Лучший

–Не рекомендую, – сказал я, появляясь из пустоты. Некоторое время я наблюдал и даже молчал, но на всё есть конец терпению. Пришла пора появиться, а то Человечек совсем потерял связь с реальностью.
Человечек, увидев меня, вздрогнул, обернулся, оглядел меня мутным взором и спросил:
–Почему?
–Люстра весила чуть больше двух килограмм.
Человечек моргнул. Он не понимал. Пришлось снизойти:
–Ты весишь раз в сорок больше. Крепление не выдержит.
Человечек перекрестил рот, взглянул на потолок, затем на творение рук своих, и опять на меня. Понимание медленно зажигалось в нём.
–Ну я вас! – на смену пониманию Человечку пришла ярость. Он бросился к окну, распахнул его, вскочил на подоконник.
Ледяной ветер полоснул по лёгким, закружил его мысли, затрезвил. Человечек вцепился в раму…
–Опрометчиво, – заметил я, – четвёртый этаж. Долгая боль, реабилитация, возможная инвалидность…и если ты думаешь, что к тебе вернётся жена, пожалеет тебя, то зря. На кой ей менять сытую и счастливую жизнь ради ухода за слабовольным алкоголиком?
Человечек, видимо, хорошо получил ветром, потому что сполз без спора, сам понял несостоятельность своего решения, вполз в комнату, закрыл окно и тогда вновь обернулся ко мне.
–А ты вообще кто?
Я хмыкнул. Эх, Человечек, не надо тебе знать кто я. Не надо тебе знать моего имени и моего происхождения – тебе же легче будет. Я всего лишь служитель Эреба – одного из представителей Смерти.
Служитель служителя, если хочешь. Служитель служителя неизбежного, если быть точнее. 
–Тебе важно? – спросил я. нас учат не отвечать на вопросы смертных напрямую. На вопросы, связанные с нами и нашим миром, разумеется.
–Ты ангел! – догадался Человечек, и догадался неверно.
Если бы я был ангелом, у меня была бы терапия на каждое третье и пятое посещение Людского Царства, двенадцатичасовая рабочая неделя и  пара кожаных ботинок! Небесное Царство бережёт ангелов – их мало, они на учёте. А таких как я, подобных мне – в Подземном без счёта, о нас и заботы нет.  Оно, наверное, и правильно: зачем тратить ресурсы, если всегда можно поднять другого и сделать его демоном? Первородных, упавших в  ту ночь, мы  – низшие, и не видим. Видим тех, кого Первородные обратили в числе первых последователей. Но и то за счастье.
–Пожалуй что ангел, – согласился я. Я на службе. Я должен добиться своей цели. Я  должен подтолкнуть этого человека к преступлению против другого человека.
Службу не выбирают, и покорность слуги – единственный шанс зацепиться за карьерную лестницу.
–Садись! – радушно предложил Человечек и сел за стол. Его ещё трясло от пережитого, он поискал глазами бутылку с прозрачной, но от того не менее ядовитой для меня жидкостью…–Будешь?
–Наливай, – согласился я.
Человечек выпил, подавая мне пример, а я лишь мановением руки заставил напиток исчезнуть – не надо мне этого!
Человечек приободрился, и спросил:
–Ты за моей душой, да?
Ну вот опять. На кой мне твоя душа? Это раньше мои коллеги имели такую привычку и собирали души, выманивали, выменивали, лгали…тогда было интересно. а ныне люди страх потеряли. И с тех пор, как страх потерян, смысла в душах почти никакого. Ведь то хлопоты: ну выманил ты душу, выторговал, и? её и устроить надо, и обеспечить работой.
Нет, предложение значительно превысило спрос и обесценило душу. Теперь только Первородные демоны таким занимаются и то – из спортивного интереса – не всякую душу возьмут, а интересную. Либо древнюю, либо буйную, либо исстрадавшуюся. А обычная душа вроде души этого Человечка кому нужна и зачем? Выработки никакой, морального удовлетворения тоже.
–Нет, не за душой.
–Но ты можешь исполнить моё желание? – Человечек приободрился. Я вот не понимаю, в какой момент люди вообще перестали бояться нас? Не я ведь жалуюсь в гордом одиночестве, но и другие демоны, и друге ангелы смерти. Куда делся страх?..
