Две «прародины» индоевропейцев…

металлургией, колесным транспортом и т.н. ашуйской протописьменностью, удивительно напоминающей балканскую (Винча, Тэртерия).  Экспансия эрбинов из пока не известного анатолийского центра на юг в Месопотамию породила шумерскую цивилизацию. Генетическое разнообразие носителей мужской Y-хромосомной гаплогруппы R1b больше всего выявлено в восточной Анатолии,  народы-носители R1b развивались именно там
https://zen.yandex.ru/media/spacenet/uchenye-veroiatno-nashli-novuiu-prarodinu-indoevropeicev-6153867440a2b74834d483ff
https://sbitnevsv.livejournal.com/1572002.html
Предшественником Майкопа была  лейлатепинская культура (4350—4000 гг. до н. э.) со старейшими курганами Евразии и развитой металлургией. Она не имеет предшественников.
http://xn--c1acc6aafa1c.xn--p1ai/?page_id=9538
Экспансия эрбинов в степи между Каспием и Черным Морем создала уникальный сплав двух этносов. Где 40 % составили собственно эрбины, а 60% т.н. население степей «арии» R1a (по Клёсову). Появилась первая в мире степная империя, подобно империи аваров, гуннов, тюрков и монголов. Где лидерами были видимо носители знаний и  организаторы эрбины, а «цементирующей нацией» автохтоны R1a. Которые в силу родства (оба этноса имеют одну общую корневую гаплогруппу R, которая зародилась на Байкале 20 тыс. лет назад) смогли найти общий язык, и начать глобальное освоение Евразии.  Здесь надо искать разгадку того, как совершенно неожиданно древний агглюнативный эргативный язык сменился флексивным номинативным при сохранении синтаксиса SOV. Согласно гипотезе лингвистической относительности Сепира-Уорфа язык и сознание взаимосвязаны. Новый образ жизни, который модулировал активное отношение к природе и обществу новых людей, героев и магов-ремесленников, востребовал новую структуру языка! Агглюгативный язык отражает крайнюю консервативность конкретного мышления , которое жёстко программируется Традицией с её жрецами. Если в Традиции  какие либо «новшества» кажутся излишними, то флексивный язык в силу освоения новых пространств, языков и знаний новых многочисленных народов уже  востребует языковой символизм и абстрактное мышление, которое  реализуется через фузию-сплав корней, окончаний и предлогов -  гениальная идея Г.Шепарда!  Традиционный эргативный язык отражает не просто противопоставление агенса (производителя действия) и пациенса (носителя действия), но нечто большее. Здесь интересно мнение лингвистов (частные сообщения). Согласно определению Я.Золотарева «на последнем месте в древних языках самое важное, так как определение предшествует. Все остальное воспринимается как пояснения ко глаголу.» То есть, изначальный синтаксис SOV не случаен, он подчеркивает эргативность древнего «праИЕ языка»!  М.Борозенец: «Глагол первичнее Имени,  в исходном праИЕ были только "имена", связанные с ДВИЖЕНИЕМ, язык есть фиксация различных модальностей движения. Предковый индоевропейский словарь оригинально был составлен в основном из слов действия ( река - течет, и тд.) Если слово не имеет глагола (шелк) значит ИЕ термин заимствован. Всё это наводит на мысль, что исходный праИЕ язык мог быть эргативным, что и понятно. На первом месте были явления Природы, а человек и его действия всего лишь "незначительным дополнением" и грамматическим определением к ним.»

То есть, для изначального «прото-ИЕ» языка были важен не субъект/персона, но действие связанные с объектом. А сам субъект/персона был только неким «пассивным дополнением» к тому, что происходит. Например, в эргативе будет «Васей рыба ловится». В номинативе субъект/персона становится «центром вселенной»: «Вася рыбу ловит». Это говорит об активном, инициативном отношении к жизни носителей номинативных языков. Это совсем не характерно для древних консервативных обществ. Они управлялись мифом, и жили в нем: «жизнь как Ритуал». Где человек был пассивным винтиком сложной мифологической машины, в которой всё и вся было предопределено и запрограммированно «навечно»! Ибо Миф по своей сути замкнут и цикличен. 
Сплав двух этносов привел к кардинальной ломке языковых устоев сразу у двух народов. Это уникальное явление в истории, которое вряд ли можно объяснить обычной теорией появления креольского языка через пиджинизацию. Для этого нужно считать, что один из языков изначально, и опять таки непонятным образом с глубокой древности был бы флексивным и номинативным. (Это собственно и есть сомнительная точка зрения Клёсова. Он считает, что его уникальные ариославяне R1a как раз и обладали таким языком уже 20 тыс.лет назад. А вот их непутевые братья эрбины R1b, утратили его, и подпали под заимствовали агглюнативный эргативный язык у соседей)))   
Возможно  здесь ответ критикам Г.Шепарда на предмет его гипотезы об  одномоментности создания (Creation) языка. Новый строй языка появился не загадочным и непонятным эволюционным путем, как привыкли считать академические исследователи! А был создан в результате некоего кризиса, связанного со смешением двух этносов.  Что то отдаленное из развития систем можно найти в биологии, когда совершенно два непохожих существа живут в теле гусеницы. Геномы древнего червяка и летающего насекомого по непонятной причине объединились. Ранее они  были разными существами, но потом летающее насекомое паразит решило навсегда «поселиться» в теле жертвы таким оригинальным образом, не откладывая больше яйца. И для создания бабочки червяку приходится окукливаться, и полностью себя «переваривать», создавая субстрат для создания нового существа. Возможно, подобный  chrysalis имел место и в истории двух разных этносов для создания новой известной индоевропейской общности в результате сплава двух исходных.
Похожий на ИЕ язык и был тем самым  «ИЕ протоязыком», языком эрбинов! Который претерпел кризалис в степи, но НЕ изменился принципиально при миграции эрбинов на Юг.  Поэтому и в хурритском, и в шумерском мы обнаруживаем все тот же синтаксис SOV, все тот же эргативный и агглюнативный строй. Удивительно, но все эти особенности сохранились даже в языке басков, крайняя точка Средиземноморья, куда добрались эрбины…
Возникает вопрос: каким образом смогли «отсталые» с языковой точки зрения эрбины быть организаторами многочисленных культур: Майкоп и Шумер, Египет (даже там найдена очень архаичная ветвь R1b-V88) и Иберию, кельтов, шнуровиков и даже тохар, и наконец Ямную Культуру, вторую родину пресловутых индоевропейцев

