мелодию, и раздражая этим беспорядочным стуком Джека. Потеряв самообладание, тот подскочил и схватил его за грудки.
- Ты хоть понимаешь, что тебя ждет в тюрьме, во что тебя там превратят, ты, красавчик чертов? Да тебя там затрахают до смерти!
- Мне очень приятно, что ты обо мне волнуешься, Джек, но не беспокойся, уж я о себе сам как-нибудь позабочусь.
- Позаботишься? Нет, сладенький, это я о тебе позабочусь, когда отправишься в зону. Так позабочусь, чтобы смерть стала бы для тебя избавлением и спасением, и ты сам наложил на себя руки.
- Не дождешься. Видишь ли, я хочу попасть в рай, а самоубийц туда не пускают. Так что тебе все-таки придется самому взять грех на душу.
- Смейся-смейся, пока еще можешь, упрямый идиот. Как говорится, прикажи дураку богу молиться, он и лоб расшибет. Расшибай, мешать не буду, наоборот, даже помогу. Ну, ладно, хоть теперь, перед смертью, так сказать, поведаешь мне, спал с Кэрол? Говори, за нее не бойся, ничего я ей не сделаю, люблю ведь, дурочку. Да и тебе терять уже нечего. Признавайся. Давай, ужаль меня напоследок, неужели не хочется? Неужели не хочешь, чтобы я всю жизнь мучился от ревности, представляя, как ты ее трахал?
Рэй засмеялся.
- Ну, почему же, очень даже хочу. Давай это устроим. Устрой нам с Кэрол свидание наедине, и мучайся потом сколько тебе влезет.
Побелев от ярости, Джек ударил его по лицу, но Рэй устоял на ногах, даже не покачнулся и смерил его презрительным взглядом, облизывая разбитую нижнюю губу.
- Врешь, гад! Ведь врешь же! Ну, будь мужиком, признайся! Что ты ссышь, как щенок перепуганный, отпираешься, а? В убийстве сознаться смелости хватило, а в том, что бабу трахал - не хватает?
- А тебе что, мало того, что я взял на себя убийство, хочешь еще, чтобы я сознался в том, чего не делал? Отцепись, Рэндэл, достал. Не веришь мне, поинтересуйся у Кэрол. Ты же у нас такой проницательный, загляни в ее глазки и увидишь правду.
Джек отпустил его и отвернулся.
- Заглядывал, - тихо и печально проговорил он, удивив Рэя. - Изменились ее глазки, как у куклы стали, ничего не выражают. Смотрю и ничего в них не вижу.
- Видишь ты все! Видишь, что ты с ней сделал, подонок! Ты ломаешь ее, ты губишь ее, ты уничтожил ее мир и всех, кто в нем был и кого она любила, чтобы она жила в твоем мире, где были бы только ты и Патрик. Разве не этого ты добиваешься, разве я не прав? Если ты любишь ее, как ты можешь быть с ней так жесток? Хочешь превратить ее в обезвоженную оболочку, умертвив все внутри? Остановись, Джек, остановись, пока не поздно, пока не погубил ее. А ведь погубишь! Погубишь, мерзавец! - глаза Рэя вдруг заблестели от слез, а в голосе прозвучало отчаяние.
Джек обернулся и посмотрел на него. Улыбнулся.
- Не ной, благодетель. Отправляйся за решетку со спокойным сердцем, я сделаю Кэрол снова счастливой. И буду счастлив сам. Даже не сомневайся. Что ж, если передумаешь в тюрьму, обращайся, я свое слово сдержу. А если хочешь, чтобы Кэрол страдала из-за тебя - вперед, отправляйся прямиком за решетку, а оттуда и в мир иной. Поплачет и забудет. Я даже позволю ей иногда приносить цветочки на твою могилу. А может, и не позволю. Много чести для такого урода, как ты.
