Лучший

простое зло.
Тогда… что ж, я хотел бы быть просто значимым демоном. Из людского числа, но обращённым.  Я хотел бы выполнять свою работу, участвовать в совещаниях. А не иметь в буднях лишь поток заданий до тех пор, пока не кончатся силы и не закончится твоя выработка.
–Я хотел бы быть служителем Смерти. Не служителем служителя…
–А равным мне, – улыбнулся Эреб, – что ж, квартал скоро закроется, у тебя не в первый раз уже лучшие цифры и твои решения по тому. Как собрать несколько смертей в одном месте с минимальной затратой ресурсов впечатляют. Пожалуй, ты действительно сможешь претендовать на пост.
Я выдохнул. Мои мечты исполняются. Трудом я заработал законное! Умом я забираю заслуженное.
–Выпьем? – предложил Эреб и на столе появились два стакана, наполненных красной дымящейся жидкостью – наше горькое демоническое вино, недоступное живым. Оно состоит не из винограда, а из слёз – наших  слёз.
–За назначение! – Эреб усмехнулся и подал мне стакан. – За твоё новое место!
И я, забывший первую заповедь демонов: «не верь никому, даже тени своей», совершенно расслабившись, забывшись, потерявшись, выпил стакан до дна».
***
Пустой крючок на потолке. На такие обычно крепятся люстры или светильники дёшевого качества.те, что помоднее и получше всё-таки скрывают уродство крепления…
Уродство?
Я опускаю глаза вниз, вижу ноги. Босые ноги. Свои? Да. А вот одежда? Не моя.
Я сажусь. В голове шумит. Надо мной крючок, на полу рядом мерзкие петли-крючки снятой люстры. Кто же её снял?
Я сам и снял. Пьяный. Вон бутылка под столом и ещё две лежат у мусорной корзины.
Это тоже я? или уже нет?
Но постойте, я не мог. Я был демоном. Я приходил уже в эту квартиру, я уговаривал местного Человечка поддаться злодейскому чувству. Когда же я успел сюда вернуться? И зачем?
–Здравствуй, – знакомый голос. Некоторое время назад он был мягок и ласков ко мне, а теперь холоден и равнодушен.
–Эреб, что происходит? – я смотрю вперёд и вижу на стене его тень. Его самого здесь нет, но что ж, его благородства хватило, чтобы послать сюда тень. Спасибо большое…
Чтоб ты горел вечность!
–Вечность ничего не стоит, – отзывается на невысказанное Эреб. – Также как и ты, как и я…ничего не стоим. Понимаешь?
–Верни меня! – я силюсь подняться, но не могу. В голове слишком шумно. Били меня что ли?
–Били, – соглашается Эреб. – Но это ещё ничего, уж поверь.
–Ах ты…– я пытаюсь подняться, но он не даёт мне. Смеётся. Его смех парализует меня.
Я сдаюсь. Плачу. Я хотел быть сильным. Я хотел носить ботинки. Хотел иметь его должность.
–За что ж ты так, ублюдок? – не выдерживаю, прорываю сквозь слёзы вместо отчаянной мольбы.
Демоны не молят. Даже если они бывшие демоны.
–Я просто не люблю конкуренции, – отвечает Эреб. – А идея у тебя и правда неплохая…одним махом. Надоело по одному гоняться. Ну бывай.
–Эреб! – кричу я, но его тень беспощадно меркнет. Вместо неё я слышу шаги, а за шаги появляется мой недавний Человечек.
Почему он здесь? он же должен уже быть в руках полиции за наезд на остановку и старушку?! Что…
Я не успеваю додумать. Человечек приближается ко мне и со всего размаха бьёт мне кулаком в лицо. Я слышу хруст и чувствую кровь. Это хрустит мой нос и льётся моя кровь.
–Гадина! Гадина! – орёт Человечек и отвешивает мне удар за ударом.
Я пытаюсь кричать. Я пытаюсь отбиваться. Моё тело мне неподвластно. Впрочем, я понимаю почему – это не моё тело. Моими руками Эреб засчитывает новые показатели. Только вот, он не желает иметь конкурента и потому я парализован и вынужден чувствовать боль вместе с этой…
Лидка, да?
Человечек убивает её, а вместе с ней и меня. Демон, умерший в теле человека, возвращается в самое начало. И сейчас мне больно. А самое главное – я не могу никого обвинить. Я сам дурак. Я забыл, что демоны предают демонов. Эреб не хотел конкуренции, а я мог её составить. Я лучший.
Я лучший, и поэтому мою душу запинывает этот пьяный ублюдок вместе с телом несчастной Лидки.
–Всю жизнь изо тебя сломал! Всю ты мне жизнь погубила! – Человечек орёт что-то невразумительное, ещё недавно он обвинял лишь себя, а теперь обвиняет её – что ж, это уже похоже на то, что я ожидал встретить в нём, придя впервые.
–Не на…до! – выдыхает Лидка, пытается слабо закрыть нас руками.
Но куда ей? Он пинает нас по животу, по  груди, по спине… я чувствую, что скоро Лидка потеряет сознание, у неё уже что-то лопнуло внутри. И это сейчас разойдётся кровотечением. И я умру. И она умрёт.
–Сдохни! – орёт Человечек и хватает нас с Лидкой за головы, а затем от души прикладывает об пол…
***
Тьма клубится. Во тьме проходит боль, во тьме стихают раны, во тьме нет ничего, что может болеть.
Я стою в пустоте, глядя на знакомый уже коридор. Я умирал, я был здесь. правда тогда я был не один, нас шло много с той бесславной битвы. А теперь я один. Я мёртв, и я вначале своего пути, и снова мне ждать распределения на работу, и снова подниматься, и снова становиться лучшим, доказывать…
Попадись мне, Эреб! Я порву тебя в клочья.
Хотя ты, конечно, к моему возвышению уже будешь стоять ещё выше меня. Ты подлец. А подлецы умеют подниматься.
Клубится тьма, змеёй оборачивается у моих ног, поднимается всё выше и выше, к самому моему уху. Раскрывается тёмная незримая пасть существа, более опасного, чем всякая змея, и едкий шелест вползает в меня ядом:
–А представь, как могла сложиться твоя жизнь…
Я дёргаюсь. Что? этого не может быть. Такого не было. не было в прошлый раз!
А тьма не унимается:
–Разве ты не хочешь отомстить?
Я смеюсь и только отсмеявшись, отвечаю.