Штиль

-Я дома!
Перетаскиваю чемодан через порог, захлопываю дверь и тону в темноте. Нащупываю выключатель. Зажигается свет, осветив пустой коридор и пыль на зеркале.
Нерешительно заглядываю в комнату, на кухню и возвращаюсь в коридор. Сдуваю пыль с зеркала и вглядываюсь в своё отражение. Я вернулась.
И опять ухожу. Опять бегу вниз по ступенькам, грохот чемодана – за мной, толкаю двери, вырываюсь на скользкий асфальт, в облако снега, и машу руками отъезжающему такси.
Машина останавливается. Я, то и дело оскальзываясь, тащу к ней чемодан.
Чемодан в багажнике, я на переднем сиденье. Дворники метаются по стеклу, размахивая мокрые снежные хлопья.
-Фонарная, тридцать два, - говорю я.
-Тебя так долго не было дома? – спрашивает таксист, бросая взгляд в стекло заднего вида. – Если ты даже не знаешь адрес твоей семьи.
-Да нет, не очень. Не знаю, зачем они уехали.
-Зачем ты уехала?
Прижимаюсь виском к холодному боковому стеклу. Снаружи, за отражением салона, проплывают оранжевые и красные огни.
-Так, искала одного, - запинаюсь на слове человека. – Друга.
-Нашла?
-Да нет.
Я искала ветер.

-Вы уверены, что это тот дом?
Таксист пожимает плечами, ставя мой чемодан на тротуар.
-Ты назвала этот адрес.
Толкаю тяжёлую дверь. Круглая, скудно освещённая комната – и тёмный проход напротив. Оттуда слышатся голоса.
Безвольно разжимаю ручку чемодана и, как во сне, иду по мягкому, бесшумному ковру, как по красному мху.
Зал погружён в чернила мрака; а впереди, на белой от света сцене –
-Ян! – закричала я. – Ян, братишка!
Но он не увидел меня. Он не обернулся на мой голос. Его голова всё так же склонена над белоснежным листом бумаги. Сияние прожектора очерчивает плавную линию его спины и лохматый ёжик волос.
-Ян!
Я бегу по проходу. Шаги отсчитывают оглушительные удары крови в висках. Другие лица на сцене сливаются в одно пятно.
Протягиваю руки. Пытаюсь взобраться на сцену, но что-то не даёт.
Он меня не слышит.
Сбоку ступеньки. Оступаясь, взбегаю по ним и проваливаюсь в закулисье, ограждённое от этого сияния софитов. Бегу, путаюсь, теряюсь, останавливаюсь. Тяжёлая красная ткань – душная паутина. Ловлю воздух ртом.
Шаг назад – и я проваливаюсь в ещё более глубокую темноту, в другое измерение закулисья. Ладони скользят по льду стен.
Вспыхивает свет. Вскидываю руки, защищая глаза. Щурясь, вглядываюсь в фигуру дальше по коридору.
-Ян?.. – Опускаю руки. – Братишка, как же ты меня напугал…
Он улыбается. Я всхлипываю и нетвёрдыми шагами бреду к нему.
-Я вернулась… Я не нашла его…
Он качает головой.
-Нет, - говорит он. – Ты не вернулась.
-Что?..
-Это не мы, не мы, не мы…
-Это мы! – перебивают другие голоса, и сразу дюжина рук подхватывает меня и тащит по коридору. – И это ты! Как мы рады, рады, рады!..
-Ян! – Я вырываюсь, но меня ловят и ведут дальше, змеёй коридора. – Куда?..
-Я здесь! – Он нагоняет меня и тоже подхватывает за руку, и ведёт дальше. – Почти пришли!
Уже бежим, летим – и в вихре красной ткани вырываемся на сцену.
Вспышка софитов, рёв аплодисментов – протягиваю руки – они тонут в сиянии – смотрю на ладони, как на чужие, недоверчиво поднимаю голову…
Пианино. Флейта. Ян хватает мои руки, и мы летим по отполированному полу.
-Ян, я не понимаю… - Почти плачу. Лоб горит. – Что происходит?
Он улыбается, и – одними губами, так, чтобы никто не услышал:
-Это не мы. Найди нас. Настоящих нас. И ты найдёшь его. Ты найдёшь ветер.
Я не успеваю раскрыть рта – он отталкивает меня – я вновь проваливаюсь в красный мрак. Поднимаюсь на ноги, на ощупь пробираюсь обратно. Полоска белого света. Я выглядываю.
На сцене стоит – стою – я. Мои волосы, мои черты лица, моя одежда. Мой чемодан.
Я на сцене оглядываюсь и делаю едва заметный жест рукой мне за кулисами. Иди, - говорит та я. Голова кружится. Вглядываюсь в воздух над её головой и вдруг замечаю тончайшие, паутинные нити. От рук, ног, волос, одежды – они тянутся вверх, теряются в необозримой высоте.
Смотрю на Яна. Он говорит что-то мне, мне-марионетке, и над его руками сверкают нити.
Дыхание перехватывает. Шаг назад – ещё – ещё шаг – и я бегу, раздёргивая и отталкивая ткань, раскрыв глаза, но уже кажется, что они закрыты, - так темно.
Спотыкаюсь. Лестница. Ступенька за ступенькой, вверх. Туда, откуда тянутся нити. Каблуки стучат по камню. Поворот, шаг, вверх, поворот – вырываюсь на площадку.
Открываю глаза.
Таксист поднимает мой чемодан. За ним – я не вижу – смутные очертания – оранжевые огни.
-Я не знаю адрес, - шепчу я.
-Так найдём, - он идёт прочь, я – за ним. – Ты что предпочитаешь – быстро или безопасно?
-Как можно быстрее, - отвечаю я. – Только опытного водителя.
-Пилота, - поправляет он.