Пред тем, как уйти, Джек бросил на него внимательный взгляд, и с досадой и недоумением понял, что этот упрямец не сломается, как бы он его не запугивал. С удивлением Джек почувствовал, как что-то, похожее на уважение, появилось в его душе, хоть ему это и категорично не нравилось. Уважать это ничтожество было бы просто унизительно. Только он вдруг понял, что ничтожество это он не может раздавить, даже загнав в угол. Давит, давит изо всех сил, и не раздавит. Кто бы мог подумать, что этот подкаблучник и размазня, любящая пускать слезу, что этот ничтожный бесхарактерный человечек, за всю свою жизнь не сделавший ничего стоящего, окажется таким крепким? Вспомнив их беседу в заброшенном доме, Джек только теперь понял, каким был идиотом и слепцом тогда. Теперь-то он понял, что Рэй, без сомнений, знал, где Кэрол, но не сказал бы ему, чтобы он с ним не делал. Как же он, Джек, за столько времени не разглядел его, он, который так хорошо разбирался в людях?! Не разглядел этой твердости под мягкой оболочкой? Нет, он, конечно, знал, как упрям и нагл Рэй, осмелившийся столько лет трепать ему нервы, но не думал, что настолько… Нет, этот парень просто ненормальный. Иначе это объяснить нельзя. Может, отправить его на экспертизу к психиатру? Наверняка, его признают невменяемым.
Когда он сказал Кэрол о том, что Рэй подписал признание, она как будто даже и не удивилась, отреагировав спокойно и хладнокровно. Но Джек все же успел заметить ее ошеломленный взгляд до того, как она спрятала от него свои глаза, что делала теперь постоянно.
- Кэрол, поговори с ним, убеди его отказаться от своих показаний. Я говорил с прокурором, он намерен добиваться для него смертной казни, или минимум пожизненного заключения. Если Рэй не откажется от признания, я ничем не смогу ему помочь.
Кэрол неподвижно сидела в кресле, смотря в сторону с каменным лицом и не поворачиваясь к Джеку.
- Он не откажется, - безжизненным голосом проговорила она.
- Ну и дурак! - не сдержался Джек.
Кэрол не пошевелилась, лишь часто заморгала, сбрасывая с ресниц слезы. И это застывшее бледное лицо, эта маска, под которой она теперь пряталась от него, тронули Джека за живое так, как не тронули бы вопли, рыдания и гримасы нечеловеческих страданий. Он подошел к ней, стал за спиной и наклонился, обвивая ее плечи руками. Зарылся лицом в волнистые мягкие волосы, вдыхая их запах, такой родной, такой любимый.
- Не плачь, любимая, не надо. Я хочу ему помочь, я готов, но я не могу, если он сам этого не хочет и сопротивляется мне. Не расстраивайся. Может, он еще одумается, время пока есть. Поломается, да опять заявит о своей невиновности. Ведь он же не дурак, он все понимает, он не станет сам себя хоронить. Что ж ему, жить надоело? Ему-то? Да ни за что не поверю. Он облагоразумится, и я ему помогу.
- Поможешь? Так, как ты помог Мэтту? Освободить и погубить? - она скинула с себя его руки и резко встала. - Та же игра, да, Джек? И думаешь, я и на этот раз куплюсь? Что Рэй купится? Нет, он не дурак, да и я поумнела. Ты доволен, Джек? Всех уничтожил. Поздравляю. Это надо отметить. Пойду, принесу вина.
Она спокойно вышла из комнаты и действительно скоро вернулась с подносом, на котором стояли два бокала и открытая бутылка вина. Поставив поднос на столик, она разлила рубиновое вино и, подняв бокалы, протянула один ему.
Джек взял его, мрачно и пристально смотря ей в лицо, демонстрируя, что ему не нравится ее неуместный глупый юмор.
- За Мэтта, мою маму, твою маму, за Куртни, за Даяну, и заочно за Тимми и Рэя, да, Джек?
Она отхлебнула вина, наблюдая за ним.
- Что же ты не пьешь? Ты же всегда любил отмечать свои победы. А эти победы, самые важные, мы так и не отметили. Пей, Джек, пей, за каждую свою жертву. Смотри-ка, какое красное вино, тебе оно ничего не напоминает? Похоже на кровь.
И она вдруг резко выплеснула на него свой бокал. Джек вспыхнул и вытер лицо ладонями. Кэрол с улыбкой схватила его за руки и повернула красные от вина ладони вверх.
- Ну вот, так как и должно быть! Их кровь и твои руки. Иди, отмывай, только все равно не отмоешь, никогда! Знаешь, чьей крови тут недостает? Моей. Этим все и должно завершиться, для полной коллекции, да, Джек?
- Ты что, спятила? Хватит чушь нести!
- Так я ж сумасшедшая, мне положено. Так что изволь терпеть.
