Выйдя на поляну, человек остановился. Закрыл глаза и глубоко вдохнул прелый воздух осеннего леса. Потом медленно обвёл взглядом поляну. Он любил это место. Почти круглая, с начинающей желтеть травой, она была окаймлена старыми могучими соснами. По левую сторону рос огромный куст какого-то, неведомого ему, растения. Сразу за ним лежало поваленное дерево. Дальний край поляны представлял собой бурелом, а справа был лес. Частокол стволов уходил куда-то вглубь, в темноту, в чащу. Да, всё было как прежде. Он приходил сюда каждый год со своим стареньким, верным ружьём. Он был охотником, а поляна — его охотничьими владениями.
Метрах в тридцати от того места, где человек наслаждался природой, за деревом, стоял медведь. Осторожно выглядывая из-за ствола огромной сосны, он внимательно наблюдал за охотником.
«Вот люди, вообще понятия потеряли». — думал он.
«Раньше охотник — в шляпе, сапоги по колено, обвешенный какими-то штуками по всему телу. Сожрал такого, патроны выплюнул, и всё понятно. Красота. А этот? Одежда, как будто на прогулку вышел, ружьё какое-то странное. То ли охотник, то ли ученый. У них, кстати, здесь недалеко дом стоит, похоже, питомник или лаборатория. Вот и этот, напичкал либо себя всякими датчиками и косит под охотника. Съешь его и будешь потом от этих пикающих штучек в желудке страдать всю оставшуюся жизнь. Тьфу».
Но осенью в лесу было скучновато, а поляна представляла собой своеобразную сцену, и появление этого человека можно было сравнить с гастролями «Театра одного актёра». Медведь видел его не в первый раз и прекрасно знал, что наблюдает за ним не один.
Вон там, на другом конце поляны, под огромным кустом, должны были сидеть заяц с зайчихой. Заяц, кстати, немного не в себе. Медведь вспомнил, как на прошлой неделе, этот самый заяц ввалился к нему в берлогу как раз в тот момент, когда он решил полакомиться недавно добытым кабанчиком. От трапезы заяц медведя, конечно, не оторвал, но повёл себя странно. Прижался к стене и начал трагично закатывать глаза, иногда закрывая голову лапками.
«Может, он голодный?» — подумал медведь.
«Может, дать ему кусок?» — хотя прекрасно знал, что зайцы мясо не едят. Но, тем не менее, перестал жевать и посмотрел на зайца, как бы предоставляя тому выбор. Но заяц вдруг дико пискнул, перекувыркнулся в воздухе, и пулей вылетел наружу. Ну, ненормальный.
Медведь перевёл взгляд на поваленное дерево. А здесь должна быть стая волков. Стая не стая, а трое их точно. По мнению медведя, стая должна быть дружной и сплочённой, а эти вечно грызутся, особенно громко рычит самка, да и сынок у них доходяга, вечно тявкает невпопад. Однажды летом медведь наслаждался ягодами в малиннике, когда вдруг увидел косулю, невесть откуда забредшую в эту часть леса. Но не столько косуля привлекла его внимание, сколько эта волчья семейка. Они пытались охотиться. Но медведь только и слышал:
— Как ты лежишь? Кто так крадётся? У тебя хвост выше сосен. Не щёлкай зубами.
Самец видимо не выдержал и рявкнул что-то нечленораздельное в ответ. А в это время косуля, удивлённо пронаблюдав данную сцену, спокойно удалилась в чащу. Не спасая свою жизнь, уносясь бешеным галопом, а именно медленно, не торопясь, кажется даже обиженно, что ей не уделили должного внимания. Когда волки спохватились, было уже поздно. Впрочем, ничего не изменилось, просто появился ещё один повод погрызться, чем они, в общем-то, и занялись.
