На грани полураспада, глава 11 Нежданная утрата

          Удручённый юноша ещё долгое время не мог поверить в случившееся. На серых дверях подстанции висела деревянная табличка со словами, нарисованными чёрной краской: «Здесь был Роман Назаров.» Она больше напоминала надпись с надгробия, поскольку рядом сидело бездыханное тело. Одна рука сжимала окровавленный нож, а другая утопала в луже засохшей крови. Онемевший от бури переживаний Николай обречённо созерцал жуткую картину. Рассудок постоянно сотрясали вопросы: «Как? Почему? Зачем?» Рождались десятки предположений, но чем больше их возникало, тем больше отчаянье поглощало сознание. Поклонник усопшего кумира медленно приблизился к бледному трупу и упал на колени. Его резко охватило жгучее чувство вины за произошедшее. «Простите, Роман Семёнович. Простите. Если бы мы шли быстрее… Может быть… Могли бы успеть… Нет, нет, нет… Так не должно быть. Не сейчас, - и юноша обнял умершего как будто живого. – Роман Семёнович. Не уходите… Без вас… Что же случилось с вами? Пожалуйста… Не надо. Ведь вы открыли нам путь… Благодаря вам мы здесь… Всё было не зря. Не зря, не зря. Слышите!? Господи, почему так больно? Он не должен был так погибнуть… Роман Семёнович, спасибо вам. Спасибо… Вернитесь, вернитесь.» Но сколько бы не звучало слов, Роман Назаров так и не открыл глаза. Впав в безумие от понесённой утраты, Николай кричал от безысходности и смотрел то на безмолвное небо, то на мёртвые улицы. Эхо от крика разносилось на многие кварталы, и никто его не слышал. Иногда он обнимал павшего так сильно, что казалось пытался его воскресить. Левая рука тяжело держалась за грудь, ощущая всю боль потери. Тяжело было смириться с тем, что есть вещи, которые не под силу простому человеку. Тяжелея всего было понять, что легендарный проводник погиб в пустоте, в одиночестве. Его несгибаемый образ оказался развеян. Видимо даже самый решительный и смелый человек может сломаться под натиском невыносимых условий. Сложно было удержать в голове светлую фигуру бесстрашного провожатого и его безжизненное тело. Из памяти вырвались воспоминания об умерших родственниках: бабушке и дедушке. То мучительное чувство, когда пару дней назад ты держал человека за руку и ощущал тепло от кожи, а теперь держишь холодную ладонь. Когда на тебя недавно глядел живой взгляд, а сейчас всё померкло. И ты можешь делать всё что угодно, но только не поговорить ещё раз, не прижаться. Душераздирающий груз потери увеличивался и от того, что Роман Назаров умер в безвестности. Грустные мысли продолжали одолевать разум юноши: «Никому его подвиги и старания больше не понадобятся, как и он сам. Может никто и не вспомнит о нём. Жив или умер? Есть ли родные? Откуда он? Строчка в паспортном столе. Номер телефона в списке оператора связи. Даже сколько лет непонятно. И сколько людей по всему свету вот так вот погибают? И не кому их даже проводить в последний путь, не с кем даже попрощаться.» Отправившись постепенно от вихря эмоций, Николай обнял Романа Назарова в последний раз: «Прощайте, Роман Семёнович. Ваш труд не будет напрасным. Обещаю. Когда мы доберёмся до Москвы, то и вы доберётесь вместе с нами. Отдыхайте, вы это заслужили.»   
- Коль, - зашипела рация. – Что там случилось?
- Пройдите по отметкам, - печально молвил Николай. – Сами всё увидите.
- Ранили? Что там? – волновался Алексей.
- Идите сюда, - нехотя бросил юноша и убрал рацию.
        Вскоре появились остальные напарники и с грустью осознали, отчего голос их друга являлся таким поникшим. Каждый не сразу рискнул нарушить горькую тишину, а напротив несколько минут простоял в трауре.
