спрятанной…там доставляют еду, и там же выход. Единственный выход. Минотавр о нём не знает.
–Ма-ма…– Минотавр указывает на корзины с едой, что тащит Ксатка, – у?
Ксатка понимает его вопрос: откуда берутся корзины?
–Это друзья, – объясняет Ксатка, – люди, у которых сердце.
Минотавр прикладывает руку к тому месту, где должно биться его сердце, вопросительно смотрит на Ксатку:
–Да?
–Да, – Ксатка касается своей груди, – у меня сердце, у тебя сердце. Это делает нас живыми.
Минотавр долго думает. Ему десять лет, он задаёт много вопросов и знает сто слов, но совершенно не знает мира. Овощи он ненавидит, и старается выкинуть, но когда Ксатка смотрит на него, ест их старательно. Он прожорлив, предпочитает мясо.
Минос посылает уже не готовое мясо, а сырое. Если сказать честнее – живое. Живая овца или живой баран развлекают Минотавра больше, чем простое изучение лабиринта. Тут охота, тут инстинкты чудовища. Минотавр каждый раз радостным рёвом оглашает округу, поймав добычу, потом тащит гордо к Ксатке:
–О!
Ксатке тошно. Но она не подаёт вида. Улыбается, хвалит Минотавра. Тот могучей рукой отрывает целую овечью ногу и протягивает ей, другой рукой касаясь груди, где, верно, тоже бьётся сердце:
–Люди! У! тут.
Ксатке всё понятно: это вместо корзин. И он даёт «маме» угощение, от сердца.
Ксатка отказывается, от запаха крови её тошнит. Минотавр грустнее, Ксатка показывает рукой на свой живот:
–Много еды.
Она ест овощи и фрукты, которые теперь отвергает с поразительной частотой Минотавр. Ксатка ложится в уголок, где чуть светлее и чуть теплее, прикрывает глаза, не сводя до последней возможности взгляда со свечи – она и сама долго не была на солнце – Минотавр рвётся с нею, рычит:
–О-о! – и показывает людей с мечами, так он хочет показать, что должен пойти с нею, чтобы защитить её от врагов.
Всё общение Ксатки с миром сведено до коротких писем Миносу в корзину с остатками еды и посудой.
Ксатка уже засыпает, когда Минотавр накрывает её одеялом.
Минотавру четырнадцать и он на две головы выше рослого крепкого мужчины. И это тот год, когда Минос, этот расчётливый и мудрый царь, уставший от своей жизни и тайн, решает разнообразить меню чудовища.
Расчёт прост: людей надо держать в страхе – неумолимо ползут слухи о чудовище, и многие лезут посмотреть кто живёт в лабиринтах. На ком держать в страхе? На преступниках.
Минос отправляет парочку для пробы. Минотавр сносит им головы и долго рвёт плоть, почуяв то, что прежде не чуял – страх. И этот страх пьянит его натуру, открывает чудовище.
Ксатке кажется, что и её жизнь кончена, она сидит в уголке, постаревшая, никому не нужная, и смотрит на кровавый пир того, кого сама жалела и кого полюбила за годы. Она, отдавшая жизнь за то, чтобы ребёнок рос хоть в каком-то подобии покоя, теперь ему ничтожна.
Минотавр обгладывает кости, поворачивается к напуганной Ксатке, хмурится, пытаясь сообразить:
–О-о?
–Не враги, – шепчет Ксатка.
Минотавр хватается за сердце, спрашивая:
–да?
–Нет, не друзья.
Ксатка не понимает кто эти люди, но Минотавр ждёт ответа и для него Ксатка должна придумать историю.
–Мя-со, – жалобно возражает Минотавр. Он не рассматривает Ксатку как добычу. Она не пахнет страхом. Она пахнет разочарованием. – Да?
Ксатка должна решить, и она понимает, что ей остается только согласиться. Не потому что Минотавр плохой, а потому что он не видит разницы между овцой и человеком. Да и как ему эту разницу увидеть? Вечное наказание, заточение ни за что, и вот – Минос придумал как использовать Минотавра.
–Да, – соглашается Ксатка.
Минотавру четырнадцать. Он знает вкус человеческого мяса и всё чаще смотрит на дверь, из которой Ксатка выносит корзины.
***
–Его надо убить! – шипит царица, – это угроза!
–Пока от него больше пользы, – меланхолично возражает Минос. Это не такая уж и правда, расходов на содержание Минотавра много, но все это меркнет по сравнению с желанием причинить супруге боль.
Царица раз за разом уходит ни с чем. Она смотрит на красавицу Ариадну, прикидывая, что сейчас её отродью должно быть столько же лет. Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать…
Ариадна влюблена, много читает, прекрасно поёт и вышивает, совершенно не зная, что где-то под землёй её брат-чудовище пожирает людей и едва-едва осилил две сотни слов.
