Четыре шага в бреду ЧАСТЬ 1 (1)

раз зимой сюда съезжались до сотни реконструкторов (плюс их подруги), одетых в средневековые доспехи (и средневековые платья), выставляли палатки и разноцветные шатры и в течение трех-четырех дней усердно дубасили друг друга мечами, клевцами и шестоперами. Парни Охранного Агентства, одолжив доспехи (часто за хорошую копеечку) тоже с удовольствием принимали в сем рубилове участие. Князьки только первый раз смотрели на это со стороны, а потом, приобретя собственные доспехи, встали в общий боевой строй. По правилам каждый из бойцов получивший по корпусу и голове пять ударов должен был тут же покидать поле сражения, как «убитый». Увы это соблюдалось лишь в первый день, потом все выходили на бой такими пьяными, что падали лишь в полном вырубоне. Что вынуждало всякий раз держать рядом карету скорой помощи. Помимо собственного развлечения все это приносило весьма существенную прибыль. Народ в реконструкторах был достаточно зажиточный, приезжал на дорогих иномарках, однако в багажнике предпочитал иметь лишь ящик водки, все остальное: харчи, пиво, мангалы, одеяла с подушками покупалось или арендовалось на Фазенде.
Уже на третьих игрищах у Хазина возникла идея конных рыцарских поединков на мечах и копьях. Народ быстро загорелся, но узнав, сколько будут стоить кони (из конюшни Фазенды разумеется) и конские доспехи быстро дал задний ход: «Мы еще столько не заработали».
И вот теперь его новая идея с осадой и штурмом замка:
– Защищать его будут 10-12 человек, штурмовать 40-50. Все самое безопасное: стрелы с присосками, вместо кипящей смолы холодная вода, падать не на землю, а в воду на мелководье, ворота и одни, и другие проламываются тараном на раз. Помнишь, зимой мы штурмовали ледяную крепость, кто-нибудь пострадал?
– Зимой со снежками и среди своих это одно, а ты помнишь, как они с булавами в раж входят? А что будет при конкретном штурме? – резонно отвечал ему Алекс.
– Ну давай хоть попробуем, невелики расходы.
– Хорошо, сам свяжись с клубами и все это повтори, согласятся – я возражать не буду. Но наше финансовое участие, по крайней мере мое, будет самым минимальный, имей это в виду.
На лице Жорки проскользнула коварная ухмылка. Ее смысл открылся, когда они сами потрусили в 10-километровую конную прогулку (без этого не мог обойтись ни один визит Хазина на Фазенду).
– И еще одно. Гопники жаждут грабежа и мародерства, – обронил младший князек, как самую незатейливую новость.
– Сильно жаждут?
– Сверхмерно. – Для внушительного запаса русских слов Копылова это было новое пополнение, тем более с совершенно определенным и понятным смыслом.
– Ты не говори, а конкретно предлагай, – бросил Алекс, сильно удивив Жорку сердитостью тона. Но чуть подумав, Хазин простил друга, вспомнив о его серьезных финансовых проблемах.
 
7
По дороге домой Алексу на мобильник позвонила Вера (по заведенному порядку она звонила лишь в пиковых ситуациях):
– Ты скоро? У нас в гостях одна девушка, тебя дожидается.
Неужели Сабина, разозлился он, но кажется голос у Веры к тревоге не располагал.
Когда входил уже в подъезд, мелькнула мысль заглянуть к Стасу, послушать, что происходит в его Треххатке, но он тут же с досадой отбросил ее: еще чего – опасаться каких-то бабских разборок! Дверь открыл своим ключом, через распахнутые в гостиную двери увидел их обоих, мирно беседующих под чай с домашним печеньем.
Гостья, вставшая с дивана, представляло собой тоненькое шестнадцатилетнее создание в нарядном пиджачке.
– Здравствуйте. Я Анна Грибаева. А вы Александр Копылов.
Алекс чуть напрягся, стараясь вспомнить, откуда знает эту фамилию.