- Роман Семёнович, - со скорбью произнёс Иван Макарович. – Эх, как же ты так!?
- Даже не верится, - опустил голову приунывший Алексей.
- Мы должны похоронить его, как подобает, - поднялся с колен Николай. – Он этого достоин.
- Анатолий словно предчувствовал, - тяжело выдохнул Сергей. – Где похороним?
- Можно у школы или у бани, - предложил Иван Макарович.
- Нет, - оборвал Николай. – Похороним здесь, у реки. Он хотел добраться до Москвы. Так пусть у неё на виду. Ведь он к ней стремился.
- Согласен, - поддержал Сергей. – Нужно будет лопаты найти. Носилки.
- Город большой. Думаю, найдётся, - выдохнул Николай. – Пойдём.
        В опустошённых коридорах ближайшей поликлиники удалось отыскать носилки, а в почти не разграбленном строительном магазине несколько лопат. Похоронить отважного проводника было решено на Живописной набережной, рядом с собором святителя Николая и памятником Георгию Победоносцу, с видом на другой на берег, на гигантский торговый центр «VEGAS». Пока тело усопшего несли к месту погребения, из кармана у него выпал сложенный белый лист. Его тут же подобрал заинтригованный юноша, но решил убрать до более удобного момента. Могилу ровно в метр глубиной товарищи откопали по очереди. Замотав высохший труп Романа Назарова в два слоя изоспана, погрузили его на дно могильной ямы. Сергей кинул вниз небольшую горсть земли и прочитал молитву: «Отче наш, Сущий на небесах! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила, и слава, Отца, и Сына, и Святого Духа, ныне и всегда, и во веки веков. Аминь.» Все, кроме Николая, перекрестились и принялись закапывать погребение. Во время поисков носилок нашёлся подходящий по размеру кусок профлиста, который было уговорено использовать как мемориальную табличку. Алексей достал баллончик с чёрной краской и приготовился писать:
- Сколько лет-то ему было?
- Ох, дай вспомнить, - почесал затылок Иван Макарович. – Около тридцати.
- Двадцать девять, - вспомнил Священник. – Услышал как-то в Кубинке.
- М-да, молодой же ещё, - опустил взор Иван Макарович. – Жаль, смелый парень.
- Напиши, - начал Николай. - Роман Семёнович Назаров. Двадцать девять лет. Погиб при поиске дороги в Москву. Герой-первопроходец.
- Можно ещё, глава агентства по поиску пути через «барьер».
- Думаю хватит, а то не влезет больше на сюда, - дописал Алексей.
- Знаете, парни, я ведь с ним так и не успел познакомиться. Зато увидел его колоссальный труд. Как он до последнего старался для людей. Благодаря чему мы и смогли пробраться так быстро, так далеко. Вот если бы все мы так бы, да всегда бы. Прощай, брат, - поникшим голосом произнёс свою речь Николай.
- Прощайте, Роман Семёнович, - присоединился Сергей. – Спасибо вам. Вы указали нам путь, показали, как надо двигаться дальше. Вы пробивались не напрасно. Другие придут, сменив уют на риск и непомерный труд, пройдут не пройденный маршрут. Я ведь в вас сомневался. Считал, что вы лишь привлекаете внимание. Но вы оказались человеком и слова, и дела. Пусть земля вам будет пухом.
- Я вас тоже застать не успел, - продолжил Алексей. – Пусть вы не были с нами в команде вживую, зато в душе всегда находились. Вы наш флагман и тоже часть нашего отряда, хоть и в мыслях. Где бы мы были сейчас без вас!? Вы укрепили мою надежду на спасение семьи. Я до конца своих дней буду рассказывать всем, особенно сыну про ваши подвиги. Честь вам и слава.
- Отдыхай, Роман Семёнович. Царствие тебе небесное, - закончил Иван Макарович. – Ну, и что теперь будем делать?