Краем глаза медведь увидел, как справа от него шевельнулись кусты. Да, это его старая, давняя соседка — лиса. Виделись они не часто, да и не больно- то хотелось. Правда была одна памятная встреча. Медведь возвращался в свою берлогу в хорошем расположении духа, у него случилась удачная рыбалка на местной речке. Вдруг из кустов выскочила рыжая плутовка, неся в зубах какую-то добычу, то ли суслика, то ли мышь. Её появление было таким неожиданным, что медведь оторопел и, не успев сообразить, как бы с ней как можно ярче поздороваться, махнул лисицу когтями по спине, вырвав внушительный клок рыжей шерсти. Та выронила добычу и, злобно посмотрев на медведя, быстро скрылась в кустах. Медведь, удовлетворённо думая, что всё получилось довольно таки по-свойски, зашагал дальше своей дорогой. Добычу, которую выронила лиса, не тронул. Не хорошо, соседи всё-таки.
Всё время, пока медведь предавался воспоминаниям, человек стоял неподвижно, прижимая своё странное ружьё к груди.
Вдруг на дальнем конце поляны послышался треск, и среди бурелома замаячили огромные рога. Это был лось. Медведь не любил его. Они несколько раз встречались на лесных тропах и, удивительное дело, медведь, хозяин этих мест, не знал, как себя вести. Эта огромная, два метра в холке, животина с могучими рогами, своим поведением ставила его в тупик. Медведь смотрел в эти влажные, безразличные глаза, на этот вечно жующий рот и пытался понять, хочет тот боднуть или поздороваться. А так как медведю не пристало первым ретироваться с места встречи, то приходилось тупо стоять и ждать, пока эта корова наестся и уйдёт по своим делам. Ну, а приятного в этом, естественно, мало.
Медведь взглянул на поляну. Охотник осторожно поднял ружьё и прицелился на звук.
«О», — подумал медведь, — «Может в этот раз он всё-таки выстрелит?»
Тот явно целился в лося. Но, ничего не произошло. Человек резко повернулся и скрылся в той стороне, откуда пришёл. Медведь разочарованно вздохнул и побрёл восвояси, неудовлетворённо пофыркивая.
Десятью минутами раньше, под огромным кустом, под которым действительно сидели два зайца, происходил разговор.
— Милый, я боюсь, — шептала зайчиха, прижимаясь к зайцу.
— Да охотник даже не подозревает, что мы тут.
— Я не его боюсь.
— А кого?
— Да вон того огромного медведя за сосной.
— А, этого? Да не бойся, это мой приятель.
— В смысле?
— В смысле — мы знакомы. Я даже заходил к нему в гости, и мы болтали.
— Ты что — понимаешь медвежий язык?
— Поживёшь с моё в лесу и не то будешь понимать.— гордо ответил заяц.
— Кстати, когда я зашёл, он ужинал. А знаешь, кого он ел? Помнишь того козла, который в прошлом году наступил тебе на ногу и не извинился? Так вот, его. Я по рогам узнал.
Заяц прекрасно знал, что козёл в начале лета сдох от старости. Косой наткнулся на его тушу, гуляя в дальнем конце леса. Поэтому, этого персонажа можно было смело упоминать, не боясь быть уличённым во лжи.
— Видимо, бог есть… — задумчиво произнесла зайчиха и восхищённым взглядом посмотрела на свою вторую половину, — ты такой смелый, просто лев.
Заяц многозначительно промолчал, судорожно вспоминая дикий ужас, который он испытал на прошлой неделе. Он бродил по лесу, и ничто не предвещало беды. Наткнувшись на полоску ещё зелёной травы, заяц обрадовался неожиданному лакомству, ведь в осеннем лесу еды становилось всё меньше и меньше. Трава действительно была очень вкусная и заяц, забыв обо всём, принялся наслаждаться неожиданным подарком природы. Травяная дорожка уходила всё дальше и дальше, и заяц двигался по ней вперёд, по мере съедания оной. Когда он очнулся, то увидел перед собой огромного медведя, жадно пожирающего какую-то тушу. Зайца охватил ужас. Он то и дело рисковал потерять сознание. Но когда медведь вдруг перестал жевать и кровожадно уставился на него, понял — пришёл его черёд. Терять было нечего. Он сделал свой фирменный кульбит «уход от хищника» и стремглав выскочил из берлоги. Несколько минут бешеного бега. И только тогда, когда он понял, что сердце сейчас выскочит наружу, остановился. Он был жив. Он чудом спасся от страшных клыков. Заяц поблагодарил своего заячьего бога и запрыгал домой.
