есть основания полагать, что для ещё одной крупной группировки русов тотемом был дикий вепрь. В молитве, которую сложил константинопольский патриарх Филофей Коккин (XIV в.) по поводу нападения русов князя Аскольда на Византию в 860 году, говорится: “Яко же иногда всесильным ты воеводством спасла еси царствующий град от скифскаго воеводы, свирепаго вепря, онаго прегордаго кагана…” (В.Н. Татищев “История Российская”, ч. II // “Собрание сочинений”, т. II, М., 1995, с. 205). В 941 году, Константин VII Багрянородный жаловался митрополиту Кизика Феодору: “ Всё расстроили дикий вепрь и нашествие скифов” (Г.Г. Литаврин “Малоизвестные свидетельства о походе князя Игоря на Византию в 941 году” // “Восточная Европа в исторической ретроспективе: К 80-летию В.Т. Пашуто”, М., 1999, с. 139). Балтийские славяне в облике огромного вепря почитали бога Радегаста: “Верящие издавна различным заблуждениям, они считают, что если им угрожает продолжительная и жестокая война, то из упомянутого моря выходит огромный кабан с белыми и блестящими клыками, и многие видят, как он катается по болоту, сопровождаемый страшными сотрясениями земли” (Титмар Мерзебургский “Хроника”, VI.24 // “Хрестоматия по истории средних веков”, т. I. “Раннее средневековье”, M., 1961, с. 314). Этот культ отмечен на земле лютичей, но до них там жили руги и культ священного коня у лютичей сходен с аналогичным культом рюгенских русов (там же). Известно, что киевские язычники вставляли челюсти кабана в ствол священного дуба. Один такой дуб был найден в 1909 году в 8 км от устья Десны, а второй в 1975 году ниже устья Десны. В ствол первого дуба были врезаны четыре кабаньи челюсти, а в ствол второго – девять и оба раза они были расположены квадратом. На нижней части ствола найдены следы огня (Б.А. Рыбаков “Язычество Древней Руси”, М., 1988, с. 212). Если Рюрикова русь почитала сокола, то для Днепровской руси, а, возможно, и для руси Аскольдовой, ту же роль исполнял вепрь.
Но вернёмся к “Саге о Тидреке Бернском”. Межславянские разборки закончились и теперь в центре повествования находится конфликт Руси с государством гуннов, которое, как известно, располагалось в Паннонии. Соответственно и русское государство подразумевалось тоже в районе Дуная. Появляется Аттила, но он в саге не гунн, а конунг из Фрисландии (приятнее считать его германцем), так вот этот конунг Аттила завоёвывает государство гуннов и становится его правителем. Потом началась череда войн с Русью и тогда на стороне Аттилы выступил Тидрек Бернский, который в саге конечно же неустрашимый, непобедимый и вообще незаменимый. В описаниях сражений много хвастовства, но нет и капли правдоподобия. Тидрек всех подряд побеждал, спас Аттилу и завоевал всю Русь (А.Н. Веселовский “Русские и вильтины в саге о Тидреке Бернском (Веронском)” // ИОРЯС, т. XI, кн. 3, СПб, 1906, с. 145-187). Упоминаются в тексте Смоленск и Полоцк, а это значит, что составители саги мечтали завоевать нашу Русь, на многие века ставшую источником вожделения для бандитской Европы. Но использование в качестве главных персонажей Аттилы и Тидрека локализует действие саги в придунайских областях, то есть в её исходном варианте имелась в виду только Дунайская Русь. Тидрек (Теодорих) символизировал немцев, тогда в русским народом стали связывать Одоакра.
Вспомнил про Одоакра Богдан Хмельницкий в своём Белоцерковском универсале, посвящённом победам над поляками при Жёлтых водах и под Корсунем в 1648 году: “… ежели ветхiй Римъ (иже всЪх Европейских градов матерiю нарещися может) многими панствами и монархiями владЪвшiй, и о шестистах четыредесяти и пяти тысячей войска своего древле гордивiйся, давнихъ оных вЪков, далеко меншимъ противъ помененной воинственной сили римской валечнихъ Руссов зъ Ругiи, отъ Поморiа Балтицкого албо НЪмецкого собранiем, за предводительствомъ князя ихъ Одонацера, року по рождествЪ Господнем 470, был взятiй и чотиринадцать лЪтъ обладаемiй, то нам теперь, кштальтомъ оныхъ древнихъ Руссов, продков нашихъ, кто можетъ возбранити дЪльности войнственной и уменшити отваги рицерской” (С. Величко “Летопись событій въ Югозападной Россіи”, т. I, Киев, 1848, с. 89).
