выглядывая Антуана.
Напротив ворот стоял чёрный автомобиль. Сильвия вышла за ворота. Возле автомобиля, а это был чёрный мазератти, спиной к ней, стоял мужчина. Элегантный, дорогой костюм сидел на нём как влитой, выгодно подчёркивая фигуру. Сильвия задохнулась от восторга. Конечно она узнала своего возлюбленного. Месье Флобер повернулся к ней, шутливо поклонился и поцеловал руку.
— Мадам, прошу Вас! — Он предупредительно открыл дверь автомобиля.
Первые минуты они ехали молча. Ну во-первых, она ещё не отошла от первого впечатления, а во-вторых, она первый раз видела его за рулём.
— Знаешь, на кого ты похож?
— На кого?
— На графа Монте Кристо!
— Ух ты! Почему?
— Ты постоянно предстаёшь передо мной в разных обличьях, а я, постоянно пытаюсь угадать какое из них твоё истинное.
— И какое же?
— Не знаю. Пока ты для меня скорее хамелеон.
Антуан усмехнулся и остановил автомобиль. Они были на месте.
План мероприятия был таков. Первое, собственно презентация. Второе, общение гостей в огромном холле, с просмотром различных макетов предлагаемой реконструкции. И третье, банкет, опять же общение за большим, почему-то общим столом.
Для Сильвии это было испытанием. Она не знала, вернее теперь, после эффектного появления Антуана, не знала, чего от него ждать дальше. Презентация прошла спокойно. Теперь на очереди был холл. Но ничего такого, о чём она могла бы пожалеть, не произошло. Они медленно прохаживались между парами богато одетых дам и мужчин. Сильвия держала Антуана под руку, и её удивление возрастало с каждой минутой.
Антуан Флобер, если это вообще был он, здоровался с незнакомыми людьми, здесь так было принято, завязывал разговор, или с ним начинал кто-нибудь говорить, сыпал остротами, кстати, в тему и очень удачно, делал комплименты дамам. В конце концов, дошло до того, что они ни одной минуты не оставались одни. Всем хотелось присоединиться к разговору с этой красивой парой. Сильвия молчала и улыбалась обворожительной улыбкой. Нет, не потому, что ей нечего было сказать. Её просто распирало от количества вопросов к этому красавчику. Но сейчас она наслаждалась моментом.
Потом был банкет. Гости расселись за столом. От изобилия приборов и бокалов рябило в глазах. Но и тут всё оказалось в порядке. Антуан пользовался приборами именно теми, которыми нужно было пользоваться, пил из тех бокалов, из которых нужно било пить. Даже сидел он так, как нужно было сидеть.
Всё было отлично, и Сильвия начала успокаиваться. Но вдруг, одна дама, сидящая напротив, и видимо, запомнившая Антуана по холлу, кстати, гости так и продолжали разговаривать друг с другом за столом, спросила:
— Месье Флобер, если не секрет, чем вы занимаетесь?
Флобер, ни минуты не задумываясь, ответил:
— Я являюсь совладельцем газеты мадам Кристель.
— Вот как? А почему же мы вас никогда до этого не видели?
— Всё очень просто, — ответил Антуан, — я живу в Париже. А так как мадам Кристель очень умная и самостоятельная женщина, и прекрасно справляется с делами сама, я приезжаю сюда очень редко.
— О, и давно вы из Парижа?
— Нет. Приехал вчера.
— Месье Флобер, поведайте нам, что там сейчас происходит, на самом деле, а не по версии СМИ.
У Сильвии внутри всё сжалось: «Куда он полез? Какой Париж?» Она даже сначала не поняла, что разговор оживлённо продолжается.
Антуан, рассказывал какие-то новости, перемежая их шутками, называл какие-то имена. Потом заговорили о политике. Но и тут Флобер был на высоте.
«Боже, — думала Сильвия, — откуда он всё это знает?»