–Могу.
Я правда могу.
–Но я не для этого здесь.
Но не буду. Я демон. Пусть и не первородный, но демон. Я здесь, чтобы этот Человечек выполнил моё желание, и был лапочкой. Я не угождаю людишкам. Это людишки угождают мне.
–А для чего? – кажется, Человечек заинтересовался.
–Ты несчастен, – сказал я. – Ведь так? так. А знаешь почему?
–Потому что пью! – Человечек фыркнул.
Н-да…неожиданно. Обычно на этой стадии, на этом вопросе большая часть моих клиентов начинает объяснять мне, что они сами по себе хорошие люди, но вот эти (правительство, друзья, работодатели, жена – выбирайте каждый кто во что горазд) – делают их несчастными.
–А почему ты пьёшь? – я устал удерживать ноги на перекладине стула и опустил их на грязный, давно немытый и липкий пол. Ангелам хорошо – они носят ботинки. Демонам хуже – они босые. Нет, демоны покруче рангом босыми не ходят, а вот мы…
Ничего, будет и на моей улице праздник. Будь и день моего триумфа.
–Пью…– Человечек задумался. Какая-то глубокая мысль шевелилась в его мозгу, и наконец явилась: – потому что несчастен.
Я с трудом подавил желание выругаться. По Владыке нам нельзя, по нашему Хозяину тоже, а по-людскому… мы что, люди?! Нет, мы, демоны – безжалостные снобы. От того нам и доверяют работу с людьми. Мы не поддадимся на их мольбы, ибо нас хранит от того наша беспощадность, и на подкуп не пойдём, ибо мы снобы – мы не заключаем сделок с теми, кто слабее нас.
Этому тоже учат.
–Ты пьёшь потому что несчастен. А несчастен ты потому что пьёшь? – круг мне не нравился. Этот Человечек должен был найти причину совсем другую, он должен был обвинять кого-то, а не замыкать всё в бессмысленности.
–Я слабак, – объяснил Человечек. – Моя жизнь пошла…
Он икнул, поморгал и продолжил тяжёлую мысль:
–Пошла туда…со школы. Папа говорил, мол, учись, сынок. А я?
Человечек свистнул. В этом его свисте я услышал тёплые деньки, беззаботность и полную уверенность в том, что всё как-нибудь само собой наладится. Без его, Человечка, участия.
–Разве не винишь ты отца? – спросил я вкрадчиво. – Он ведь не настоял на том, чтобы ты учился.
Человечек был мыслями в прошлом. Он видел цветущую яблоню у школьных ворот, видел своих школьных друзей, насчёт которых был уверен абсолютно (где теперь? Какие их лица?), видел косу нравившейся ему девчонки…
–Не виню, – отозвался Человечек, под моим взглядом выныривая из омута своей памяти. – Я же это… сам должен.
–Родители должны направлять детей, – Человечек мне не нравился. Он выглядел как обыкновенный людской слабачок, топившей свою жизнь в пойле, но я с ним уже возился дольше, чем планировал.
–Но не жить за них, – Человечек назидательно поднял палец вверх, правда, не продержал долго. его ладонь звонко шмякнула о столешницу. – Вот так! сам дурак. Не учился…пошёл туда, куда взяли. Потом армия. Потом Лидка…
Стандартный набор. Недовольство, нерасчётливость, утрата беззаботности и раздражение по поводу проходящий лет – всё это разворачивалось в сознании Человечка причудливой книгой, страница за страницей, глава за главой. И даже Лидка, призванная быть светлым пятном его жизни, оказалась вдруг совсем не такой.
–Пилила…– фыркнул Человечек с ненавистью и тоской.
Он понимал, что Лидка была права, и что терпела она довольно долго. Ему хотелось думать, что терпела она от любви, но его сердце знало – от усталости терпела Лидка.
–А представь, как могла сложиться твоя жизнь…– я был вкрадчивым, и Человечек не увидел моей ловушки.
Глаза Человечка затуманились – что ж, на этом этапе они все плывут.
