Хандра

                       (история самоубийцы)

     Начало дня, как всегда, не сулило ничего хорошего.  Все выглядело мрачно и уныло. Я лежал в кровати и делал вид, что  еще не проснулся, хотя какой там сон?!  Я уже недели две и ночью-то почти не сплю, да и днем не испытываю потребности отоспаться. Сон будто забыл обо мне.  Забыл, что я хоть и не живу, как все, но все-таки продолжаю еще существовать на этом свете, думая при этом, что живу...

     Во! Завернул! Даже сам запутался. Хотя, по большому счету, мне давно уже по фигу – живу я или существую.  А какая она, эта жизнь? Мне это было вовсе неведомо. Я даже не помню, смеялся ли когда-нибудь. Пожалуй, все-таки, смеялся, но  давно это было, наверное,  в детстве.  Сейчас мне уже тридцать два, или тридцать один…, вот ведь даже это забыл, какой уж тут смех может быть?

     Вновь эта дурацкая Хандра, которая хоть и оставляет меня порой ненадолго, да и то лишь только для того, чтобы опять навалиться с новой силой.

     -  На,  вот, гляди, какая я сильная! А ты просто игрушка в моих руках! Знаю, что надоела давно, но не брошу, ни за что не брошу!  У меня терпения на всех хватит. А вот ты настрадаешься, да  и задумаешься, как дальше-то жить?  Я  ведь  только этого и жду и  всегда готова ответить на этот вопрос, но ты почему-то долго не сдаешься.  Иногда даже хочется бросить тебя и не терзать больше.  Но я не люблю проигрывать.

     Так, хлопнула дверь, два раза хлопнула. Стало быть,  мать и папаша уже ушли на работу.  Можно встать, обязательно принять душ, иногда это помогает. Ну,  а потом целый день слоняться из угла в угол и маяться.  Но все равно одному лучше. Устал уже от постоянных придирок отца и его гнусных предложений посетить психиатра.

     Сейчас съем что-нибудь из того, что мать приготовила на завтрак, и буду мечтать. Вы спросите о чем? Так ведь, понятно о чем – чтобы хандра наконец-то оставила меня в покое. Хотя с кем же тогда говорить? Мы ведь с ней уже давно ведем очень интересные беседы. Она иногда такое выдает, что я начинаю ее даже уважать за стойкость в своих намерениях загнать меня в самый темный угол и ждать от меня какого-то вопроса.

     Какого именно я уже давно догадался, но  этого она от меня никогда не дождется. Я начинаю придумывать все новые и новые ухищрения, чтобы утомить ее и заставить на какое-то время забыть обо мне.  Иногда это получается, и она неожиданно исчезает, но постоянно держит в страхе, что вновь вернется.

     В разговорах с ней время бежит незаметно, скоро уже придут с работы родители. Надо быстро поесть и лечь в своей комнате на диван, чтобы никто ко мне не обращался с дурацкими вопросами. Почему дурацкими? Да потому что других не бывает. Зачем задавать вопросы человеку, который вообще уже очень давно не разговаривает, ибо не видит в этом смысла.

     Другое дело диалоги с хандрой. Да, я разговариваю с ней вслух, поэтому делаю это только,  когда остаюсь в квартире один. А сейчас все уже дома, теперь разговора не получится. К тому же родители о чем-то громко спорят и постоянно хлопают дверями.

     Мне бы заснуть, как я делал это раньше, так теперь еще эта проклятая бессонница.  Спать не хочется вообще, поэтому кладу на голову подушку, чтобы их не слышать. Становится трудно дышать, кипит раздражение, появилось желание кинуть чем-нибудь в дверь или сказать им, чтобы они наконец-то заткнулись. Но тогда папаша сдержит обещание и вызовет психиатра.

      Мне даже становится страшно от посетившей меня мысли, и я решаю терпеть. И так каждый день, а теперь еще эта бессонница. Дождусь, когда улягутся и поищу у матери таблетки. Она хоть и вкалывает каждый день, все равно плохо спит и что-то там принимает. С этой мыслью, как потом оказалось, я заснул и проспал до утра.

     Ну, что ж, утро опять наступило. В квартире тихо, даже не слышал, как хлопали двери.  Это уже что-то, прогресс что ли?  Хандра, ты меня слышишь, это я к тебе обращаюсь? Молчит пока, небось, с кем-то другим толкует, уговаривает кого-то. Со мной уже скучно ей стало, но ведь вернется, обязательно вернется.  Вот только поиграет сейчас с кем-нибудь и придет меня трепать.

     Но я уже принял душ, позавтракал, и она опять ошибется. Ох, и надоел я ей, пожалуй, отстала бы от меня! Ну а дальше что? С кем тогда разговаривать, с кем спорить? Что-то я разговорился, да и на душе как-то спокойно.  В самом деле, что ли бросила меня или кто-то такой же стойкий ей попался?

      Что за книги у отца на столе? Вечно что-то пишет, читает, я уж забыл, кем он работает, да и к чему это? Вот мамаша вкалывает в магазине, торгует чем-то.  Чем именно, не помню, но это к делу не относится, главное еду добывает. Кстати, пора поесть, ну и аппетит у меня сегодня. Неужто и впрямь ушла?