– Здравствуйте. Я сейчас, только руки помою. – Он влез в тапочки и прошел в ванную. Там он все вспомнил и напрягся еще сильней. Выйдя из ванной, он прошел сначала в кабинет и нашел глушилку – Стасу не обязательно было знать, о чем пойдет этот разговор.
– Не буду вам мешать, – Вера деликатно выскользнула мимо него из гостиной. Но таиться от своей гражданской благоверной он отчего-то не захотел, поэтому притворил лишь одну створку дверей.
– Просто я хотела узнать про своего папу, – объяснила девушка, глядя на него чуть болезненным взглядом.
– Что именно про папу?
– Как он погиб? Мне сказали, что вы знаете.
– Кто сказал?
– Бывший начальник моего папы.
– Что именно он сказал? – Копылов был сама настороженность.
– Он просто сказал, что вы это можете знать. Больше ничего.
– Вы специально в Питер приехали за этим?
– Я здесь по турпутевке на три дня, чтобы было где ночевать, – Анна продолжала смотреть на него с требовательным ожиданием.
Для нее я только свидетель, понял он. Это принесло некоторое облегчение.
– А как его нашли?
– Уже в морге без всяких документов. Вместе с Андреем Смыгой, его напарником, у него тоже не было при себе документов.
– А вы знаете, чем именно они с этим Смыгой занимались?
– Да, им поручили проследить за одним уголовником. Их начальник думает, что они попали в засаду, и этот уголовник их убил.
– То есть, вы не знаете, что именно произошло, они пошли на задание, а потом их нашли в морге, – подытожил Копылов. – А я якобы что-то видел или как?
– Не знаю, мне просто сказали, что вы можете знать.
То, что Вера могла все это слышать побудило его не выкручиваться, а пойти ва-банк. Впрочем, и глушилку для Стаса он тоже не включил.
– Боюсь, то что я знаю, вам очень не понравится.
– Говорите, мне нужно знать.
– Знаю, что они со Смыгой не просто за кем-то следили, а взяли в заложники девушку этого преступника и хотели, чтобы он им сдался. Но этот преступник явился на встречу не один, а с подельником, и они двое на двое устроили перестрелку, ваш отец со Смыгой были убиты, а оба преступника лишь ранены, но девушка не пострадала и была освобождена.
– Вы это видели своими глазами?
– Нет. Разговаривал с подельником преступника на какой-то пьянке и с уверенностью не могу сказать насколько это все достоверно.
– А этот подельник?..
– Он сейчас сидит за другое преступление и против него я свидетельствовать не буду. И называть его тоже. Тот, кто знает самого преступника, легко может сам выйти на его подельника. Кстати, вам не говорили имя этого преступника?
– Нет, не говорили. А вы его не знаете?
– Когда мне это рассказывали, я принял это за обычные уголовные россказни, и мне незачем было уточнять какие-то имена.
Анна молчала, осмысливая сказанное.
– Это все, что вы знаете?
– Ну да.
– Спасибо. Теперь буду знать. – Гостья встала, собираясь уходить.
– Минуточку, – остановил ее Алекс. Быстро прошел в свой кабинет, взял лист бумаги и в пять движений нарисовал портрет Лавочкина, шефа службы безопасности московского холдинга «Элис».
Вышел в прихожую, чтобы показать его Анне.
– Это тот, который сказал вам про меня?
– Да, это он. Значит, вы его тоже знаете? А можно я вас тоже сфотографирую? – в руках гостьи вдруг оказалась маленькая мыльница.
– Нет, лучше не надо. Я же сказал, что не хочу участвовать в каких-либо расследованиях и свидетельствах.
– До свидания, – после небольшой паузы неприязненно сказала она и вышла за дверь.
Обернувшись, он натолкнулся на суровый взгляд Веры.
– Что это было? Почему ты так с ней?
– Что знал, то и сказал, – ответил он. Между ними давно была договоренность, что в его криминальные дела она не вникает, так что «давай не будем».
Выйдя на кухню, выходящую окнами на проезжую улицу, Алекс наблюдал как Анна вышла из подъезда и зашагала в сторону метро. Ее никто не сопровождал. Вера тихо подошла сзади и тоже смотрела на уходящую гостью.
