"Что я врать буду..."

 Подвезло мне надо сказать, одним словом. Побывал я в ихней этой культурной столице. Так сказать тоже прикоснулся к ихней культуре. Я же редко выбираюсь в столичные города. Ну, как редко? Совсем не выбираюсь. А тут подвезло, выбрался. Я даже можно сказать с деловым визитом к ним. Ну, как с деловым? По делу, одним словом. За мотором я ездил к лодочки своейной. Я же на промысел выхожу. Кхе-кхе.  Ну, как на промысел? Рыбачу я, одним словом. Что я врать буду, что ли?
 В наших-то краях с мотором туго, но купить можно с рук. У мужиков у наших местных, через «Рыбнадзор». И то не понятно, что за мотор, там у них. Ну, как мотор? Говно одним словом. Подсунут, чего… каждый хочет надурить. Что я врать буду, что ли?
 А тут, пожалуйста, новенький из магазина, блестит как игрушка. Так сказать и бантик с верху. Аж улыбается. Кхе-кхе. Всё по-честному. Жалко аж пользоваться по назначению. А я рыбачу(!) мне во как позарез мотор нужен. Всё есть, мотора нет. Теперь и мотор. Небось, рыбку-то покушать любите, сёмужку или форель? У нас-то рыбка водится. Иногда на «сига» хожу, «кумжу», это туда, дальше. Во-о-он туда, дальше смотри. Там и утей каких пострелять можно, ружьё моё тоже имеется. Но это когда туч меньше, да настроение по погоде. Ну, как настроение? Это когда одному хочется побыть. Одним словом, чтоб баба не мешала. Пофилософствовать наедине самим собой. Так вот это туда дальше. Почти напрямки, вон к тому островочку, вдоль бережка и туда за него. Отсюда не видно.
 Ну, чаще хожу на «сёмгу», это туда. Туда-туда. Без всякой там философии. Ну, как без всякой? Тоже сижу, задумываюсь. Представлю иной раз, как это всё так устроено на земле. Само собой живёт, растёт и пахнет. Да на небе всё вон движется и движения все правильные, всё по научному. Ну, как по научному? Бог всё и создал. Вон хоть наши озёра возьми. Всё живёт, движется и рыбка водится. Ну, кто как не Бог? Сижу и задумываюсь.
 А бабка моя любит сёмушку покушать. Ну, как покушать? Жрёт и всё! Да и какая она бабка? Если она бабка, то я дедка? А какой я дедка? Если я ещё молодой, у меня только вон нос, облазит, да уши шелушатся. Ну, как шелушатся? Облазят ухи и всё! Шкуру старую скидываем как… Это бабка моя злодейка, змеем меня тычет. Ну, как тычет? Хамит мне, что я змей. Не со зла, смеётся.  У моего братана Кольки, тожа облазит. Это видать у нас по отцова линии, родственное. Ну, как родственное? На этом? Э-э-э… на генетическом уровне. У нас в семье все моложавые были. Что я врать буду, что ли?
 А так-то мы с бабкой, мы уже второй год по факту старики. Невестка родила внука, спасибо. Теперь нянчимся и с ним тоже. Воспитываем, одним словом. И тех и этих. Делать-то им не хер, молодым, так они давай ребетёнков рожать. Ну, как рожать? Ебу… Тьфу ты ёпашу мать! Тоже мне родителя засратые. Справиться-то они не могут с ребетёнком, так мы и помогаем.  И внуку и им жопы подтираем. Только, что и умеют еб… Не можете не беритесь. Я так думаю не хер! Как что так мамка с папкой! Зелёные они ещё. Ну, как зелёные? Мишка мой с армии вернулся, так сразу свадьбу давай закатывать. Зашевелилось-то уже в штанах. Герой тоже сопливый. Ну, как герой? Дурак одним словом.
 Невесту долго искать не надо, вон соседний дом, Федькиных дочка. Ей тогда фортепьяну купили, она на ём всё тренькала. Вот мой Мишка дурак и сошёл с ума от той музыки, наверное. Мишка сума сошёл, а вот Федькин батька-то ейный, кхе-кхе, тогда на жопу и сел, когда узнал. Ну, как на жопу? Чуть сердце не остановилось, в больницу увозили. Младшенькая дочка форс-мажор такой устроила. Старшая-то ничё до сих пор гуляет.
   
 Он достаёт сигареты, медленно хлопает себя по карманам в поисках огонька. Находит. Не спеша, лезет в карман и глядит куда-то в даль, в горизонт. Подкуривает. Затягивается глубоко, держит паузу.
 Видно, что делает это с удовольствием, потому как мы молча смотрим, ожидая продолжения.
 