На самом деле всё было просто. Антуан, обладая хорошей памятью, пересказывал то, что слышал от отца за столом, во время их семейных ужинов. Ну, а пара придуманных фамилий, при складном повествовании, никем не запоминаются.
Так или иначе, вечер подошёл к концу. Антуан и Сильвия, попрощавшись с гостями, сели в свой автомобиль и отправились домой. Но только они отъехали, Сильвия, шутливо нахмурила брови и сквозь зубы произнесла:
— Так, господин Флобер, если ты мне сейчас всё не объяснишь, я тебя убью.
Антуана забавляла эта ситуация, но тем не менее он понимал, что если он не ответит Сильвии, хоть что-то в своё оправдание, она его точно убьёт.
— Ладно, ладно, я сдаюсь! Машина из проката, родился я действительно в Париже. Сидеть за столом и вести светские разговоры меня учили на курсах, (что, кстати, было правдой).
В принципе, Антуан давно решил рассказать Сильвии всё. Но, как то не было подходящего случая.
— Милый. Мы с тобой уже три месяца, а я о тебе практически ничего не знаю. — Обиженно проговорила Сильвия. — И если ты думаешь, что этих объяснений достаточно, то ты ошибаешься.
Антуан молчал, загадочно улыбаясь.
Сильвия, достаточно хорошо изучила характер возлюбленного, и точно знала, если он не хотел чего-то говорить, то этого из него и клещами было не вытащить. Но на всякий случай она сказала:
— Между прочим, женщине, которой приоткрыли занавеску в тайную комнату, но не пустили туда, больше никогда не удастся спокойно уснуть.
— Я помогу уснуть этой женщине. — Сказал Антуан, посмотрев на неё. — Хотя, я тебя уверяю, что никакой страшной тайны у меня нет.
Они припарковали машину, и зашли в дом. Флобер не хотел возвращаться в свою квартиру. Там было пусто и одиноко, поэтому он практически переехал к Сильвии. Здесь он чувствовал уют и покой. Отсюда они вместе ездили на работу и возвращались обратно. Но главное то, что с любимой не надо было расставаться, она всегда была рядом.
У тром Антуан открыл глаза. Сильвия сидела на кровати и внимательно рассматривала его лицо.
— Что случилось?
— Антуан, из вчерашнего разговора я сделала выводы.
— Вот как? И какие же?
— Если ты действительно меня любишь, то сделаешь то, что я попрошу.
— Милая, всё что угодно.
— Значит так. С завтрашнего дня ты в отпуске, и я тоже. И на двухчасовом поезде мы едем в Париж.
— Зачем?
— Не перебивай. Ты покажешь мне, где ты родился. Посетим моих родителей, они будут рады с тобой познакомиться. Погуляем по набережной. Может быть сходим в ресторан. В общем, отпуск.
Антуан тоже внимательно посмотрел на Сильвию. А почему бы и нет?
На следующий день поезд мчал их в Париж. Они весело болтали, сидя у окна. Потом Антуан задремал. А Сильвия… Сильвия, задумчиво смотря в окно, окунулась в воспоминания…
Сильвия Кристель, урожденная Лавуазье. Старшая дочь Андре Лавуазье и Коллет Боден. Отец Сильвии был промышленником. У него было несколько деревообрабатывающих заводов, разбросанных по территории Франции. На момент рождения дочери дела семьи шли не очень хорошо. Некоторые из заводов стали убыточными. В пять лет Сильвия уже понимала, что такое экономить. В восемь — что значит поддерживать имидж семьи при отсутствии достаточного количества денежных средств.
Но, тем не менее, она с уверенностью могла сказать, что детство её было счастливым. Родители обожали маленькую, послушную Сильвию. Когда ей исполнилось двенадцать, дела отца пошли в гору. Несколько, удачно заключённых контрактов вернули былое материальное положение. Вскоре у неё родилась сестрёнка Софи. Мадам Коллет не признавала нянек и возилась с младшей дочкой сама, а старшая старательно помогала матери.
