Свет фонаря бил в лицо и Гален почти не видел собеседника. Он давал первое в своей жизни интервью. И последнее, тут не стоит обольщаться. Заключенный, свободный человек, пятиминутная звезда на ТВ, такой путь он прошел за три года, и на этом интервью его путь и закончится. Скоро появится другая новость, которая захватит умы – танцующий кот или обвал в шахте, и о нем забудут. Но пока пять минут его славы не потрачены, все хотят знать, что теперь будет делать тот, кто потерял три года жизни из-за ложного обвинения?
- Что вы будете делать теперь? - не самый оригинальный вопрос из всех, что может задать репортер, но самый важный.
Гален улыбнулся в камеру:
- Куплю пистолет и начну жить на полную катушку. Мне надо наверстать три потерянных года. Начну, как только... - он сбился и замолчал.
- Как только что? О чем вы?
- У меня, как у призрака, остались незавершенные дела.
- Чувство юмора помогает выжить в вашей ситуации?
- Помогает, разумеется, но я сейчас не шучу. Мне надо вернуть кое-какие долги. Это – прежде всего.
- Вы о деньгах из банка?
- Нет, это вы о деньгах из банка! Хотя отлично знаете, что я их не крал. Теперь все это знают, когда я уже отсидел за них три года. И вы отлично знаете, что новый подозреваемый – управляющий банком, который прикрывался, обвиняя меня. Из-за него я и посидел три года в камере, в клетке как зверь. Я выходил только во двор, прогуляться, один раз в день, на двадцать минут. Шестнадцать шагов по двору в одну сторону. Стена. Поворот. Шестнадцать шагов обратно. И так три года и два месяца. Теперь я свободен, а он подозреваемый, но он не в камере, не считает свои шаги. Он все еще на свободе! Даже работу не потерял, только получил запрет на выезд из города, вот и все. Но будет суд, и виновные поучат свое. Может и не от судьи, но есть высший суд! И от него не уйти никому. Это я гарантирую. Кое-кто задолжал мне потерянные годы, и ему придется рассчитаться с долгами.
- Звучит зловеще. Вы хотите отомстить?
- Ну что вы! Конечно, нет. Я просто хочу вернуть должок. Вернуть и простить своих врагов. Знаете, как один философ говорил: «Врагов надо прощать, но только после того, как они повешены!». Ницше, кажется.
- Вы сказали, что собираетесь купить пистолет.
- Ну да, мир же полон опасностей! Знаете, сколько безумцев бродит по городу? Носят оружие. Порой месяцами ходят за жертвами, следят. Запугивают звонками по ночам. Смотрят в окна. А потом придут, например, в банк, вынут пистолет из сумки, и устроят расстрел у всех на глазах! Ужас. Вот я и решил, что куплю пистолет. Для защиты, конечно же.
***
Три года и два месяца. 1157 дней. 27768 часов. Столько времени Гален провел в камере с решеткой вместо двери, и решеткой вместо окна. Двадцать минут прогулки, по шестнадцать шагов в каждую сторону, от одной бетонной стены до другой, между витками холодной колючей проволоки. Шестнадцать шагов до того, как он уткнется в стену, повернет обратно и сделает еще шестнадцать шагов.
Гален считал шаги, и каждый шаг напоминал о человеке, который отправил его на прогулки в тюремный двор. Придет время, и он сможет сделать семнадцатый шаг, уйти из этого двора. И уже не будет считать шаги, которые приведут его к дому Ариана Блайна, управляющего из Второго Национального Банка.
Деньги пропали из кассы Галена. Вину он не признавал, но других подозреваемых все равно не было. Управляющий банком – человек состоятельный, он не станет воровать по мелочам. А вот кассир, увязший в долгах – совсем другое дело! Тем более, если немного денег нашли прямо у него дома. Управляющий Блайн не стал бы красть эти деньги – так считали все. И он не стал! Ради самих денег, по крайне мере. Только он сам и Гален знали настоящий мотив. Ариан ревновал, и только поэтому подбросил деньги. Он пришел домой к Галену и потребовал оставить в покое его Амалию.
