Погодите. Гребень царевны у вас. Место нахождения амфитеатра известно. А почему Аполлон разгневался? Во всех имеющихся документах об этом нигде не сказано, что вызвало гнев одного из небожителей. — Пытливо уставилась на профессора Стефания, отодвинув в сторону недопитую чашку с кофе. – Минутку. Вы вскользь упомянули ещё об одном человеке, который сидел на возвышении и только наблюдал за всем происходящем. Почему? Почему он терпеливо смотрел на часы и ждал? И чего он ждал?
— Ну не знаю, может это был сам Аполлон или так любопытный зевака? – Пожал плечами Хикмет.
Внезапно женщина вскочила с места и скрылась за дверями.
Вскоре с шумом, криками и визгом в столовую приволокли… Ганимеда, таща его прямо за ухо.
— Часом не этот ли зевака восседал на возвышении и терпеливо ожидал неизвестно чего? – Крикнула чем по – громче молодая женщина.
Хикмет тут же сорвался с места и не заметил, как опрокинул чашку с кофе.
— Он! А что этот человек тут делает?
— Этого человека зовут Ганимед! Тот самый Ганимед, евнух Арсинои. Уж не знаю каким чудом ему удалось попасть в наш мир, возможно не без помощи того самого Аполлона. Как знать. В данное время у него собственный театр, и он ставит, по его словам, великолепные пьесы об античном мире в театре Эфеса. Прошу любить и жаловать!
— Больно! Прекрати! Что ты делаешь! Сумасшедшая!! – Молодой человек уже был готов расплакаться, как маленький.
— Всего лишь за один день меня привело в бешенство твоё поведение, что ты столько лет проводишь лето под этими сводами вместе с профессором без его на то ведома, и тащишь с холодильника его еду! И вообще наглец! — Стефания была готова его уже поколотить.
— Но как так? – Изумился Хикмет. – Он жил со мной в этом доме?
— Только на период летних каникул! Клянусь! У него тут так много места, да и еду он всю никогда не съедал! Жалко ему что ли?
— Прекрати ломать комедию! Ты не в своём театре! Будешь говорить сам или же мне за тебя всё рассказать? – Стефания толкнула бедолагу на табуретку и тут же поставила перед ним чашку горячего кофе. – Пей!
— А потом скажите, что я и кофе у вас пью! Не буду!
— Пей и не разыгрывай нам тут невинную из себя овцу! Всю жизнь ты жил среди цариц, руководил войском, хорошо или плохо, но руководил, простаком ты уж точно не был.
Евнух послушно пригубил кофе:
— Это случилось двадцать шесть лет назад, когда на моём спектакле в числе зрителей оказался Лоренцо Варини. Он так мне представился. Ему понравился сюжет пьесы об изгнании Арсиноей Клеопатры, что он лично подошёл ко мне после спектакля: «Я поражён!» — Вскричал он! – «Но откуда у вас столько точных фактов о жизни египетский цариц и древнего Рима? Вы не упускаете ни одной детали. О некоторых моментах я узнал только после вашего представления! А вы знаете, я тут наткнулся в библиотеке на письмо евнуха Арсинои, который рассказывает о ней необыкновенные факты, видно, что вы его тоже читали. В письмах упоминается, как в руках Ганимеда оказался гребень царицы, которого даже касались руки Клеопатры. Мне также удалось обнаружить неподалёку разрушенного храма Артемиды хорошо сохранившейся»…
Он имел в виду амфитеатр, но об этом я не дал ему договорить. Тут же прервал нежелательный разговор и перевёл на другую тему. Этот простофиля был так наивен, что я понял, что он скоро растрезвонит об этом всему миру, и тогда я стал наблюдать за входом в амфитеатр, и спустя месяц возле него появилась незнакомая женщина… а дальше вам известно. Я долго мучился из-за моей оплошности когда-то написать мои воспоминания, которые время не стёрло, и теперь их мог бы прочитать не один такой простофиля, как Лоренцо, но об этом было поздно что-либо уже говорить.
— Ну что ж. Теперь остаётся последняя тайна, которую не раскрыл нам или может быть не узнал Лоренцо. Так кто или что рассердило Аполлона? Не уж то ты разгневал его? – Стефания в упор посмотрела на евнуха.
Ганимед нахмурился и отвернулся.
— Стало быть нам придётся сегодня открыть тайну великого евнуха Ганимеда, которую он хранил……. Сколько ты её там хранил? Две тысячи лет, мой друг?
Молодой человек не издал и звука.
— Не скажу, — Буркнул он. – Вы же не будете меня пытать, на большее что вы можете сделать, так это откроете дверь передо мной, а потом за мной её и закроете.
— Только почему-то ты всё время прятался в доме Хикмета, бесстрашная ты наша душа? И ты далеко не трус, дворцовые интриги были менее опасны, чем угрозы бога с Олимпа может быть?