–Разве ты не хочешь отомстить? – мне нужны смерти, мне нужны их жизни. Я служитель Эреба, и я должен показывать заданные планом цифры. Не все поняли, а я открыл секрет: находишь слабую душу, внушаешь ей ненависть и обиду, плетёшь досаду, и вместо одной жизни забираешь две или три.
Человечек, затуманившись мною, поднялся с места. Его пошатывало от выпитого и пережитого, но неважно. Он пойдёт, потому что в нём слова смерти.
–Убью гадину! – проревел Человечек и пошёл к дверям своей квартиры, готовый выйти в мир людей.
Я выдохнул: хвала тьме! Я уже испугался, что придётся возиться дольше. Человечек был устойчивым, но ничего – я оказался сильнее.
***
Я вернулся в контору ненадолго – внести данные о Человечке и взять новое дело, настроение понемногу улучшалось: до конца квартала оставалось ещё четыре недели, а я уже почти выполнил план.
Это ли непрямой путь к успеху? Эреб должен отметить меня! Я лучший.  Это не акт самолюбования, это констатация. Я быстрее всех справляюсь с набором, закрываю цифры по необходимой смерти, расчищаю дорогу новым жизням.
–Не помешал? – Эреб точно услышал меня. Демон-служитель появился на пороге нашего прибежища, где мы переводили дух, вводили данные и брали новые дела.
–О…– я подскочил, – добрый день, господин.
–Да ну, отбрось эти формальности, – посоветовал Эреб, – мы здесь одни. Ребята на деле все. а ты – как всегда вперёд всех!
Я почувствовал гордость. Не я один считаю себя лучшим.
–Знаешь, Эреб, я бы хотел поговорить о серьёзных вещах.
–Конечно, о каких? – Эреб сел на один из стульев, поставленных для служителей вроде меня. Его мантия скользнула, обнажая полоску кожаных ботинок.
О каких…а он не знает! Он просто хочет, чтобы я просил! Ну ничего, если я доберусь однажды до поста, равного ему…
–так о каких? –  Эреб не был раздражён моим молчанием, но тянуть больше было нельзя. Наглеть так наглеть. Но разве наглость это – просить то, что ты заслужил?!
–О моём повышении, – решился я. – Я долго думал. Я ведь лучший? Ты сам сказал. Я закрываю все цифры. Я придумал как забирать сразу же нескольких. Сегодняшний мой клиент, к примеру, вышел пьяным из дома. Он хотел покончить с собой и добавить нам забот о его душе, а в итоге он сел за руль и вот-вот собьёт старушку…
–Сбил, – поправил Эреб. – Но продолжай.
Я смутился, но заставил себя продолжать:
–Во-вторых, влетит в ограждение остановки…там две жертвы.
–одна уцелеет, – снова поправил Эреб, – Небесное просило. Она им нужна.
–Итого две жертвы, – подвёл я итог. – Два тела. Я свёл две смерти, чтобы не гоняться за ними. Я сэкономил время!
Замечание Эреба о том, что одну из  намеченных делом жертв без моего ведома спасли, я проигнорировал. Нельзя ссориться с начальством.
–Вообще-то три, – поправил Эреб, – ещё одного добавили от твоего коллеги. Он не справляется с планом, так что – обрушившаяся остановка повредила ещё одного человека.
Это проглотить уже было сложнее. Эреб понял:
–Но разве это важно? Мы видим, кто трудится, а кто не справляется. Нам важен общий итог, Смерти он важен. А мы – демоны маленькие, разберёмся как-нибудь во внутренних своих делах.
–Хотелось бы стать демоном позначимее, побольше, – заметил я обиженно. Я лучший, а они моими руками делают цифры всем служителям Эреба!
–Это можно  обсудить, – заверил Эреб, – кем бы ты хотел быть?
Хотел бы? Тут и не скажешь. Я хотел бы быть Первородным. У них вся власть. Они видят нашего Хозяина. Они гуляют там, где хотят и берут дела такие, какие хотят. Им позволено менять облик и  даже общаться с небесными. Не то, что я горю этим желанием, но я хотел бы иметь такую силу.
Хотя бы для того, чтобы игнорировать её.
Но Первородные демоны пошли за Ним и  с Ним упали в ту ночь, когда небо окрасилось кровью ангелов, разобщённых чем-то большим, чем