оперативного отдела. Стало понятно, что в командировку нам придется ехать вместе. Его звали Александром. С ним я был немного знаком , приходилось сталкиваться по работе. Он сидел и записывал, что нам нужно делать.
Пока ни он, ни я еще не знали всех подробностей дела. Кроме определения о возбуждении дела, которое составил Ануфриков, у меня не было никаких документов. В отделе контроля таможенной стоимости некоторым инспекторам сегодня тоже пришлось выйти на работу. После инструктажа нужно было набрать в ОКТС кучу всяких имеющихся там документов, подтверждающих событие правонарушения (квитанции, банковские письма, договоры, прочие бухгалтерские документы), приобщить их ко вчерашнему определению и сформировать тем самым материалы дела.
Шеф продолжал инструктаж:
-Кроме «Флагмана» нужно установить местонахождение другой конторы – фирмы «Либретто», ее руководителей. Это как раз продавец этого корма за границу. Надо найти договоры «Либретто» с «Флагманом» и английской фирмой, которая хочет купить корм, и все финансовые документы, касающиеся купли-продажи.
Оперативник продолжал записывать, что нам нужно делать.
Шеф листал бумаги со своими пометками, очевидно, сделанными вчера во время совещания.
-Ясны задачи? – спросил шеф.
-Что нужно делать в Москве, понятно, - сказал я, но пока надо сформировать материалы дела, разобраться в мелочах.
-Хорошо, сейчас этим и займетесь. Соберете «дело», потом поедете на пост «Тревожный», где находится товар – арестовывать его. Там, кстати, будет и Лукьяненко - он подавал декларацию на корм. С ним ведите себя осторожно, никаких лишних разговоров, никаких конфликтов.
Шеф ходил по кабинету. На некоторое время он замолчал, видимо, вспоминая, какие еще моменты он мог упустить…
-Самый главный вопрос, на который вы должны ответить добытыми во время командировки бухгалтерскими документами: почему? Почему этот корм так дорого стоит?
Товар получался действительно дорогим. По документам, которые позже я приобщил к материалам дела, стоимость одного килограмма рыбьего корма составляла четыре тысячи рублей.
-Ну как, справимся мы с этой задачей, докажем «Руладе», что она закон нарушила?- Сейчас шеф уже говорил не о нас, мне и оперативнике, кому завтра ехать в командировку, выяснять: что почем, а о нашей таможне в целом. Тут политика тонкая…
-Постараемся, - ответили мы с Александром.
-Постарайтесь. Обязательно постарайтесь. – Сказал шеф. - Отработаете хорошо - будет премия, плохо – пеняйте на себя…
Нет, нет, я не пугаю. – Добавил он, а потом сказал, как будто внушая – Просто нужно отработать хорошо. Слышали – хорошо!
«Ну, что ж, надо так надо, - подумали мы, - а там, как получится».
-В Москве приедете в Центральную таможню, там вас будут ждать оперативники, которые помогут вам с транспортом и вообще, если понадобится какая дополнительная помощь - обращайтесь, я договорился. Везде можете действовать от моего имени… Вопросы. какие есть? Если нет – выполняйте поставленные задачи.
-Разрешите идти? – спросил я.
-Разрешаю, - сказал шеф.
И мы пошли выполнять поставленные задачи.
Перед выходом из кабинета, шеф остановил меня:
-Да, Сверчков, ты не знаком случайно с Лукьяненко, говорят, он начальником вашего отдела раньше был (шеф, как и я, работал в нашей таможне недавно)?
-Нет, не знаком, - ответил я.
-Смотрите, - повторяясь, предостерег он, - с Лукьяненко никаких контактов, держитесь с ним осторожно.
В отделе контроля таможенной стоимости находился в тот момент весь комплект документов, поданных Лукьяненко в таможню вместе с декларацией. Из них я быстро выбрал разные бухгалтерские справки, счета, банковские документы, подшил их вместе с определением о возбуждении дела в скоросшиватель, и мы с Александром отправились на таможенный пост «Тревожный», название которого вполне соответствовало происходящим там событиям.