А потом на погребении Богдана Хмельницкого в 1657 году и его самого секретарь Самойло Зорка сравнил с Одоакром: “Къ ТебЪ обращаю я тщетное слово; возлюбленный намъ вождь! Древнiй Русскiй Одонацарь…” (там же, с. 292).
В 1674 году про Одоакра упомянул архимандрит Киево-Печёрской лавры Иннокентий Гизель: “ОбрЪтаетъжеся въ лЪтописЪх Польскихъ, яко власть Славеноросская и Риму досязаше, и Князь нЪкий Славеноросский Одонацер войною доставши Рима, держаше его подъ властiю своею лЪт тринадесятъ” (архим. Иннокентий (Гизель) “Киевский Синопсис”, Киев, 1836, с. 4).
Правда, автор признался, что эти сведения он нашёл в польском письменном источнике. И, пожалуй, этот источник даже можно точно указать – польский историк XV века Ян Длугош: “От этого Руса, первого [праотца] и насельника Руси, ведет корень и русин Одоакр. В год от Рождества Христова пятьсот девятый, при папе Льве Первом, он явился в Италию с русским войском, взяв Тициний, разрушил его огнем и мечом, взял в плен и обезглавил Ореста, а Августула, который осмелился захватить императорскую власть, изгнал. Войдя со своими [воинами] победителем в Рим, он овладел королевством всей Италии, и никто не смел ему противиться” (Н.И. Щавелева “Древняя Русь в “Польской истории” Яна Длугоша” (книги I–VI), М., 2004, с. 220).
Если Иннокентий Гизель, несомненно, воспользовался сочинением Яна Длугоша, то в летописи С. Величко никаких ссылок нет. Напротив, это польский историк обратился к каким-то неожиданным для него свидетельством. Ведь подобный рассказ служит прославлению не его родной Польши, а Руси, что для поляков однозначно неприемлемо, да и явно цитируемые слова об Одоакре: “После его четырнадцатилетнего в высшей степени мирного и спокойного правления…” (там же), – выдают заинтересованного автора, который может быть только русским.
Одно небольшое летописное замечание под 1204 годом даёт понять, что на Руси люди тоже знали про “Сагу о Тидреке Бернском”, но воспринимали её по-своему: “…въ градЪ Берне, идеже бЪ жилъ поганыи злыи Дедрикъ” (Новгородская первая летопись, ПСРЛ, т. III, М, 2000, с. 225). По наблюдению А.Г. Кузьмина, новгородскому читателю “поганыи злыи Дедрикъ” был известен настолько, что его именем поясняли географические ориентиры (А.Г. Кузьмин “Одоакр и Теодорих” // “Варяго-русский вопрос в историографии”, М., 2010, с. 522).
Исследуя проникновение немецкой саги на Русь, И.Э. Клейненберг объяснял культурный обмен поездками торговцев, благодаря которым перемещались не только деньги, но и фольклорные сюжеты (И.Э. Клейненберг “Дедрик Бернский” в Новгородской I летописи” // “Летописи и хроники”, М., 1974, с.129-136). Пусть так, но невозможно отрицать, что содержание “Саги о Тидреке Бернском” на Руси знали задолго до Длугоша. Так что исторический экскурс в летописи С. Величко никак не связан с сочинением польского историка.
