день Феликса подкараулили два качка, когда он утром побежал за цветами для любимой. Они ещё ничего не сказали и не сделали, а мужчина уже почувствовал, как всё его существо напряглось и внутренне задрожало. В мозгу стали всплывать философские мысли, где-то когда-то услышанные: «Страх – это топливо для нашего существования. Всё наше существование соткано из страхов: мы рождаемся с ними, преодолеваем их или пасуем перед ними. В любом случае мы каждый раз получаем опыт и совершаем выбор». Он уже понял, что выбор делать придётся.
– Ну чё, малохольный, – прошамкал один из качков. – Ты же понимаешь, чужих жён иметь нехорошо.
Феликс даже рта раскрыть не мог. Чувство страха составляет, по всей вероятности, самое мучительное из всех психических ощущений, доступных человеческой природе – об этом он тоже где-то слышал, а может, даже лекции читал.
– В общем так, – сурово сказал второй. – Очень не хочется заниматься членовредительством, но, если ты в пять минут не уедешь с концами из этого городка, пока ещё твоя жена ничего не узнала, пеняй на себя. Жить будешь… Но плохо. Так плохо, что пожалеешь, что не умер. Тебе понятно, или более доходчиво объяснить?
А из-за бювара с минеральной водой выглядывал довольный серый господин, наблюдая, как бегали глазки и тряслись руки его подопечного. Страх побеждает Любовь, что и требовалось доказать.
Феликс с тоской глядел на Берту. Страх подавил все остальные чувства, так и не дав насладиться счастьем в полной мере. Ему было стыдно объяснить свой поспешный отъезд. Берта с удивлением наблюдала, как Феликс собирал чемодан, проверял, на месте ли документы.
– Прости, Берта! Так получилось. Я виноват, очень виноват. Но не могу. Прости, прости, прости…
Он искренне плакал, целуя Берту в щёку, пока ждал такси. Она ничего не могла понять, когда осталась в номере одна. Он так ничего и не объяснил, лишь отдал ей ключи, сказав, что номер оплачен ещё на три дня, и она может здесь остаться. Бабочки разом упорхнули, как и не было.
В самолёте на обратном пути они сидели с мужем на соседних местах – билеты были куплены заранее, но Гриша делал вид, что они вовсе не знакомы.
***
А в это время в беседке на лужайке Страх гордо говорил соседкам:
– Вот видите, девочки, со мной трудно совладать. Страх не в опасности – он в самих людях. Страх лишает человека помощи рассудка.
– Но, если бы не я, мой подопечный не стал бы привлекать страх себе в помощники. Несомненно, что люди от природы склонны к ненависти. Разве не ненависть, подобная свирепому псу, уничтожает все добродетели? – горячилась Ненависть.
– Да, ладно. Не бывает ненависти без страха. Человек на всё готов пойти, когда боится, умные становятся глупцами, сильные – слабыми, а слабые – ничтожествами, – серый господин упивался своей правотой.
– Если в сердце поселилась ненависть, там нет места любви. Да и страху тоже.
– Любовь не уживается со страхом, – промолвила доселе молчавшая красавица, поправляя пышные юбки. – Это верно, но ведь страх – это результат неосуществившейся мечты. А мечту даю лишь я. От ненависти до любви – один шаг. Да и без меня не началась бы вся эта история. Любовь правит миром. Это из-за любви родилась ненависть, которая вооружилась страхом.
Они опять начали кричать, доказывая каждый свою правоту. Мудрец слушал, слушал, наконец не вытерпел:
– Хватит спорить. Все вы сильные чувства. Каждое по-своему. Не лезьте к людям, пусть сами разбираются, когда, в каких обстоятельствах какое чувство призовут в свою жизнь. Сидите тут в своих горах и наблюдайте. А люди до бесконечности будут любить, ненавидеть, бояться – до тех пор, пока существует жизнь на Земле. Ваш спор вечен.