Рядом с заячьей четой, под поваленным деревом, как и предполагал медведь, расположилось волчье семейство. Они тоже наблюдали за охотником, и когда он ушёл волчиха, по своему обыкновению, проворчала:
—Зря только время потеряли.
Волк её не слушал. Он смотрел на удаляющуюся фигуру медведя, мелькавшую меж деревьев. Ему было стыдно. Стыдно за тот случай со злополучной косулей, за то, что его супруга такая стерва и дура. Он ведь тогда сразу учуял, что медведь рядом. Он догадывался, что тот за ними наблюдает и всеми силами пытался показать, что он тоже хищник и достойный охотник в лесу. Но эта... Своими нелепыми, несвоевременными замечаниями она испортила всё. Спугнула косулю и опозорила его на весь лес. И даже когда он рявкнул, чтобы она заткнулась, только подлил масла в этот негасимый огонь брани, обвинений и придирок. Волк посмотрел на бурчащую волчицу, на сынка, который сидел поодаль, поджав хвост.
«А пошло оно всё», — подумал он, развернулся и пошёл прочь, чуть не столкнувшись с лисицей.
Да, она тоже была здесь. Рыжая плутовка старалась быть в курсе всего того, что происходило в лесу, так было легче жить. Кстати, она была не так стара, как думал медведь. У неё случился авитаминоз, и при очередной линьке старая шерсть выпала, а новая выросла некрасивая и клочками. Вот так она и приобрела свой непрезентабельный вид. Да ещё этот бугай при последней встрече выдрал из спины клок и так немногочисленного волосяного покрова. Но лиса не была в обиде на медведя. Рыльце у неё, как и подобает лисам, было в пушку. Она нечаянно нашла логово топтыгина, а там... Нет, медведь не делал запасов, но ел не аккуратно и поэтому оставалось много костей, кусочков кожи и мяса. Лисе хватило, чтобы безбедно прожить на халяву почти год. Но счастье вечным не бывает. Видимо медведь узнал, кто наведывается к нему в гости в его отсутствие, и дал это понять при первой же встрече. А мог ведь и убить. Удача удачей, но это не умаляло тот факт, что в преддверии холодной зимы и далее, лисе самой придётся добывать себе пропитание. Э-эх, печалька.
Послышался хруст ломаемых веток. Лиса повернула голову и увидела лося.
«Этот ещё тут шляется», — подумала она, — «ладно, побегу от греха...»
Лось увидел, как быстро юркнула лиса в близлежащие кусты, — «Мне бы её прыть».
Он был стар, очень стар. От старости болело и ныло всё — копыта, колени, глаза, позвоночник. Огромные рога давили так, что казалось, если расслабить шею, они просто оторвут голову. Иногда боли доводили до такого исступления, что он начинал мечтать о смерти. Несколько раз он встречал медведя и грешным делом, поначалу, думал, что вот оно, наконец-то. Но медведь не нападал, не рычал, а тупо стоял поодаль и смотрел на лося. В конце концов, это надоедало, и лось уходил, не понимая смысла поведения и намерений медведя.
Пока звери предавались воспоминаниям, человек с ружьём вышел на опушку и сразу попал на аллею, с проросшей между плиток травой, ведущую к старому особняку. К нему подошла женщина, одетая почему-то в белый халат:
— Где же вы запропастились? Мы вас весь день ищем.
— Понимаете, я на охоте был, а патроны... Патроны, оказалось, не взял. Поэтому...
— Ну, ничего, ничего. В следующий раз всё получится, — сказала женщина и подхватила его под руку.
Они медленно побрели к особняку. Когда до здания оставалось совсем немного, на втором этаже распахнулось окно, и человек в белом халате