К восемнадцатилетию Сильвии в семье наконец-то всё встало на свои места, и она решила заняться собой. Поступила на журфак, а когда окончила, устроилась на работу в газету Лё Дёфине Либере, в отдел новостей. Главным редактором был Жан Кристель. Высокий, сорокалетний красавец. Ему не составило труда, охмурить молоденькую, наивную журналистку. Они стали жить вместе. Через полгода поженились. Из редакции ей пришлось уйти, но писать статьи она не перестала, так как без работы уже не могла. Писала она хорошо, поэтому стиль внештатного корреспондента газеты Лё Дёфине Либере С. Кристель стал узнаваемым.
Так продолжалось четыре года. За это время Сильвия стала популярным и довольно известным журналистом. Правда, в личной жизни были сплошные провалы. Жан оказался пустышкой. Но он пытался компенсировать это, то дорогими подарками, то походами по каким-то званым раутам, где она знакомилась с влиятельными и богатыми людьми. Вообще ей нравилось быть замужней женщиной. Это придавало ей самоуважения, и какой-то значимости.
Однажды мама заболела, и Сильвии пришлось ухаживать за ней и своей младшей сестрёнкой. Она часто оставалась ночевать в доме родителей. Как-то раз, после такой ночёвки вернулась домой рано утром, а не днём, как обычно. По какой причине ей пришлось вернуться, уже и не помнила, но зато помнила очень хорошо, что когда открыла дверь в квартиру, то первого кого увидела, молодую девушку, одетую в её домашний халат. Потом она узнала, что это была новенькая, проработавшая в газете около месяца. Они развелись.
Сильвию одолела апатия. Она изредка писала статьи в разные газеты, тем самым зарабатывая какие-то деньги. В них она не сильно нуждалась, но не работать совсем она не могла.
Как то вечером отец попросил зайти её к нему в кабинет.
— Сильвия, я помню, как то за ужином ты сказала, что хотела бы вести какое-нибудь издание, где-нибудь на периферии. Есть такая возможность.
— Папа, ты что — купил газету? — Сильвия улыбнулась.
— Пока нет. Но такая возможность, как я уже сказал, есть.Мне нужно знать твоё решение.
Улыбка слетела с лица Сильвии:
— Ты это серьёзно?
— Я объясню. Если ты помнишь, лет в двенадцать я брал тебя и маму с собой на завод в Клермон-Ферран. Он был убыточным и восстановить его работу мне так и не удалось. А недавно один молодой бизнесмен из Леона Жиль Белью предложил мне за него баснословные деньги. И я согласился на сделку.
— А откуда идея про газету?
— Это я задумал давно. Так что за эти два года, пока ты сидела дома, я держал этот рынок на контроле. И наконец, всё сложилось. Появилась газета, и я продал завод.
— Папа, но купить газету — это огромные деньги.
— Сильвия, сделка была очень удачной, поэтому всё в порядке. Да, кстати, мой агент присмотрел там и домик на первое время, если он тебе понравится.
У Сильвии в голове была каша. Потому что так много всего, да так сразу — это сложно.
Отец продолжал:
— А теперь, главный вопрос. Как тебе Сент-Этьен?
Она никогда не была в этом городе, но очень много о нём слышала. Сильвия кинулась на шею отцу:
— Папочка, я тебя обожаю!
Андре обнял её и погладил по голове.
—Ты это заслужила, дочка.
Формальности уладили довольно быстро. Сильвия, чтобы одновременно убить двух зайцев, решила ехать на машине.Во-первых, развеяться, а во-вторых, набраться впечатлений по дороге.
Всё шло хорошо. Правда, осенняя погода не баловала, но радость переполнявшая Сильвию, отодвигала куда то далеко и дождь, и холодный, порывистый ветер. Вдруг, из под капота её мерседеса, повалил густой пар. Она остановилась на обочине. Открыла капот. Было понятно, что-то с