В действительности нет никаких доказательств связи Одоакра с Русью. Его называли королём готов, торкилингов, рогов, скиров, герулов (Иордан “О происхождении и деяниях гетов”, ВБ, СПб, 1997, ком. 589, с. 320), но подчинение Одоакру разноплеменных военных отрядов никак не связано с этническим происхождением самого вождя. На мраморной плите из города Зальцбурга в катакомбах при церкви св. Петра сохранилась латинская надпись, которую Г.Е. Янушевский и С. Лесной (С.Я. Парамонов) сочли доказательством русского происхождения Одоакра:
“Anno Domini CCCCLXXVII Odoacer rex Rhutenorum, Geppidi, Ghoti, Ungari et Heruli contra Ecclesiam Dei sevientes beatum Maximum cum sociis suis quinquaginta in hoc spelio latinantibus, ob confessione Fidei trucidatos, precipitarunt, Noricorum quoque provinciam ferro et igne demoliti sunt”
“Лета Господня 477 князь Русинов Одоакр, Гепиды, Готы, Унгары и Герулы, свирепствуя против Церкви Божией, блаженного Максима с его 50 товарищами, молившихся в этой пещере по-латински, после мучений за исповедание веры низвергнули вниз, а провинцию Норик опустошили мечом и огнём”
(Г.Е. Янушевский “Начало истории русского народа по новейшим данным”, Брест, 1934, с. 16)
Надпись на плите опять же свидетельствует о подчинении Одоакру войска, собранного из разных народов, да и только. Григорий Турский писал: “И вот Хильдерик вел войну под Орлеаном, а Одоакр с саксами выступил против Анжера <…> Одоакр заключил союз с Хильдериком, и они покорили алеманов, захвативших часть Италии” (Григорий Турский “История франков”, ЛП, кн. II.18-19, М., 1987, с. 43). Но это вполне мог быть и совсем другой Одоакр.
Разные авторы называли Одоакра то ругом, то готом, то скиром (Иордан “О происхождении и деяниях гетов”, ВБ, СПб, 1997, ком. 589, с. 320), только вот сам он не отдавал предпочтение ни одному из народов и стремился к личной власти. Вожди племён и народов постоянно заключали политические браки, а в результате этнический состав правящих семей получался сложным и запутанным. К тому же, в те времена ещё не сложилось нынешнее представление о национальности. Так что, Одоакр был вождём без национальности и формировал систему власти на основе преданности лично правителю. Таким же вождём был и Теодорих. Борьба за Италию между Одоакром и Теодорихом никак не связана с противостоянием германского и славянского мира.
IV
После завершения войны между Одоакром и Теодорихом Дунайская Русь в качестве государства более не упоминается в письменных источниках. Но, несмотря ни на какие катаклизмы, народ никогда не покидает свою землю целиком, русские общины ещё много веков обитали в придунайских областях. Они упомянуты в Раффельштеттенском таможенном уставе, составленном в 903-906 годах: “Славяне же, которые из [стран] ругов или богемов, приходят для торговли; если они займут места для торговли где-либо вблизи берега Дуная или где-либо в областях роталяриев или ридариев, должны платить с одной согмы воска пошлину в две массиолы, каждая из которых должна стоить один скот” (“Раффельштеттенский таможенный устав // М.Б. Свердлов “Латиноязычные источники по истории Древней Руси IX-XIII вв.”, СПб, 2017, с. 27). Из текста следует, что страна ругов располагалась на Дунае, и что её населяли славяне. Недвусмысленное указание на славянство ругов.
Другое известие содержится в сочинении Адама Бременского: “Схолия 120 (116). Даны-варвары называют Русь Острогардом, потому что она расположена на востоке и, словно орошаемый сад, изобилует всеми благами. Её называют также Хунигардом, потому что там первоначально жили гунны” (Адам Бременский “Деяния архиепископов Гамбургской церкви” // Адам Бременский, Гельмольд из Босау, Арнольд Любекский “Славянские хроники”, М., 2011, с. 127). Это известие в точности воспроизвёл Гельмольд. Под Острогардом хронисты однозначно понимали Киевскую Русь.
Адам Бременский: “От этого города 14 дней ходу под парусами до Острогарда Руси. Столица её – город Киев, соперник Константинопольской державы, прекраснейшее украшение Греции” (кн. II.22(19) // там же, с. 41).
Гельмольд: “Давно уже обратилась в веру Русь. “Даны называют Русь также Острогардом по той причине, что, будучи расположена на востоке, она
