оторопевшую неприятельскую пешку дэ-пять. Мало того, жеребец лягнул монарха черного королевства! Шах! Вражеский прапор-король - или это был Фиолетовый? - затрясся в смятении и пробормотал: 'от шаха еще никто не умирал!'
- Король дэ-восемь, - прошипел темный властелин, ускользая от конских копыт. - Неужели вы всё еще верите в свои фигуры?
- О, да и они отвечают мне взаимностью.
Маэстро значительно посмотрел на своего ферзя. Тот лучезарно улыбнулся, кивнул, и вот самая сильная фигура белых выхватила разящий меч и коснулась им Фиолетового, трусливо прятавшегося на последней горизонтали.
- Ферзь жэ-восемь, шах и - выигрыш!
Шахматные существа, повинуясь мысленным приказам Маэстро, с удовольствием разыграли перед ним несколько сценок, финалом каждой из которых оказывалось пленение и гибель черного монарха. Всякий раз в финале гремели восторженные аплодисменты, ржали кони, трубили слоны.
И вновь аэроплан Маэстро с радужными кругами на плоскостях взмыл ввысь. Квадраты черно-белых полей закончились, промелькнула пенная кромка прибоя, и вот всё пространство до самого finis terrae заняли океаны - бесконечная сияющая вечность, синяя внизу и голубая вверху. Маэстро устремился туда, к неясной линии горизонта, где сливались обе стихии. Ему хотелось петь, он чувствовал себя счастливым...
Чемпион мира удобно устроился в кресле, улыбнулся и задремал. Глаза его по-прежнему были полузакрыты. Так и не снявший серого драпового пальто, он выглядел умиротворенным, затихшим. Тяжелая лысая голова грузного шахматного короля склонилась на грудь.
Убедившись, что Маэстро и в самом деле забылся вечным сном, Фиолетовый повернул выключатель. Зажегся свет. Тогда тот, кто изображал из себя служителя гостиницы, ловко убрал на нижнюю полку тележки початую бутылку рубинового портвейна, бокалы, кофейные чашки и канделябр. После этого он посмотрел на финальную позицию, сокрушенно покачал головой.
- Черт, не надо было спешить со взятием на жэ-семь. Побил бы пешку аш-четыре, и вся его атака испарилась бы... Ну, да ладно, после драки кулаками не машут!
И Фиолетовый, быстро работая руками в нестираных белых перчатках, вернул фигуры и пешки в исходные позиции. Критически осмотрев комнату № 43, он взял с кровати одеяло, заботливо прикрыл им ноги покойного, а затем бесшумно открыл дверь и выскользнул в темный коридор, никем не замеченный.
Впрочем, как можно было заметить того, кто привиделся только Маэстро?