- Да я пальцем не трогал вашу жену! - уверил его Гален, и тогда казалось, что все удалось решить миром. Но утром в его дом пришли люди в форме, с ордером на обыск, и вытащили из кармана куртки Галена краденые купюры. Ариан рассказал в суде историю о кассире, который воровал так часто, что пришлось пометить деньги в его кассе. Гален не смог ответить, где все остальное, и следующе три года считал шаги на тюремной прогулке. Ровно шестнадцать шагов в одну сторону.
Он шагал по двору тюрьмы, и очень медленно шагал к свободе. Три года ушло, что бы добиться пересмотра дела и получить полное оправдание. Теперь Гален мог не считать шаги, но все равно считал их, по привычке. И шел к Ариану Блайну.
Но по пути не помешает зайти в оружейный магазин. Освободившись как невиновный, Гален вернул себя все права, в том числе, и право носить пистолет.
- Вам нужно оружие для охоты или для обороны? - спросил его продавец, и Гален ответил веселым и беззаботным тоном:
- А есть для нападения? Шучу, шучу, не волнуйтесь. Для обороны, конечно – хочу защитить свою жизнь от парочки сволочей, которые ее испортили. Прикончить гада – это же считается самообороной, да?
Он купил пистолет, патроны, и спросил, где можно быстро научиться попадать в мишень размером с человека. Пока он покупал спортивную сумку в соседнем магазине, продавец набирал номер полиции. Сотрудник в штатском приехал домой к Галену.
- Гален Вудред? - спросил он, хотя и так знал, с кем говорит.
- Да, это я – он самый, собственной персоной. Чем могу помочь в столь поздний час почтенному джентльмену из Департамента Полиции?
- Я могу войти в дом?
- Конечно! Как только получите ордер, - ответил Гален и сам вышел на крыльцо. Он стоял в одних трусах, с кружкой чая в руке, и соседи начали выглядывать из-за заборов.
- Не волнуйтесь! - крикнул им Гален, - Это просто полиция приехала поговорить со мной. С невинным человеком, которого они уже упрятали в тюрьму на три года, и теперь будут платить мне за это компенсацию. Они больше не собираются меня ни в чем обвинять!
- Я прав? - спросил он уже у сотрудника.
- Не надо устраивать сцен! – сказал тот, и Гален ответил, очень громко, для ушей всех, кто смотрел на него из-за заборов:
- Какие сцены, что вы! Я полностью законопослушный гражданин, честный и невинно обвиненный, мне сцены не нужны! Мне пришлось купить пистолет для самообороны, и я имею на это полное право! Или вы снова хотите в чем-то меня ложно обвинить? Снова упрятать в тюрьму невинного человека? Если у вас претензии ко мне и мои законным покупкам – выскажите их публично и представьтесь. На камеру, вас снимают!
Соседи уже начали снимать разговор. У каждого в кармане лежит телефон, каждый носит камеру с собой, и сохранить беседу в секрете бывает очень не просто. Гален не пустил полицию в дом, и имел на это полное право. Он купил пистолет, но и на это он имел полное право. Департамент Полиции не будет рад его покупке, особенно после слов о долге, который пора вернуть, но забрать оружие они не могут. Ни словом, ни делом Гален не нарушил закон. Сотрудник в штатском молча ушел.
- Он так и не назвал имя и не показал документов, обратите внимание! - крикнул Гален соседям. - Нарушил п. 1 ст. 7 Устава Департамента Полиции, и я подам жалобу!
У него всегда были хорошие отношения с соседями. Он здоровался и помогал старушкам поливать клумбы. Он устроил вечеринку в честь своего возвращения. Если выбирать между ним и полицией, соседи выберут его, и станут его щитом, пока он не вернет долг. Все, кто смотрит новости, все кто видел его интервью, теперь его щит. Департамент не посмеет поставить себя под удар, снова преследуя его без вины. И он вернет долг! Врагов надо прощать, но только когда они уже повешены.