«Тревожный» был недалеко, в черте города.
Когда мы туда прибыли, Юрий Владимирович Привалов уже находился на посту. Он приехал нам на помощь: вдруг, появятся какие проблемы –подсказать, в случае чего, как правильнее их разрешить.
Еще издалека я заметил инспекторов, окруживших большую грузовую машину с прицепом. В этом прицепе и был интересующий меня груз, который я приехал арестовывать.
Со вчерашнего дня официальным ответственным за пятнадцать тонн рыбьего корма, находящегося в прицепе был я. За мной стояла вся система таможенных органов, но «дело» находилось в моем производстве, поэтому за все, сделанное созданной сегодня оперативно-следственной группой (в составе двух человек: старшего оперуполномоченным по особо важным делам Александра Александровича Карасева и Сверчкова Николая Николаевича – инспектора отдела расследований), в конце концов придется отвечать мне, Сверчкову Николаю Николаевичу.
Без меня теперь с этим проклятым кормом никто ничего не мог делать.
-Добрый день. - Я подошел к инспекторам таможни, которые стояли возле машины. – Где владелец этого груза? Сейчас корм будет арестован. Не помешало бы его присутствие.
-Был где-то здесь? – ответили мне. - Вон за забором джип его стоит, значит здесь. Куда же он денется?
И тут появился он – Лукьяненко Дмитрий Емельянович, собственной персоной.
Это был крупный мужчина, на вид лет сорока пяти, с кожаным портфелем в руках. Одет довольно обычно, никаких признаков «нового русского».
Когда он подошел ко мне поближе, я понял, что он находится в легком подпитии: от него исходил свежий устойчивый запах водки.
-Ну, что будем делать? – обратился Лукьяненко ко всем сразу.
-Сейчас на Ваш товар будет наложен арест. – Ответил я. – Вам нужно будет расписаться в протоколе.
Теперь, заметив меня, он, немного заплетающимся языком, cпросил:
-А ты, собственно, кто?
Он смотрел на меня злыми глазами так, что мне казалось, еще минута, и он растерзает меня на месте.
-Меня зовут Сверчков Николай Николаевич, - представился я. - В моем производстве находится дело об административном правонарушении (я заглянул в свою папку с материалами дела) № 2020100-2222/02, в отношении ООО «Рулада».
-Ну, вы, ребята, даете!.. – негодуя, сказал Лукьяненко. - «дело» уже возбудили… Давайте. Хорошо..
Тон его голоса повышался с каждым словом. Еще через несколько фраз голос его уже перешел в крик:
-Какое здесь может быть «дело», а? Кто за все будет отвечать?
Он опять обращался не ко мне, а ко всем сразу. Кричал куда-то в воздух:
-Давайте, ребята, по-хорошему: сейчас вы оформляете корм и отпускаете машину, и я не подаю никаких заявлений ни в суд, ни в прокуратуру, если вы делаете что- то другое, если сорвете контракт - будете отвечать перед судом.
Лукьяненко взглянул на Привалова.
-Ну, Юра, скажи хоть ты, какое здесь может быть «дело», какие доказательства ?
-Событие правонарушения установлено, – спокойно ответил Привалов, - сейчас товар будет арестован, месяц будет вестись расследование, а потом, Емельяныч, будут тебе доказательства.
Привалов разговаривал на «ты», потому как давно знал Лукьяненко.
-Доказательства ?- продолжал кричать Лукьяненко. – Никогда в жизни их у вас не будет. Не рассказывай мне Юра сказок… Ну, не нравится вам цена этого чертового корма, ну, взяли, откорректировали (вам же закон позволяет это делать) и все…- На пару секунд Лукьяненко замолчал и, усмехнувшись, чуть спокойнее, договорил, – если, конечно, получится у Вас что-то откорректировать.