     Так, сколько сейчас времени? Ага, всего два часа, так что еще часа четыре буду один.  Я, кажется, повеселел от этой мысли, а вот вчера бы даже и не подумал.  Просто принял бы как факт, а потом с раздражением ждал, когда вернутся. Загадаю: если до прихода предков хандра не объявится, значит, я все-таки победил, а вернется… не буду загадывать. Как хорошо вот так в квартире одному: ходишь, разговариваешь вслух, хоть сам с собой, хоть с Хандрой.

     С ней разговор получается интересней, но я устал, устал бояться, что она победит. Признаюсь честно, это я так храбрюсь, а ведь сколько раз я уже был готов задать ей этот самый вопрос, а она так прямо в рот мне смотрит, смотрит, мол, говори быстрей, надоел ты мне! Вот эта ее нетерпеливость и заставляет меня изворачиваться, молчать и смотреть, как она переживает, что в очередной раз проиграла.

     Ой! Отец что ли вернулся? А орет-то как, нет как орет! Прямо в моей голове талдычит какую-то бредятину!

     Что орешь? Куда, куда я должен пойти? Вообще что ли рехнулся? Что заладил одно и то же? Какая улица, я там сто лет не был! Смотри, я ему отвечаю, а он все про свое, да громко так! Заткнись сейчас же, не то головой об стенку, тебе сразу конец настанет! Нашел место, и как только поместился? Все, устал я от тебя, голова раскалывается, пойду, прилягу. Замолчал, значит, боится, что я башкой об стенку.  Нет, в самом деле, как он туда залез?

     Опять, опять, разговорился, да ладно бы говорил, а то все команды подает. Как бы мне от него избавиться? Папаша, заткнитесь, сейчас психиатра вызову, нормальный ведь не залезет в чужую голову! А как они его доставать будут, башку что ли распилят? Вот это фокус – он залез и вылезет с целой башкой, а моя будет распилена. Другое придумаю. Есть же какой-нибудь способ избавиться.

     Боже! Что он орет?! Даже страшно повторить вслух. Совсем, что ли очумел, на своей работе? Не помню, правда, где работает, все равно, явно свихнулся, раз приказывает мать отравить. Вот заладил: «Отрави мать, отрави мать». Прямо орет, паскуда! Да я скорей его самого отравлю, мать хоть жратву приносит, а у этого все книги, книги… Ну, что пристал, говори, гад, где отрава лежит! Замолчал, вспоминает, наверное…

     Лучше уж с Хандрой разговаривать, та хоть и стерва приличная, но не в башке же сидит. Сегодня вот не пришла, а то, глядишь, помогла бы отца оттуда вытащить. А этот все орет, чтоб ему пусто было! Аж голова прямо на глазах увеличивается. Сейчас в зеркало посмотрю. Ой, и впрямь огромная, почти в половину туловища!.

     Вот урод! Велит мать отравить,  а где отрава, забыл, склеротик старый. Совсем достал, пойду,  поищу. Ой, идти-то как тяжело, голова прямо из рук вываливается, как бы шею не сломать. А хрен с ней, с шеей, отпущу руки, пусть переломится, кровушку пить перестанет, сдохнет от голода и замолчит.

     А пока вон все командует, угрожает. У меня уже нет сил, его слушать, я так могу с ума сойти,  и тогда психушка мне обеспечена. Я в ней лежал уже не раз, больше не хочется, лучше уж папашу в голове носить.

     Вот ведь, некстати его вспомнил, опять развопился, аж в ушах звенит! Теперь заставляет меня сожрать все таблетки, которые есть в доме. Да, так и приказывает - не проглотить, а сожрать! Дурак, первый же и сдохнешь, нахлебавшись отравленной кровушки, но я подумаю над твоим предложением.

     Ну, как глухой, и хочет, чтоб и я оглох, все перепонки в ушах раздолбал! Ищу, уже ищу!  Нашел кучу разных!  Вот, «от давления», мамаша написала. Такая горсть, что и в рот не влезет. Что делает, а? Заладил: «жуй и глотай, жуй и глотай»,- и так не останавливаясь. Уже жую, папаша, скоро и ты почувствуешь их вкус и заткнешься, наконец!

     Ой, кого я вижу! Хандра собственной персоной! Что ж так поздно сегодня явилась? Тут в твое отсутствие много чего было, даже хотел тебя на помощь звать. А что так хитро улыбаешься, а?  Чему радуешься? Что-то мне не по себе, будто  лечу куда-то, как в пропасть, или кажется…?

     Хандра, признайся, это ты устроила весь этот спектакль, я только сейчас догадался. Ну, скажи правду, что тебе стоит? Почему молчишь? Я все понял, это все ты подстроила, и голосом отца говорила тоже ты. А как же из головы моей выбралась? Молчишь, победу празднуешь?!

     Ой! Куда-то проваливаюсь, в бездну какую-то! Прямо-таки дух захватывает от полета. А темнотища-то, какая!  Стоп!! А почему вниз-то лечу, почему темно, а?!  

     Господи! Не самоубийца я! Не сам я таблетки выпил! Меня заставили!  Вот, притормозил немного, спасибо Господи. Ну,  давай же, давай, разворачивай в обратную сторону!  Молитву бы прочитать, так ведь всего пару слов и знаю, ну хоть пару:

     - Отче Наш! Помоги-и-и!!

     Услышал, услышал!  Уже разворачивает! Вон как развернул! Лечу наверх! Светлеет, светлеет!  Совсем светло!! А красотища-то, какая!!

     Прощай Хандра, не поминай лихом!!