- Я скажу, что делать, - Николай взял лопату и начал засыпать могилу. – Сначала обыщем частный сектор. Может найдём еду. Нужно раздобыть удочки, как и хотели. Потом разделимся на пары, возьмём баллончики, палки, и будем искать лазейки дальше.
- Успеем ли? – засомневался Иван Макарович, помогая товарищу. – Еда кончается быстрей, чем мы находим. Да и каждая новая щель открывает ещё пять таких же.
- Значит мы должны будем исправить эту ситуацию. Еду нужно экономить, - твёрдо стоял на своём юноша.
- Верно, - поддержал Сергей. – Главное регулярно искать и до последней возможности.
- Нужно хотя бы раз в два дня ходить на рыбалку, - добавил Алексей. – Это занятие тоже требует усердия. Будет пища, будет больше возможностей для поиска. А так, всё правильно.
        Закончив погребения усопшего Романа Назарова, товарищи вернулись обратно в здание школы по его последним следам. По дороге встревоженный Николай иногда клал руку в карман и проверял наличие бумажного послания легендарного проводника. Его раздирало жгучее любопытство от предвкушения стать свидетелем его предсмертных мыслей. Тем не менее, он не стремился так быстро читать интригующее обращение, ибо заключительные строчки могли вполне оказаться мрачными, пугающими и унылыми. К тому же, неприятный скепсис Ивана Макаровича сеял в умах гадкие пораженческие чувства и подрывал позитивный настрой. С другой стороны, юноша ясно осознавал, что не в его власти и не в его правах так лукаво распоряжаться чужим имуществом. «Если бы Роман Семёнович хотел передать это письмо родным, то наверняка написал бы об этом на другой стороне листа. Или забрал бы свои размышления с собой на тот свет. Видимо, понимал, что его вскоре кто-то найдёт. А может знал про нас? Ведь наши выстрелы в Рублёво могли быть слышны и здесь. Как бы там не было, мы должны открыть и прочесть,» - размышлял Николай.
          Вернувшись в школу, путники сбросили лопаты и надули матрасы. Генератор работал исправно и был почти полностью заправлен. К тому же в канистрах находилось ещё достаточно топлива. К сожалению, тяжёлый агрегат очень громко шумел после включения. Поэтому, напарники отнесли его подальше, в другое помещение, и протянули удлинитель. Отныне бывшее учебное заведение стало новым убежищем, поскольку оно располагалось внутри города и гораздо ближе к реке.
          До вечера оставалось ещё много времени, и группа условилась отложить поиск скрытых брешей в нескончаемой плоскости «барьера». Николай ясно обозначил текущие задачи: «Нужно подготовить фундамент для нового броска. Мы с Серёгой обыщем строительные магазины. Удочки поищем. Вы с Лёхой заберёте вещи из бани и проверите участки. Может там еда в погребах осталась. Аккуратней там. Всё. На связи.» Неформальный лидер отряда спрятал записку между страницами учебника, отложив её прочтение ближе к ужину. Какой-то пугающий голос внутри заставлял его остерегаться последних слов Романа Назарова, ибо тот скорее всего писал в полном отчаянии и потерял надежду. Ему не хотелось поколебать веру своих товарищей и заставить их ещё сильней усомниться в успехе такого грандиозного похода. Однако, заключить сделку с совестью никак не получалось. Её жгучее порицание не позволяло оставлять других в неведении из-за грязного тщеславия. «Никакие личные амбиции и высокие цели не могут оправдать такой поступок,» - эта мысль, словно острой иглой, пронзила рассудок удручённого юноши и подавила его эгоизм.
            Строительный магазин находился поблизости, и дорога к нему не была изрезана непроходимым «зеркальным» лабиринтом. Торговая точка располагалась на первом этаже высотного дома с выходом в сторону заросшего двора. Волна вандализма успела и здесь оставить тяжёлые раны в виде разбитых стёкол в окнах и дверях, а внутри, на полу, валялись пятитысячные купюры. Касса была опустошена до последней монетки, но все инструменты,