– Совсем забыл, у меня для тебя классная уха, – вспомнил он. Сумка с контейнером, захваченным с Фазенды так и осталась стоять в прихожей.
Пройдя на кухню, они дружными усилиями разогрели уху и поужинали.
– Да, классная уха, – согласилась Вера. Полчаса с ухода гостьи прошли в полном игнорировании происшествия, но тем сильнее росло напряжение.
И уже, когда допивали чай, любимую ханум все же прорвало:
– А подельником того преступника был Жора Хазин? – Это был даже не вопрос, а уверенное утверждение.
С минуту он молчал, держал мхатовскую паузу, а потом решил: а пошло оно все к черту! Незаметно включил в кармане, выключенную было глушилку.
– Нет, Жорки там не было. Я был один.
– Это тогда, когда я тебя в своем поезде в первый раз увидела? С раной в боку?
– Ну да.
– Девушка тоже была?
– Точно так.
– А теперь она где?
– Почем я знаю? То есть знаю, что жива и здорова и даже замужем уже, ну и все.
– А чего так не романтично?
– Ну ты же инженер человеческих душ, сама догадайся.
– Не догадалась, сам говори.
– Девушка, из-за которой два трупа, внушила мне зоологическое отвращение.
– А почему поступил именно так? А не как-то по-другому?
– Чтобы сделать жизнь уголовников героической, их надо время от времени отстреливать.
– Ну и как?.. – Она не могла подобрать нужного слова.
– Мироощущение осталось не замутненным. Я бы и опять это сделал.
Вера составила посуду в посудомойку, и они прошли в гостиную, по заведенному порядку предполагался по видику просмотр качественного фильма. Но когда он веером развернул перед ней три кассеты с фильмами, она покачала головой:
– Хочу сегодня лучше почитать.
Так они и рассредоточились: Вера в спальне в кресле под торшером с книгой, он в кабинете с компьютерной лентой новостей.
Через час он услышал, как она прошла в ванную умываться и изготовился последовать туда после нее. Душ и чистка зубов не заняли много времени. Зато он придумал подходящую фразу на случай, если в интиме ему будет отказано. Но отказано не было – это была одна из самых роскошных черт Веры, какая бы размолвка между ними не происходила, ее губы всегда были готовы к ответному поцелую – ведь темно же, а ссора происходила когда-то давно при свете. И все же без продолжения остросюжетного разговора не обошлось.
– А ты вот в театре из-за меня с теми мужиками подрался, у тебя насчет зоологического отвращения как?
– Ну конечно имеет место быть. До того тебя отвращаю, что самому противно.
Ответом ему был весьма чувствительный тычок кулачком в бок.
– Молю бога, чтобы каждый день являлись такие мужики, чтобы доказать мою любовь к самой прекрасной из женщин, – тут же исправился он.
– Но ведь вас могли посадить, а за групповое хулиганство еще больший срок дают.
– Мне пришлось бы послать Сенюкова, чтобы он тебе наставил фингалов, тогда бы нам только условный срок дали.
Новый тычок, еще более сердитый.
– Увидев тебя, ни один судья не стал бы мне срок накручивать.
Но это было еще не все.
– Скажи, а после этого тебе еще приходило желание кого-то убить?
– Ты это как моя супружница спрашиваешь или как писательша для своих литературных опусов?
– Ну не шути, скажи серьезно, – душевно попросила она.
– Желание может и было, но охоты никакой. Просто любое мочилово после этого первого раза всегда выглядело бы бледно и… мелкотравчато, – он все же подобрал как будто нужное слово.
– А что же такого особенного было в первый раз?
– Представляешь, я чтобы подобраться к ним на этом пустыре, купил велосипед, разноцветную ветровку и красную бейсболку. Ехал мимо вроде какого стороннего лоха. Они действительно меня не узнали и подпустили совсем близко, но я совсем не рассчитал, что мчаться по колдобинам и стрелять не