Подобный пример в истории известен!  Примитивная с точки зрения Египта, архаичная и шаманская культура минойской цивилизации никак не мешала быть Криту  быть могущественной талассократией, которая успешно вела международную торговлю. В своем деле они были «торговыми богами», которые посредством торговых путей сконцентрировали в своих руках власть, богатства и знания (Дедал, «Умелый и Пригожий» Кусар ва Хусас Угарита). Царь Минос успешно уничтожил всех пиратов Средиземного Моря, и будучи сам главным пиратом, подавлял все народы Средиземноморья в их попытках развиваться и торговать самостоятельно. Крит и Египет были два грозных союзника гегемона Древнего Мира, которые хотели навсегда сохранить его облик. Падение Крита несомненно открыло путь к Катастрофе эпохи бронзы.
Вполне возможно, это  был также главный секрет эрбинов – международная торговля. Для ведения которой совсем не обязательно иметь продвинутый язык. Более того, прото-ИЕ язык эрбинов оставался «лингва-франка», подобно латыни для европейцев, который объединял всех индоевропейцев навсегда, образовал первое в мире информационное общество, не завязанное напрямую на материальную культуру. Язык международного общения между разрозненными торговыми факториями как «старых» , так и «новых» индоевропейцев. Известно, что эрбины в Западной Европы держались обособленно, и даже их захоронения всегда были отдельно от местного населения. И кажется вполне возможным, что разделение ИЕ языка ке́нтум-са́тем  связано с историей «двух ИЕ прародин», эрбинской и индоевропейской
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/2/2a/IndoEuropeanTree_ru.svg
Для быстрого перемещения товаров нужны лошади (вьюки и телеги). Вопрос о доместикации лошадей до сих пор остаётся открытым. Считается, что первыми были ботайцы, среди которых были эрбины. Ботайская лошадь была одомашнена уже  3,5 тыс. лет до н.э.  Она не является предком современных лошадей, но эрбины вполне могли применить это ноу-хау в при миграции на Кавказ. Ведь лошади встречаются везде! Интересно, что ботайцы были пионерами сбруи ещё 4700-4000 лет до н.э. 
https://russian.rt.com/article/324972-hod-konyom-kak-lyudi-odomashnili-loshad
Встречаются дискуссионные работы о приручении лошадей в степях Причерноморья (Дереивка 4000—3500 гг. до н. э). Возможно,что процесс одомашнивания начался очень давно, еще в 6000 г. до н. э  на лесостепных пространствах Волго-Уральского региона. Древнейшими культурами с признаками первобытного коневодства считаются прибельская, агидельская, самарская и хвалынская,
https://forum.molgen.org/index.php/topic,3314.0.html
Вопрос о древнейших удилах и псалиях снимается тем, что изначально могли применятся ременные удила, которые еще недавно с успехом применяли северо-американские индейцы.  «Управление с помощью неметаллических ременных и веревочных удил не составило труда»
https://www.caa-network.org/archives/7604
http://sci-lib.com/article162.html
Шеррат связывает одомашнивание лошади (а также верблюда и осла) с необходимостью транспортировки и торговли на длительные расстояния, обусловленной экспансией царства Урук (3800-3100 до н.э.) Он считал, что лошади были одомашнены в районе сухой долины в нижнем течении реки Куры (на территории современной восточной Грузии и Азербайджана), где урукские торговцы металлом могли приручить диких лошадей для вьючной транспортировки. Азиатский вьючный осел мог быть моделью для использования лошадей в такой манере и поэтому на барельефах наездники сидят на спинах лошадей, как на ослах, больше на крупе животного. Такой стиль езды, как считал Шеррат и ряд других исследователей, мог быть вызван урукской экспансией.
В древности коневодство было таким же ноу-хау, как и металлургия, что и могло быть секретом успеха сверхпредприимчивых  эрбинов, которые начали свой таинственный путь в степях Алтая.
«на сегодняшний день, ближневосточная теория происхождения представляется наиболее предпочтительной. Вообще-то, многие археологи готовы признать ряд ближневосточных параллелей, но склонны объяснять это влияниями из более развитых центров. Но, как и в случае с языком, распространение этих черт без непосредственных контактов невозможно. Особенно показательно в этом плане распространение с территории Ближнего Востока металлургического производства» [Григорьев, 2013, с. 608-616].
Но кажется, что проблема возникновения ИЕ общности и пра-ИЕ языка становится более понятной, если принять гипотезу о существовании прото-ИЕ языка, похожего на индоевропейский, но имевший еще старую агглюнативную и эргативную структуру. Что не противоречит мнению многих исследователей данной проблемы