- Ну, что тут скажешь?.. - начинает он и замолкает.

 Проходит Лешкина жена, женщина крупная с красным лицом. Поглядывает на нас. Лёшка, вздыхая, отворачивается от неё. Она из далека со всеми здоровается, подходит ближе. Лёшка курит через нос, отвернувшись от неё. Она останавливается, упираясь руками в бока, потом, прикрываясь рукой, щурится от солнца.
- Сидишь, треплешься? Людям отдыхать не даёшь? У тебя дел нет никаких? Я как погляжу тебе делать нечего? Ну, не скотина ли? Ну, что ты привязался-то? Думаешь, тебе нальют? Или ты уже поддал где? Бесстыжие глаза-то чё отворачиваешь? Что ты за паразит-то такой?
- Ну, чего тебе? – огрызнулся он. - Шла же мимо, вот и иди!
- Ты мне свой характер будешь показывать? Ты хоть сёдня–то сделаешь то, что обещал? Или я так и буду ходить за тобой, упрашивать? Всем про железку свою рассказал? Тварь такая! Ну, не скотина ли?
- Что ты меня перед людями-то тычешь? Иди, куда шла! Проходите мимо!
- Ты это кому? Харя твоя не мытая! Я щас пойду кому-то, мимо! Так пойду! – она отвернулась и почапала потихоньку дальше.

 Лёха молчал, будто потерял мысль, сплюнул и, растягивая слова в пол голоса, сказал:
- Же-ле-зка. Тьфу, - сплюнул ещё раз. – Ба-ба.
 Он ещё сделал пару затяжек, посмотрел вслед уходящей жене и закряхтел:
- Ну, так собьёт дура. Думает, что я только про железку могу рассказывать. Никакой культуры в ней. Аж стыдно за неё, что ли, - он ещё сделал пару глубоких затяжек. - О чём это я?.. Что-то по делу хотел. Говорил же по делу. Нет, собьёт дура! – он напрягся. – А ну, да! Отметился я культурно.