Ариадна таится от матери, потому что знает, что той есть до всего дела, и не подозревает, что её брат-монстр не скрывает от своей «матери» ничего и даже своих мыслей, пытаясь постичь почему его заперли. Он уже понимает что это наказание. Но не понимает за что.
–По-че-му-у? – тянет Минотавр и мечется, мечется. – Ма-ма?
–Они боятся тебя, – объясняет Ксатка. – Боятся, понимаешь? они думают, ты зло.
–О-о? – удивляется Минотавр. – Я?
Он не понимает почему он зло. Зло – это люди с мечами, это огонь, это убийцы – так объясняла Ксатка. А он какое зло?
–Они так думают.
Минотавр хочет объяснить, что он не зло, и может доказать это людям. Ему бы выйти, выйти из тёмной духоты лабиринта наверх и только доказать! Он не знает что наверху, но люди, посланные Миносом, пахнут особенно. Особенно пьянят.
Минотавр не находит слов. Но Ксатке они и не нужны. Она берёт огромную руку чудовища своими маленькими руками:
–Они ошибаются.
И так идёт жизнь, день за днём, а где-то далеко раскручивается совершенно другой сюжет: Ариадна влюбляется в Тесея, сначала на насмешку, а потом на крепкую мысль царице Миноса.
Тесей – от рода героев, посланный бороться с чудовищами, сам не знает какая сила, какой рок привёл его сюда. Но он встретил Ариадну и хочет быть с нею. Желание его крепко от того, что недолговечно, но он молод и не знает ничего о долговечности.
Ариадна знает – отец не позволит. Отец не такой судьбы ей желал. Не с таким! В отчаянии идёт Ариадна к матери, не зная, к кому ещё пойти, и та, о чудо, даёт ей решение, а заодно и вкладывает в руку клубок ниток:
–это нити от полотна Гелиоса, моего отца, отдай их ему. Остальное в моих руках.
В эту минуту царице нет дела до дочери, до её судьбы, она нашла решение того, как скрыть свой позор. Но Ариадне кажется что она обрела материнскую поддержку, и она счастлива.
–Не бывать этому! – кричит Минос, – какой-то…
–Не отказывай, – змеино уговаривает царица, – пошли его в лабиринт. Его там или сожрут, или сгинет он! Скажи, что это испытание, что дашь ты дочь свою не сразу, а как увидишь, что Тесей достоин.
Миносу не нравится гладкость слов жены, но он вынужден решать и объявляет:
–Если ты, Тесей, выйдешь из лабиринта живым, с головой чудовища, что там есть, ты получишь мою дочь.
Ариадна даёт Тесею клубок ниток и обещание молиться за него. Минос хмурится – затея ему не по нраву. Но как забрать ему царское слово? Одна царица довольна – клубок от нитей Гелиоса не позволит Тесею заплутать в лабиринтах, верно выведет, а если сгинет – тьма с ним!
***
–Ма-ма…– хрипит Минотавр, и его горло издаёт отвратительные булькающие звуки. Огромная бычья голова покоится на коленях сгорбленной женщины, а виновник её горя стоит тут же, рядом, в полном вооружении, обомлевший.
Он рассчитывал встретить чудовище, ведь он – герой. А встретил с ним женщину и услышал страшный крик боли, когда его клинок пронзил глотку Минотавру.
–Не плачь, миленький, не плачь, – шепчет женщина и целует эту голову, и касается огромных ужасных окровавленных его рук, – скоро всё кончится, всё кончится.
–Больно…– хрипит Минотавр и кашляет, задыхаясь.
Сужается темнота его лабиринта, темнота, так и не давшая ему ни одного ответа, давит и глушит, утаскивает куда-то в темноту. Последний рывок, последний вскрик:
–Люб-лю…
Она не говорила ему о любви, но он откуда-то её узнал и переложил как умел, на всё её несчастное существо. И это торопился сказать до того, как дрогнул в последний раз.
–Я не знал! – Тесей бледен и жалок. – Я же не знал! Мне сказали, он чудовище.
–уйди! – кричит ксатка, – уйди откуда ты явился, прочь! Прочь!
Она задыхается, заходится в истерике и не видит уже ни бледного жалкого героя, ни такого же жалкого царя со стражей (откуда взялись?), ни торжествующую царицу – никого. Её мир кончился.
Она вышла из лабиринта и безумно хотела остаться в нём, а чьи-то безжалостные руки тащили её от тела чудовища.
–Да будьте вы прокляты! Будьте вы прокляты! – кричит Ксатка, и страшно сверкают её безумные глаза. – да будьте вы…
Минотавру было семнадцать, и он знал уже три сотни слов, но понял смысл самого главного, одного слова, и его поспешил произнести, умирая.
Чудовище, что с него взять.
