Доклад

кинжал теперь? – спросил Тален. Вопрос был хорошим. В нервном убийстве чаще всего кинжал находился поблизости, от него избавлялись, его бросали. Наёмники поступали также почти всегда – избавлялись от оружия.
–Кинжала не найдено. Ищем, – коротко ответил Глава, в дверь постучали, отзываясь на его слова, вошёл молодой дознаватель, отчитался:
–Арестованы шестнадцать человек из числа жителей окрестных домов…
–найден ли кинжал? – перебил Глава.
Дознаватель развёл руками и ретировался, чувствуя как закипает в Главе гнев.
–Понабрали! Воробышки они, а не дознаватели! – громыхнул Глава. – Всех на переаттестацию отправлю!
Огюст, чувствуя этот гнев, поспешил предположить, и, видит Луал, видят Девять Рыцарей Его, зря:
–А если он сам?..
–Кто «сам»? – спросил Мальт отрывисто. Не до шуток было сейчас и не до идиотов. Время уходило, аресты в своём могучем числе не давали итога.
–Сам себя. Взбесился! – Огюсту очень хотелось показать свою полезность.
На лбу Главы Коллегии вздулись вены – он был готов взорваться в приступе бешенства, Персиваль мрачно вздохнул, Тален покачал головой, а Мальт, которому меньше всего хотелось унижать мальца, спросил:
–А кинжал куда дел?
Это смутило Огюста. Но он нашёлся:
–Так ведь это…граф всегда был человеком талантливым.
–Пошёл на улицы! – рявкнул Тален, опережая гнев Главы Коллегии.
Огюст не понял и попытался спорить, но под взглядом грузного Талена, покорился. Обиженно сопя, поднялся к дверям, и под смешки дознавателей, вышел прочь, нарочно хлопнув дверью.
–Благодарю, – дышать Главе стало лучше. – Итак…версии?
***
–Если мы объявим это убийство политическим, мы начнём кровавую бойню, – возражал Мальт против предложения Персиваля больше всего от того, что это предложение было от Персиваля, а не потому что оно ему не нравилось. – Наше королевство только-только успокоилось! Мы что, опять начнём массовые аресты? У нас и без того шпионы даже в храме Луала! Мы читаем исповеди и памфлеты бродячих поэтов с одинаковым вниманием! Излишняя подозрительность ни к чему не приведёт. Ни к чему хорошему. Массовость схлынула полгода назад, и что, опять?!
–Я согласен,– мрачно сказал Глава Коллегии, – мы наполнили тюрьмы, рудники и насытили людей зрелищами казней и клеймления. Народ поднимает голову и охота на того, не знаю кого, нам  не нужна. Так и до восстания недалеко.
–Нам нужен мотив! – спорил Персиваль. – Что, любовный он был? Его жена и её род нам тоже спасибо не скажут. Это позор  и скандал! Угораздило же его сдохнуть в таком месте!
–Любовный не подходит, – согласился Тален. – Я предлагаю старое доброе ограбление. Знатный человек, один, в сопровождении слуги – чем не добыча?
Происшествие могло бы и пройти с таким объяснением, если бы не два вопроса: почему грабитель не подчистил карманы и не снял украшения с графа? И что граф, чтоб его, делал на этой улице в такой час?
И если в первом вопросе дознаватели, имея доступ к телу, могли ещё вытрясти карманы, придавая вид ограбления, то второй вопрос ставил всех в тупик.
–Может сказать правду? – спросил Тален. Ему всё это не нравилось. Лгать о смерти честного и приближённого к трону человека ему было неприятно.
Персиваль выразительно скривился, Мальт не отреагировал, а Глава Коллегии вздохнул с усталой серостью всего духа:
–Я думал об этом. Но у нас нет права на ошибку. И вообще нет никакого права. Мы не уберегли человека, близкого к трону, но мы можем уберечь Короля, да будут дни его долги…
–Да будут дни его долги!– единственный хор, в котором все сходятся.
–Уберечь от разочарования в нас. Он доверяет нам. И мы храним его закон. Поэтому мы должны солгать. Правда – удовольствие бесчестия, ложь – совесть законников.
Немного помолчали, впечатлённые и величественные в придуманных оправданиях. Затем Персиваль предположил угодливо:
–А если его нашли не на той улице?
Переглянулись. Замыть улицу – хлопотно. Тайно сделать не получится, но деньги и страх обеспечивают молчание. Деньги в меньшей степени, страх в большей. Самых несговорчивых припугнуть, не послушаются – поговорить по-другому, увести в вечное молчание, если будет совсем плохо. Сколько жертв ради того, чтобы не было ещё большей крови?