Потом он снова начал кричать:
-Кто отвечать будет, а? C чьего жалованья ущерб будете мне платить?.. C его? – Лукьяненко пронзительным взглядом посмотрел на меня. - Нашли, кого под танк бросить. - В разгаре негодования Лукьяненко обращался или ко всем сразу, или к Привалову, или ко мне. Теперь Лукьяненко разговаривал уже со мной:
-Да, видать не долго будет длиться твоя карьера, Сверчков Николай Николаевич. Нехорошо против Лукьяна дела возбуждать, ох, нехорошо! Какой стаж-то у тебя хоть?..
Но тут встрял Привалов:
-Не кричи ты, Емельяныч, не приставай к инспектору, и так уже от твоего корма голова у всех болит.
-Это еще не болит, Юра, - скоро по-настоящему заболит.
Лукьяненко помаленьку успокаивался, а грузчики тем временем уже вовсю выгружали товар на склад.
Невзирая на угрозы Лукьяненко, мы делали свое дело, а он, бывший начальник отдела расследований, теперь стоящий по другую сторону баррикад, строил свои, одному ему ведомые планы.
Рыбий корм, расфасованный в полипропиленовые мешки с надписями «FLAGMAN» на этикетках, представлял собой гранулированную массу коричневого цвета, имеющую неприятный специфический запах.
Когда все мешки с товаром были выгружены на склад и пересчитаны, я вручил Лукьяненко копию протокола, из которого следовало, что на товар- корм для рыб «Флагман», весом пятнадцать тонн, наложен арест, и ООО «Рулада» отныне не имеет никакого права распоряжаться этим злосчастным кормом.
Когда с Александром Карасевым мы возвращались домой, собираться в предстоящую командировку, передо мной снова всплыл вопрос, который я задавал себе вчерашним вечером: почему? Почему именно мне, инспектору с очень маленьким опытом работы в отделе, поручили расследовать это запутанное «дело», и почему возбудить его поручили Ануфрикову, инспектору, которого совсем недавно прикомандировали в отдел контроля таможенной стоимости, который большую часть службы занимался совсем другими таможенными вопросами? Может быть потому, что мы незнакомы с Лукьяненко? Или, все же, как сказал бывший начальник нашего отдела, «хотят бросить под танк» ?
Пока я не понимал, что происходит? Разобраться в мелочах дела, у меня еще не было времени. Вопросов появлялось все больше и больше… Оперативник Карасев был намного опытнее меня, и я чувствовал, что он уже догадался, почему вокруг этого корма случился такой переполох.
- Стоимость корма на самом деле огромна, - говорил он. - Завысить ее можно специально. Схема такая: Подставная фирма “Либретто”, якобы, покупает корм у фирмы “Флагман” (скорее всего эти шаражки связаны между собой каким-то одним человеком), потом товар уходит за границу. После продажи товара за границу, Лукьяненко, явно имеющий связи с названными фирмами, может вернуть в свой карман внутренний НДС. Сумму этого налога на совершенно законных основаниях государство будет обязано вернуть Лукьяненко. Весь фокус состоит в том, что никакой внутренний НДС за корм никто никогда не платил. То есть, получается, что обманутое государство вроде как возвращает деньги, которые должно было получить, а на самом деле, ничего не получая, - просто отдает их с ущербом для себя. Считай сам, НДС, равный двадцать процентов, при стоимости корма пятьдесят миллионов получается десять миллионов рублей. Десять миллионов Лукьяненко может сорвать с государства просто так, ни за что. Наша задача перевернуть бухгалтерию «Либретто» и «Флагмана», доказать, что этот вонючий корм не может стоить так дорого. Правда, не знаю, что из этого выйдет…
На улице уже было темно, снежинки до сих пор кружили в воздухе, падая нам на лица. Мы пешком шли по улице и разговаривали, пытаясь разобраться во всей политике «рыбного» дела. А завтра нас ждала Москва…
3.
Московские вокзалы всегда многолюдны. Киевский, куда