 К нашим соседям Федькиным тогда гости приехали. Племянница приехала и целого мужа привезла. Ну, как мужа? Хахаль он ейный. Живут так. Как собаки. Ну, вот приехали погостить на лето. Ну, как на лето? На пару недель. Он то интеллигент, весь в очках, Виталик. Заголосил сразу, что здоровья у него столько нету, только на неделю и хватит. При такой нагрузки трудновато ему. По тому делу, он не мастак. Неопытный. Непьющий. Ну, как не пьющий? Начал-то лихо, как гусар. Так сказать по шахматному, начал белыми, аж чуть харю себе не закоптил. Что я врать буду, что ли? Такие крендели выкидывал, что… ну, да ладно. Так вот, значит:
 Начали гостить. Это и понятно, Федькины позвали нас тогда, чтоб мы познакомились. Мы то родственники уже. Ну, как уже? Наш Мишка аглоед, ну я говорил уже, является мужем ихней дочки. Наташки музыканши, форс-мажорши. А тут племянница, да ещё с мужем из культурной столицы. Ну, как из культурной? С самого Питера! Им, видите ли, курорты заграничные надоели. Как их? Лазурный берег, океан. Где африканцы живут. Ну, как африканцы? Турки, Туркмены, да Эфиопы. Черномазые, одним словом. Так они к нам. Мол дороже родины ничего и нет. Тянет к природе к живой, к цветущей. Потребность так сказать к настоящей. А не к той, что я по телевизеру видел. Так сказать, глубоко вздохнуть, полной грудью. Дышится им там труднова-то, где песок, пальмы и африканены кругом. Какая же это природа? Когда кругом пальмы и негры. Так не отдохнёшь! А ну у нас. Вона, какая широта, гуляй, дыши! Отдыхай ни пальм, не негров. Даже туркменов нету.
 Ну, так вот мы с этим Виталиком и договорились рыбку-то половить. Пошли. Половили. Туда ходили, вон туда напрямки с ночёвкой. Вон по тому бережочку в ту сторону. Он всё с ночёвкой хотел. Он всё вздыхал, надышаться не мог, говорит, задыхаюсь от городской суеты. Радовался, удивлялся, природа, говорит, это же надо! Всё сопел через нос. Вот она жизнь-то настоящая! Красота одним словом, сказка. Есть, говорит, значит ещё белые пятна на карте. Не то чтоб на солнце, говорит, пятна радиоактивные. А самые, что ни на есть белые пятна райского уголка планеты. Ну, конь ещё тот, как загнёт чего. Ага!.. Ничё башковитый такой. Про климатические условия может задвинуть. Про научный эксперимент, тот который в трубе чего-то… какие-то молекулы, разгоняли их, чтоб выяснить, откуда чего произошло. Ну, конь ещё тот. … Во-во, точно! Он самый, колайдер. Но больше про политику. Ну, там у нас разговор-то знатный получился, мы тоже телевизер смотрим. От  политической жизни не отстаём, идём так сказать в ногу. В политике кой чего понимаем, одним словом. Ага... Ну, а рыбак-то он херовый. Как только приплыли, сразу сели. Ну, выпили. Что я врать буду, что ли? Давай мне снова чего-то задвигать. Я не против. Только, говорю, сети надо ставить, пока не стемнело. А он нет, всё одно заладил туфту… Ну, да ладно, думаю, сиди, пиз… , она длинная. Сам поставлю. Он вроде за костёр взялся, то сё… прихожу. Ёпашу-мать! Еслиб я позже пришёл, то кончился бы этот Виталик-гениталик. Костёр-то он разжёг и лёг чуть не в него. Ёпашу-мать! Сапоги уже расплавились и весь дымиться. Ну, как дымится? Ещё чуть-чуть и загорелся бы как Буратино. Сапоги, хер на них. А то весь бы сгорел. Я бы и не понял, где Виталик, а где головешки. Не рыбак он не хера. Ему тока рыбок в аквариуме ловить. Не рыбак он. Гвоздь в лесу где-то нашёл, ногу проткнул. Хорошо не сильно. Ну, как не сильно? Насквозь. Гвоздь нашёл, очки потерял. Ну, блин думаю, интеллигент засратый. Это я сейчас так думаю. А тогда по-другому говорил. По-другому... Ну, чего-то там поймали, я сети снял. К утру приволок его. Намучился я с этим Виталиком-гениталиком. Вот тебе и ночёвка. Ну, да ладно. Мы потом уже тут рыбачили. Головастиков. Вон там у того камня.
 Но потом он меня к себе приглашал в Питер. Давай, говорит, Лёха приезжай, окажи мне такую честь. Сблизила нас та ночёвка. Мы же как-никак родственники. И не хер, говорит, вёслами грести и мотор к твоейной лодочки мы подберём. Потому как моторы у нас есть, а я как ни как старший… Как он этот, продавец? Геркулес старший. Ну, как он? Во-во! Менеджер! Так вот и прикоснулся я к культуре. Ну, в смысле прибавил кругозору и побывал в культурной столице. Что я врать буду, что ли?
 Это я уже ближе к осени поехал. Погостить. Встретил меня, выглядит, конечно, как франт. Костюм, туфли лаком светятся, аж глаза слепят. Очки конечно на носу новые. Ну, конь ещё тот. Видно сразу, что дирижер. Ну, да, да, этот менеджер. Стал водить меня показывать город. Не-е-е, сначала-то посидели, конечно, выпили. Что я врать буду, что ли? Всё меня каким-то коньяком угощал. Клопами воняет, это правда. Ну, как клопами? Что я их нюхал, что ли? Клопов-то этих. Так по мне-то один хрен, что коньяк, что водка. Нам хоть пулемёт, лишь бы с ног валило! А вот-то когда отошли, то и началась культурная программа. Улицы, проспекты, ети его, ети! Я еслиб писателем был, про поездку свою написал бы. Что видел, то и писал бы. Без вранья, одним словом, без дураков. А так пропадает моя история, жалко хоть садись, да пиши. А то может и сяду. Так сказать заверну чего-нибудь поострее пером. Но хотелось, чтоб жизненно получилось, можно и для смеху чего соврать, но чтоб без всякой там пудры, да румяны. А то чего не включишь, куда не взглянешь, отовсюду накрашенные приплясывают. Даже извиняюсь, кино гуашью разрисовали и рады. Лишь бы сукам испортить исторический момент. Одним словом карамель одна, аж во рту сладко. Ну, сами видали?  А я хотел бы жизненно без бутафории, что ли. Хоть садись да пиши. Может и сяду. Что я врать буду, что ли?

 Вот для примера, скажем «Метро». История конечно отдельная, широта как говорится, впечатляет. Ну, как широта? Глубина, объём, так сказать. Заходишь, культурно монетку дают, ну жетон покупаешь. Проходишь. Эскалатор, так сказать механика. Культурно едешь ничего себе такого не дозволяешь. Дурака одним словом не