Солнце пронизывает лазурный воздух и застревает в облаках. Далеко внизу бежит тень самолёта.
-Куда мы летим? – спрашиваю я, нерешительно оглядывая штурвал.
Он хлопает ладонью по приборной доске, и самолёт ныряет в резкое пике. Крик застревает у меня в горле.
-Туда, куда ты хочешь, - сказал он. – Хватит думать о земле.
Полёт выровнялся на уровне облаков.
-Не сворачивай, - бормочу я. – Мне нравится в облаках.
-Так, хорошо. Пока тебе здесь нравится, мы здесь.
Пушистая белая масса наползает на лобовое стекло, проносится мимо крыльев.
-Стой! – кричит он вдруг.
Всё вокруг замедляется и наконец застывает.
-Что?
Различаю впереди красные огни.
-Что-что, пробка. – Он выглядывает из окна, потом открывает дверь. Крохотные капельки воды врываются в салон, застывают на одежде, волосах, ресницах. – Дальше пешком.
Вытаскивает мой чемодан. Я неловко пробираюсь следом, задевая рукой рычаги на приборной доске.
-Холодно, - выдыхаю я.
Мы стоим в середине белого ничего.
-Что это там, впереди? – Я замечаю какие-то чёрные очертания. – Пойдём-ка туда.
Иду вперёд. Он – за мной. Колёса чемодана катятся без стука, без единого шороха.
Предмет впереди собирается из тумана по чуть-чуть, по чёрточке, по точке. Чёрная – колонна – колонны – мост…
-Мост, - говорю я. – Это мост. Странно, так высоко.
Высоко. Мысль проносится быстрее, чем я успеваю её остановить. На чём я стою? Ноги теряют опору.
-Нет, нет! – кричит он, протягивает мне руки, но я уже вне досягаемости – далеко внизу.
А ещё ниже была вода. Нескончаемое движение. Я не могла ни кричать, ни даже думать – только протянула руки на ветер – в ветер –
-Ветер! – Смеюсь. – Ты, бродяга! Где же ты пропадал? А, дружище, как же я по тебе скучала!..
Взрыв воздуха и воды – и вот нас окружает правильная сфера. Изогнутая поверхность океана. Мы внутри воздушной сферы – я и ветер.
Падение замедляется, останавливается – и я на поверхности, откашливаю воду.
-Я нашла тебя! – выговариваю. – Но это значит – я найду и их –
Смотрю вверх. Мост теряется в облаках.