Выигрыш

богатым.
Дуранте отмахнулся:
–И резали уже. Ничего, я разберусь. А давай с тобой сыграем?
Мэтт поперхнулся, но Дуранте не дал ему возразить:
–Из интереса. Я тоже плохой игрок. Хочу узнать – хуже ты меня или нет. А? ты, например, поставишь свою часть эля, всё равно не пьёшь…
–Берите! – с жаром воскликнул Мэтт. – Это же на ваши…
–А я, – Дуранте чуть повысил голос, – поставлю, скажем, это.
И он вытащил из кармана простую железную цепочку, на которой был подвешен розоватый треугольный камешек. Камешек был простым, такой, казалось, можно было найти, хоть и с трудом. Но в нём было что-то завораживающее. Мэтту даже показалось, что камешек ему подмигнул розовато и лихо сменив отблеск.
–А это что? – шепотом спросил Мэтт, не находя сил на то, чтобы отвести взгляд от камешка. Он давно так ничего не хотел как его, хотя и не знал пока всей его силы.
–Это? Блестящая штучка для начала. Выиграешь – расскажу подробнее. Ну так как? Играем?
Мэтт уже был не в силах отказаться.
Играли в «бочонки», потому что Дуранте, извиняясь, ответил, что совсем не умеет играть в карты. Разобрали бочонки, Мэтт, чувствуя странную дрожь в пальцах, расставлял бочонки по углам уже стёртой доски, служившей доскою для всех простых местных игр.
–Чёрными или белыми? – спросил Дуранте доброжелательно. Мэтт что-то растерянно промычал, и Дуранте согласился: – и я так думаю. Мне белыми. Ну. Начинайте!
Мэтт первым бросил кости. Шесть! Он ненавидел начинать с шести. Но кости были, похоже, против него, как и судьба. Он перетащил головной бочонок на шесть клеток вверх.
Дуранте бросил следом.
–Чёрт…
Кости издевательски показывали ему две одинаковые грани: два и два. В таком случае, перемещение бочонка должно было идти не вверх, а в сторону и всего на одно поле.
Мэтт с трудом подавил радость. Он умел мошенничать со случайными путниками, но сейчас ему захотелось играть честно, без второго набора костей в рукаве и он сам поразился этому странному желанию.
–Твой ход, – напомнил Дуранте и его ярко-голубые глаза впились в лицо Мэтта Марсера.
***
Это было похоже на сон. Самый прекрасный и самый волшебный сон. Победа разлилась по каждой клеточке тела Мэтта Марсера и он не мог стереть с лица непозволительную улыбку.
–Поздравляю, – улыбнулся Дуранте и протянул цепочку с камешком Мэтту, – честная победа.
–Спасибо…вы не обиделись? – спохватился Мэтт, вспомнив, что этот незнакомец, хоть и был странным, а всё-таки ничем не обидел его, даже наоборот.
–На что? Честная сделка.
Дуранте допил эль, поднялся.
–Увы, мне пора.
–В ночь? – Испугался Мэтт, вскочил следом.
–Разве уже…а, ну да. Что ж, тогда да, в  ночь. Люблю ночь. – Дуранте потянулся, – поспать бы…но нет! Меня, к сожалению, ждут.
Мэтт не мог поверить, что этот человек, только появившись в его жизни, изумивший его, вдруг так исчезнет. Это было как-то несправедливо! Нечестно!
–Я могу что-нибудь для вас сделать? – в отчаянии спросил Мэтт. Он не мог позволить этому человеку так просто уйти из своей жизни, но и как держать его?
–Почему бы и нет? Да, можешь. Когда встретишь голодного, накорми его, если сможешь, – и Дуранте подмигнул. А в следующее мгновение он круто повернулся на каблуках и исчез, мелькнув в дверях своим щегольским плащом.
Мэтт, не помня себя, выскочил следом.  Он вспомнил ещё кое-что.
–Господин Дуранте! Господин Дуранте!
Он уже седлал лошадь, но обернулся на Мэтта.
–Да?
–Вы обещали сказать про камень…про выигрыш.
–Ах это! – Дуранте тихо засмеялся, – это мой подарок тебе. Это талисман, который всегда будет приносить тебе удачу в любой игре. Ты выиграл у меня не его, а возможность выбирать свою жизнь.
Мэтт отшатнулся. В талисманы он не верил, но сейчас почему-то почувствовал и проникся словами господина Дуранте. С этого станется и настоящее что-то явить. Мэтт хотел ещё что-то спросить, но Дуранте, лихо вскочив в седло (словно и не пил вовсе!) пришпорил коня и… и исчез в ночи.
А что же Мэтт? Мэтт убедился вскоре, что талисман работает. И потерял интерес к игре. Азарт пропал, пропала магия игры, напряжение мысли. Вдобавок, постоянные победы вчерашнего вечного проигравшего, насторожили Бэзила и он заподозрил Мэтта в мошенничестве, и едва его не убил. Мэтту пришлось уносить ноги и начинать свою жизнь с начала.
Но прежде, чем поступить на жалование в торговую лавку, Мэтт Марсер, с лёгкой досадой и сожалением о себе самом, швырнул полученный в результате выигрыша талисман прямо в реку. Камешек блеснул розоватым светом в закатном солнце и исчез в воде, железная цепочка потянула его на дно.
–Я не играю так. С вечной победой! – сказал Мэтт с ненавистью. Этот Дуранте, конечно, спас его жизнь от грядущего падения в мир бесконечных игр, но он отнял всякое удовольствие. И Мэтту пришлось немало потрудиться, чтобы найти себя в чём-то опять и ожить.
Но с первого жалования он честно купил какой-то голодной девушке ужин. Почувствовал себя гораздо лучше и даже поубавил свою ненависть к господину Дуранте, которого так ни разу и не встретил.
А много лет спустя, переосмысливая свою жизнь, он рассказал эту историю своим прихожанам – немногому, но постоянному числу, и подвёл итог всей этой истории:
–Пожалуй, тогда это был ангел! Настоящий ангел, что пришёл ко мне и спас меня.
–Но простите, святой отец, – возразила чопорная леди Майгор, известная своим мужем и личным невыносимым въедливым характером, – но как же вы можете утверждать, что это ангел? Он же был в пыли и неряшлив! И ещё…пил!
–Леди Майгор, я не знаю, сколько вам лично повстречалось ангелов, но мой, видимо, был таким, – Мэтт давно научился не терять самообладания. – Он был моим спасителем, и пыль здесь не имеет никакого значения.
–И всё-таки, это непозволительно! – леди Майгор не хотела сдаваться. – Если бы ко мне подошёл такой человек, я бы с ним не стала даже говорить.
Мэтт был закалён и потому сказал спокойно и вежливо:
–А апостол Андреас был рыбаком…едва ли он имел праздный вид и аромат роз.
Прихожане не сдержали смешков. Леди Майгор задохнулась от смущения и возмущения. А Мэтт продолжил:
–Итак, поговорим об образе и поступках. Что важнее? Быть или казаться? Совершать поступки или иметь одежду без пыли?
Это было любимым занятием Мэтта. Он не позволял своим прихожанам расслабляться и просто слушать. Он выводил всех и каждого на беседу, приветствовал дискуссии и задавал вопросы. И при этом один вопрос без ответа мучил его до сих пор: не поддался ли ему господин Дуранте, так таинственно скрывшийся в ночи? Не знал ли он в чём азарт Мэтта и не уберёг ли его по-настоящему в тот вечер?..
(*) принадлежит одной из моих версий Артурианы и прочим рассказам-мостикам.