(сюрреалистический этюд №9)
Девять вечера.
Всем большим семейством собрались в самой большой комнате деревянного дома с надстроенным в давние времена мезонином из-за бурно разросшейся семьи, давно служащим летней дачей.
После ужина – традиционное чаепитие. Самовар, конечно, электрический; дореволюционный, - гордость семьи, - латунный с медалями стоит на старинном комоде, как музейный экспонат. Чай в запарнике, - он тоже с историей; чайный сервиз расставлен на круглом столе, теснятся в плоских вазах сушки, сдобные сухарики, пирожки, фруктово-ягодное варенье в стеклянных розетках.
Слышен плавный, протяжный разговор: кто-то с кем-то шушукается, посмеиваясь втихомолку, кто-то травит анекдоты, нетерпеливо детвора ждёт разрешения пойти гулять на улицу; пёс Арбалет гремит цепью и пустой вылизанной миской; в открытые окна колыша занавески, вливается вечерняя свежесть молодой листвы, остро пахнущей травы, каким-то колдовским снадобьем; мягкие уличные сумерки прокрались в комнату, собрались по углам; аромат ночного неба и звёзд разлился в воздухе.
Кто-то из взрослых предлагает идею, по его же скромному рассуждению – бредовую; суть в ночном бодрствовании до утра. Решение добровольное; без заключения пари, кто выдержит, тот и чемпион; узнать, кто такой упрямец и счастливчик.
Время к полуночи.
Отпели полуночные песни петухи. Установилась тишина в природе. Из комнаты перебираемся на веранду; самовар и прочее иже с ним размещается на столике меньшего размера удобно и компактно. Свежий воздух препятствует дрёме. Все без исключения полны энергии, активны, речисты, предлагают резаться в карты, в «дурака» или «переводного».
Мглу веранды разгоняют два бра с матовым стеклом и небольшая люстра с электрическими свечами, мода прошлых лет; кому-то захотелось экзотики и тотчас в двух подсвечниках бодро загорелись ароматные свечи, оставшиеся после новогодних торжеств.
Дети спят без задних ног и видят десятые сны; свежий воздух без октановых чисел, такой родной в городских кварталах, насыщенный чистым ароматом природы даёт о себе знать; за день умаялись так, что полусонными добирались до кроватей.
Взрослые крепятся без затруднения, не впервой встречать рассветы и туманы. С чая перешли на кофе, коньяк и домашний фруктовый ликёр; под потолок поплыл сизый сигаретный дым, оттуда в три ручья он вытекает через приоткрытые окна.
Разговоры ни о чём, лишь бы отвлечься. Снова в ход идёт проверенное средство – старый добрый анекдот с бородой, после которого всем советуют смеяться на слове «лопата».
Час пополуночи.
Веранда немного опустела. Без томных вздохов и причитаний, комнату покинули двое, сказав напоследок ни к месту, мол, овчинка выделки не стоит; вот ели бы забились на что-то весомое и конкретное, тогда, - безусловно, - да, можно и пострадать.
Кофе приелся. Каждый ощущает во рту приятную горечь напитка. Даже никто не тянется к сигаретам; накурились на день вперёд. Пепельницы сиротливо сияют чистотой и бросают на стены радужные блики.
Ночная прохлада выстуживает веранду через окна. Чувствительные к холоду натуры кутаются плотно в тёплые вязаные кофты и заворачиваются в пледы. Кое-кто резонно замечает, дескать, напрасно-де разобрали небольшую печь на веранде, она бы лишней точно не была.
Тему поддержали непродолжительной дискуссией, всё в итоге свелось к тому, что печку надо восстановить, но и не стоит забывать в тепле сон сморит быстрее. Так что, терпим.
Три пополуночи.
За окнами веранды движение. Поднялся сильный ветер. Встрепенулась листва в саду. Арбалет из будки пару раз глухо пролаял. Набродившись, вернулись три кошки, домашние любимицы и тотчас нашли каждая себе место на руках стойких оловянных солдатиков.
Очередная пара отправилась бродить в полях Морфея, считая сие занятие предпочтительным бессмысленному насилию над природой человека. Ушли, открыто и вызывающе зевая, не прикрывая рты ладонями. На веранде остались если не самые мужественные, то пока ещё имеющие силы противостоять сну и просто поддержать компанию. Однако, их сонные лица говорили о скорой капитуляции.
Четыре с четвертью пополуночи.
Оставшись в гордом одиночестве, несломленный, смотрю на гаснущие свечные огарки. Одновременно наблюдаю за происходящим на улице. Небо едва посветлело. Потом что-то там наверху изменилось, и темнота затянула небосвод. Надеясь высмотреть лучше, открываю шире окно. С невероятной силой ветер вырвал из моих рук створки, грохнул ими о стену, едва не разбил стёкла и поломал деревянные рамы, помнящие дедушкины руки и его рубанок.
Воображение моё не на шутку разыгралось. Представил, будто за спиной стоит некто бестелесный, мрачный, угрожающе сильный, он хочет своей гипнотической способностью лишить меня… Перевожу дух и усмиряю фантазию; внезапно падают оба подсвечника и представляю на миг сонные пробужденные лица с вопросами что там случилось. Шум никого не поднял на ноги.
С улицы в лицо хлестнуло сыростью; потянуло знакомыми запахами гнили и водорослей, затхлой водой из застоявшегося озерца неподалёку.
Выключаю бра и люстру. Веранду оккупируют длинные, скользкие, влажные тени и прозрачная мгла попирается маленькими сильными ножками всевозможных фобий.
Как был в рубашке и брюках, в туфлях на босу ногу, выхожу на крыльцо. Арбалет, высунув язык, показался из будки и сразу в ней скрылся.
Похлопал по карманам брюк и вернулся за сигаретами. Ветер дважды не давал прикурить, ухитрялся тушить спички из заботы, видимо, о моём здоровье. Всё же прикурил, сложил чашечкой ладони. С жадностью вместе с сухим горячим дымом втягиваю сильно повлажневший воздух. Ветер крепчает. С улицы закрыл окна. Качаются, сопротивляясь, деревья и трава. Дико летят тёмные тучи по небу.
Фонарь над входом раскачивается. Металлически фальшиво поёт цепь. Тени от света шарахаются по двору в поисках убежища.
Двор приходит в движение. Поднялась пыль. Запела утробно-низким фальцетом оставленная где-то пустая бутыль, подставив под губы ветра стеклянное горлышко.
Пять с половиной утра.
Дождь хлынул сразу сплошной стеной воды. Струи переплелись в прочную дождевую завесу.
Я сидел на нижней ступеньке крыльца, курил и не ожидал такого развития сюжета, поэтому в доме укрыться не успел.
Держа в пальцах то, что осталось от размокшей сигареты, завороженно смотря вокруг сидел не двигаясь, промокнув с головы до ног…
Глебовский, 24 апреля 2023 г.
|