Гален носил пистолет в спортивной сумке, и не скрывал этого. Он полюбил свое оружие, заряжал и смазывал его, пока сидел на крыльце собственного дома. Это соседи тоже видели. Кто-то сфотографировал его. Снимок человека в трусах и с пистолетом в руке попал в сеть. Гален не требовал убрать его, наоборот, написал свой комментарий под фото:
«Готовлю оружие к бою – смазывают и заряжаю. Отличная штука! Уверен, одной пули в спину хватит, что бы прикончить кого угодно!».
Полиция снова приехала с вопросами, но он не нарушал законов. Его попросили показать, что в сумке, и Гален попросил показать ордер на обыск. Но ордера не было.
- Вы понимаете, что мы будем наблюдать за вами? - спросил его полицейский – Если вы решите...
- Вторжение в частную жизнь! - отрезал Гален. - Вы не имеете права вести за мной слежку. Я – жертва произвола полиции! Я расскажу журналистам, как вы меня запугиваете, а мой адвокат подаст в суд на Департамент, - пригрозил Гален. Так он и поступил. Его оставили в покое.
Летом город расцветал. Распускались магнолии и поля пионов, кусты сирени покрывались мелкими цветочками, на радость всем аллергикам. В такое время грех не подарить букет цветов прекрасной женщине! И Гален ждал Амалию возле дома ее мужа, с цветами в руках.
- Приветь, Ами! Куда же ты? Ничего мне не скажешь?
Амалия остановилась, но ничего не сказала.
- Твой муж подставил меня, ты в курсе? Из-за тебя! Он ревновал, и ты могла объяснить в суде, что у него был мотив. Но не стала.
- Послушайте, Гален, я не имею отношения к тому, что сделал мой муж! К тому, что вы думаете, что он сделал.
- Я не «думаете», я – «знаете». И ты это знаешь. И он. Но я не держу зла! На вот, возьми цветы!
Он протянул букет, и Амалия осторожно взяла его. Четыре белые лилии, обвитые черной лентой. Золотые буквы на ней складывались в слова: «Моему другу на вечную память!».
- Передай это мужу, - попросил Гален. - И скажи, пусть в воду не ставит. Мертвые цветы лучше подходят к его ситуации. Ему все мертвое сейчас хорошо подходит, для гармонии. Ну, знаешь – прах к праху, труп к трупу, и все такое!
Амалия бросила букет на асфальт, а Гален ушел своей дорогой. Конечно, Ариан заявит об угрозах, но разве Гален ему угрожал? Разве он обещал кого-то убить? Композиции из засохших цветов довольно популярны в современно дизайне, как слышал Гален. Что до надписи... Закон не запрещает помнить своих друзей! Гален улыбался. Уже три года ему не было так легко. Пистолет в сумке грел душу, и Гален больше не считал свои шаги.
Наряд полиции снова приехал к нему домой. В этот раз из патрульной машины вышли люди в форме. Они показали документы, представились и больше не пытались войти в дом.
- Смотрите, парни, что у меня есть! - Гален продемонстрировал им висящую над крыльцом камеру. - Классная штука, пишет со звуком, все видно и слышно! Это от воров. Так что вы мне хотели сказать, пока мы как раз стоим под камерой?
- Я уполномочен сообщить, что Ариан Блайн будет взят под охрану полиции, - ответил полицейский.
- Отлично, парни, отлично! - Гален кинулся вперед и пожал руку полицейскому. И попытался его обнять, но не преуспел. - Очень правильное решение, надо защищать таких людей! У него столько врагов, того и гляди кто-то ножом его пырнет или пристрелит.
- Вы о себе?
- Разве? Я ничего такого не говорил. Наоборот – я прошу как следует охранять беднягу! Не хватало только, что бы его прикончил кто-то еще.
- Вы публично заявляли, что намерены вернуть долги.
- Намерен! Вот честное слово, парни, верну все, что должен, и прощу все обиды! А вы против? Я так думаю – долги надо возвращать! У вас все, или еще есть что сказать?
Сказать было нечего. Гален не угрожал. И говорил не об убийстве, а только о
