гладкий меховой костюм своих лечащих врачей. Не в пример людям, прикосновение к шубке было и прикосновением к душе. Условностей не возникало, обязательны были только три правила общения – не нужно сильных запахов, не нужно громких звуков, не нужно резких движений. Как выяснилось много позже, эти правила применимы и к человеческим отношениям, но их недостаточно… надо добавить ещё сотню культурно-исторических предрассудков. Представьте - вы садитесь на корточки почесать за ушком рыжего кота, а он, брезгливо отстраняясь от вашей руки, подозрительно допытывается – к какой конфессии или партии вы себя относите? Можно подумать, что кому-то это в самом деле интересно! Зато Троечник с первого взгляда определял, где болит у собаки и кто из котят не доедает, нуждаясь в прикорме из коровьего молока. Он не ошибался в том, какая из кошек будет рада посидеть у него на руках, а какая будет терпеть из вежливости. Со временем, его настройка на партнёра, четвероного или прямоходящего, стала довольно точной.
Болезненно худой мальчишка с некрасивым лицом и сведёнными к переносице глазами день-деньской сидел на ящике, недалеко от входа. Лузгая семечки и воспитанно сплёвывая в кулак, он не спеша разглядывал входящих. Смотрел… Смотрел… Смотрел… На мужчинах его взгляд задерживался дольше, женщины занимали меньше времени, дети не заслуживали внимания вовсе. Дети – не покупатели. Женщины, большей частью, приезжают за эстонскими шерстяными нитками. Мужики – те по делу, те с пустыми руками не уйдут. А вот кто будет в этих руках, подчас, не знал никто. Только худой пацан на ящике знал, и знал точно. Как у него получалось – никто не понимал. Даже он сам не понимал. Он смотрел на человека, но видел совсем другое. Как будто приходила музыка, или аромат, или цвет – словом, волна. Накрывала с головой, иногда нравилась, иногда – нет.  Но с этой секунды. Троечник чувствовал человека. Оставалось найти недостающую часть музыки или разноцветной картины, а уж зверей-то он знал лучше, чем себя. Главное было не слушать покупателя, поскольку врали все. Умничали, прикидывались, выделывались во все тяжкие. Нужно было вежливо, но последовательно отстаивать свою правду. Отставной генерал пришёл за джунгариками для внучки – домой он за пазухой унёс щенка породистой немки. Этот пёс жизнь хозяину выправил – тот и пить завязал, и с сыном помирился, и книжку правдивую написал про войну. Книжку, к сожалению, публиковать никто не отважился – горькой оказалась генеральская правда. Другой случай – жена начальника городского заявилась, мегера мегерой, ужас что за женщина. Орала на всех. Требовала пса самого злющего – соседей по даче травить. Троечник метнулся в сторону… она дух перевести не успела как он ей прямо в руки котёнка чёрного с белыми лапками пристроил. Она чуть не задохнулась в ярости, а кот лизнул ей ладонь, ещё раз… и замурлыкал, как столичный холодильник. У женщины дыхание перехватило и слёзы градом на пальто. Прижала мехового к лицу и плачет ему, и рассказывает ему что-то … Так и ушла с котом на руках, личный шофёр за неё расплатился. Через неделю приехала довольная, будто замуж вышла. Рыночным да торговым магарыч выкатила, а на мальчишку долго смотрела молча. Так и не спросила ничего. Только взяла его лицо в ладони, несильно так, и в глаза заглянула. Умные голодные глаза. Через неделю шофёр привез Троечнику мешок со всякой едой, в том числе и заграничной. Хотел спервоначала оставить подарок и уехать… да мешок был чуть меньше мальчишки и темнело на улице быстро. Мужик посмотрел на часы, недовольно качнул головой и открыл заднюю дверцу трофейного лимузина. Поездка была целым часом невыразимого блаженства, а в конце неразговорчивый водитель отнёс наверх его первый заработок и вручил родителям. Никто ничего не понял и отец хотел было всыпать как следует… но первый раз в жизни не решился.
Говорят, жил некогда один любопытный человек. Решил он, что в его жизни обязательно есть какая-то главная цель, какой-то великий смысл. За всю свою долгую жизнь он прочитал несколько сотен умных книг на эту тему. Молился, медитировал, камлал и ходил на собрания. Ждал просветления, но не дождался. Умер мужик в ожидании великих событий. Попал на небеса, вероятно на экскурсию. Отстал от группы и к Богу в кабинет – как раз в обеденный перерыв.
-- Господи, Отче Небесный, молю, скажи, для чего я прожил на Земле столь долгую жизнь?
Смилостивился над ним Вседержитель, включил Всеобщий Компьютер, нашёл файл этого мужика. Перемотал видео, остановил, повернул монитор к посетителю лицом.
-- Вот видишь, когда тебе от роду двадцать лет было, ты в электричке на дачу ехал, в тамбуре сигареткой дымил… помнишь?
-- Помню, - у мужика дыхание перехватило от близости ответа на главный вопрос;
-- А вот другой пассажир вошёл… с незажжённой сигаретой… и спичек у тебя попросил… помнишь?
-- Конечно, помню! Я ему весь коробок отдал!
-- Вот для этого я тебя на Землю и посылал.
Вот такая вот история… И то хорошо, что хоть спички-то у него случились быть! И даже целый