–На какой? – Глава категоричен к совести. Она не нужна, пока она говорит опасные вещи.
–Театральной? – предположил Персиваль, взяв  деловой тон. – Там, если вы знаете есть карточный дом…
Вот это уже было убедительнее. Граф Магерун был подвержен придворному пороку и играл. Это не было секретом –все знали об этом, и, более того, многие слышали о том, что Король, полушутливо ругая своего любимца, выплатил лёгкой рукою его долги.
–Он обещал королю… – начал, было, Тален, но был перебит общим гласом:
–Да будут дни его долги!
–Да…– Тален отмахнулся, – разумеется, но он обещал Королю, что больше не будет! Слышите, не будет играть!
–Тогда Королю, да будут дни его долги, будет легче проститься с клятвопреступником, ибо всякий, нарушивший слово, данное трону – преступник. Нет для нас ничего значимее трона! –  цинично ответил Персиваль.
Тален побледнел. Он был ещё наивен, несмотря на почтенный возраст и каждый раз бледнел, сталкиваясь с такой циничностью.
–Приемлемо, – одобрил Глава Коллегии, – Мальт, у тебя самый аккуратный почерк, бери пергамент, пиши!
***
–Как думаешь, он поверит? – спросил Персиваль, когда они, не сговариваясь, вышли из холодной каменной залы на чистый, свежий, но уже тёплый летний воздух.
Мальт предпочёл бы не трепаться с Персивалем по лишнему поводу, но они вышли вдвоём и глупо было уклоняться от прямого ответа.
–Это хороший вопрос. И, как на все хорошие вопросы, я не имею ответа, – отозвался Мальт. – Это было не ограбление. Едва ли это был любовный мотив. Политика. Только она, зараза!
–Как думаешь, – Персиваль не унимался, похоже, его аж распирало от желания посплетничать. Желание очень губительное для дознавателя, – убийцу поймают?
–Вряд ли, – мрачно ответил Мальт, – мало ли ножей таких…мало ли мотивов и врагов у столь значимой фигуры?
–Это верно, – Персиваль вдруг круто остановился и резко повернулся к Мальту так, что и Мальт был вынужден остановиться. – Смотри!
Персиваль резким движением – отточенным и профессиональным вытащил двугранный кинжал, не более двадцати пяти сантиметров в длину и, продемонстрировав Мальту, сунул его обратно в карман.
Мальт отшатнулся. Во-первых, от осознания, во-вторых, от непонимания зачем Персиваль так себя выдаёт?
–Тихо, – посоветовал Персиваль, – я же не говорю что это я! я говорю, что вряд ли мы найдём убийцу.
–Это провокация! – Мальт прищурился. Страх отступил, вернулось желание уничтожить Персиваля, втоптать его в грязь.
–Это политика, – поправил Персиваль. – Мыв равных условиях. Если побежишь закладывать меня, то и я что-нибудь расскажу. Например, о твоей связи с заговорщиками против короны.
Мальт побелел. Выдержка дознавателя подвела. Это было правдой, а не пустым обвинением, и если Персиваль знал, и говорил так смело, да ещё и открывался – всё это сводило их взаимодействие к новому уровню, и Мальту очень не хотелось этого допускать.
–Обвиняешь меня? – прошипел Мальт. – Ты! Да как ты…
–Не обвиняю, а советую идти спать. Всё равно наш общий начальник сейчас у ненавистного нам обоим Короля.
Мальт не сводил взгляда с лица Персиваля. Со стороны выглядело забавно и походило на игру в гляделки, когда два игрока смотрят друг другу в глаза до тех пор, пока кто-то не отведёт взгляда или не моргнёт.
Вот только обоим было не до смеха. Оба понимали, что стоят теперь по одну сторону, и связаны. И Персивалю очень был нужен Мальт, раз он намекнул и раскрылся. Это явно не к добру!
–Да будут дни Короля долги, – нашёлся Персиваль первым, отвёл глаза.
–Да будут дни его долги, – повторил Мальт и оба дознавателя разошлись по разным сторонам улицы, чтобы играть роль врагов и дальше.
А где-то далеко-далеко замывали улицу, допрашивали невинных и докладывали коллективную ложь Королю, тому самому, чьи дни должны были быть долги, но уже были обречены.
Что до убийства графа Магеруна – плевать, дело уже прошлое. О живых надо думать, а прежде всего – о себе – так утешил себя Глава Коллегии, спускаясь от своего господина, сдавленного утратой и немного успокоенного скорым возмездием от любимых доверенных ему дознавателей.

(*) персонажи принадлежат моей двулогии: «Тени перед чертой» и «Гильдия теней», а также рассказам-мостикам, относящимся к этой вселенной.