Она обошла его и снова вышла. Челюсти ее дрожали, тело судорожно билось в нервной дрожи, и самообладание ее покинуло. Она видела перед собой Куртни, Даяну, Мэтта, мертвыми, такими, как видела в последний раз. И никак не могла представить их живыми. Видела Рэя и его потухший безнадежный взгляд. Неужели и его ей придется видеть в гробу, молодого, красивого, безжизненного? Или жить и представлять, что с ним делают в тюрьме и как он страдает? Она даже не знала, что для нее страшнее, первое или второе. Голова у нее закружилась, ноги подкосились, и ей пришлось за что-то схватиться, чтобы сохранить равновесие. Что-то оборвалось у нее внутри, словно ниточка, удерживающая в ней демона, который перешел к ней от матери, и который все чаще рвал свои путы и вырывался на свободу, овладевая ею и толкая на безрассудства. Она бросилась в спальню, распахнула гардероб и, подставив скамеечку, достала с верхней полки коробку с пистолетом Джека. Там же отыскала коробку с патронами. Трясущимися руками она, роняя патроны, зарядила пистолет, прикрутила глушитель и, сняв с предохранителя, решительно вернулась в кабинет.
Джек застыл, увидев направленное на него дуло собственного пистолета. Но глаза Кэрол были сейчас гораздо страшнее, безумные, решительные и беспощадные. Пистолет трясся в ее судорожно сжатых руках.
- Ненавижу тебя! Ненавижу! - завопила она с перекошенным, залитым слезами лицом. - Ты убил всех, кого я любила!
- Я никого не убивал, успокойся, ненормальная. Дай сюда пистолет, это не игрушка для психопаток!
- Я не психопатка, это ты больной! Только ненормальный может так спокойно убивать людей!
- Решила вершить надо мной правосудие? - пренебрежительно усмехнулся Джек и равнодушно повернулся спиной. - Ну, давай.
- Повернись ко мне, смотри мне в глаза, убийца! Я хочу видеть твои глаза! Ты… ты… - она скривилась, плача, и нажала на курок.
Ахнув от изумления, Джек рухнул на пол. Прижав руку к плечу, он мгновенье смотрел, как между пальцев сочится кровь. Когда он поднял голову и посмотрел на Кэрол, на лице его застыл страх, а от пренебрежения и равнодушия не осталось и следа.
- Кэрол… что ты делаешь? - уже совсем другим голосом сказал он, смотря на нее так, словно не мог поверить в то, что происходит.
- Даяну-то за что? - вскрикнула Кэрол с абсолютно невменяемым видом. - Сам ей голову задурил…
- Кэрол, успокойся! Я не трогал Даяну!
- Трогал! Хватит врать, хватит! Ты убил Куртни! О-о-о, ты ее убил, - застонала она. - Думаешь, я не знаю, что она не сама умерла, что это ты ее убил? Знаю! Я видела… видела…
- Что ты видела? - мягко спросил Джек, зажимая рану ладонью и кривясь от боли, но сохраняя самообладание.
- Ты ей что-то вколол в вену… воздух. И она сразу умерла.
Джек снова устремил на нее расширившиеся глаза.
- Откуда ты знаешь? Ты что, подглядывала в дверь?
- Знаю, и все! Хоть это не будешь отрицать? Ты убил ее, ты!
- Кэрол… она меня попросила… - тяжело дыша, прохрипел он. - Кэрол, мне плохо. Помоги мне. Вызови скорую. Не бойся, я скажу, что сам… по неосторожности… Пожалуйста…
- Нет! Ты же знал, как я ее любила… как ты мог…
- Она сама этого хотела! Она попросила меня, черт возьми, и я не мог ей в этом отказать!
- Я знаю, что она просила, но ты не должен был, не должен! Нет тебе прощения, Джек… Господи, ты хоть сам понимаешь, что ты наделал, Джек, сколько жизней ты погубил? Зачем… ради чего?
- Кэрол… - простонал он. - Что с тобой случилось, девочка моя? Ты сама понимаешь, что ты сейчас делаешь?
- Я мщу, за всех! Следую твоему примеру! - она подняла выше пистолет, целясь ему в голову. - Я же тебе говорила, держись от меня подальше, говорила!
- А-а, так это ты, стало быть, пустишь пулю мне в лоб? - горько усмехнулся он, с болью и обидой смотря на нее своими умными серыми глазами, как на предательницу. - А я, идиот,