Ганимед тяжело вздохнул:
– Да ничего я не боюсь. Просто Аполлон оставил мне тайну хранящегося золота. И только я могу его вынести из тайника и столько, сколько я пожелаю. Поначалу я взял немного, и всё потому, чтобы создать свой театр. Но сейчас у меня есть и дом, и слава и возможность творить. Золото меня больше не интересует, а вот грабителей оно могло заинтересовать бы даже очень. А я этого не хотел, как не хотел предать огласке нахождение амфитеатра.
— Интересно. И за какие такие заслуги тебе Аполлон позволил узнать тайну сокровищ, и более того брать его столько, сколько пожелаешь? – Брови Хикмета взлетели вверх. – И тогда если ты такой богач, то почему не жил в своём доме, а проводил лето в моём? Мне конечно не жалко, но так между прочим интересуюсь?
— В рисунках и толкованиях Лоренцо была подсказка о существовавшим золоте, которую он так и не обнаружил. Так как вы всегда оставляли вещи археолога здесь, то вначале я боялся, что однажды проявите интерес, станете изучать более детально, но я напрасно боялся. Вашим сокровищем оказалась Дианора-Лодовика, после встречи с которой вы так и не увидели других сокровищ мира.
— И что же это за подсказка? – Тут же вернулась к главному вопросу Стефания?
— А лучше вы всё увидите воочию. Собирайтесь! Мы едем в Эфес!
*************
На улице древнего города уже темнело.
Туристы массово покидали Эфес, а тем временем трое терпеливо ожидали у входа в подземный амфитеатр, когда исчезнут последние звуки и город погрузиться в полное безмолвие.
Хикмету сразу же припомнился этот жуткий, пронизывающий кости холод, который становился всё сильнее и сильнее, но вскоре перед ними появилась необыкновенной красоты хорошо освещённая панорама амфитеатра – источник света которого оставался загадкой….
Непрошенные гости появились на последнем ряду строения, переполненном «зрителями», которые очень внимательно наблюдали бой гладиаторов.
Некоторые изображения показывали скульптуры «живо» обсуждавших что-то между собой.
Некоторые из них были запечатлены стоящими и выкрикивающими что-то сражавшимся, а кто-то бесстрастно наблюдал за поединками. Казалось тут и в правду что-то натворил сам Аполлон.
Будто по невольному взмаху его властной руки все собравшиеся превратились разом в куски белого мрамора.
— Все присутствующие персоны существовали на самом деле, пока одному императору не пришла в голову сумасшедшая мысль. Он согнал в город множество скульпторов, и пожелал создать статуи всех жителей, чтобы потом разместить в этом амфитеатре.
— Но зачем? Он что был сумасшедшим? — Изумилась Стефания?
— Всё так примерно и выглядело, учитывая, что амфитеатр был построен тайно под землёй не далеко от храма! Аполлон и в правду был рассержен за не оказанное должное уважение со стороны Цезаря Августа. Когда люди собрали много золота на храм Аполлона – император решил перехитрить бога Олимпа и спрятал его. Глупец даже не подозревал, что скрыть что-либо от него затея проигрышная. Последний тут же вытащил меня из этого мира назад и повелевал, что император в будущим никогда не воспользуется ни одной золотой монетой, а я стану его наказанием. То есть мне можно забрать хоть всё золото, и никому больше. Когда народ в городе взбунтовался и стал обвинять Цезаря Августа в исчезновении золота, пожертвованного на строительства храма Аполлона, старый император всего лишь небрежно бросил: «Думайте, как вам будет угодно, только золото в руках всех граждан Эфеса»
— А, вот этих слов я никогда и нигде не читал! Что ж, пришло твоё время Ганимед, продемонстрировать на сколько далеко шагнула хитрость этого престарелого самодержца. – Неожиданный голос Лоренцо заставил всех присутствующих вздрогнуть и с изумлением посмотреть на человека, стоящего у входа и держащего револьвер.
Первым пришёл в себя Хикмет: «Сожалею, что не взял с собой ваши потерянные вещи»
Лоренцо пренебрежительно посмотрел на профессора:
— Вы полагали, что я такой дурак и когда покинул амфитеатр не проследил что было дальше? Не только же этот выскочка наблюдал с высока за вами и не только он все эти годы оказался вашим стражем, боясь, что вы разгадаете тайну. Мы ведь оба последовали за вами Хикмет, когда вы уходили вместе с еле живой баронессой, а на вашем плече была моя сумка. Тайна амфитеатра Цезаря Августа имела своё объяснение, ведь не просто так старик повелел создать его под землёй. Поэтому оставалось ждать, когда секрет старого императора кто-то откроет и вот этот день настал.
Ганимед обернулся и встретившись глазами с мужчиной бесстрастно бросил:
— Ну что же! Вот и всё богатство сумасшедшего императора. Он успел потратить его на создание всех этих безмолвных статуй, только если вы захотите продать каждую скульптуру – вы станете баснословно богатым человеком. – Евнух обвёл рукой весь амфитеатр. – И почему вы ожидали все эти годы вместо того, чтобы не вынести всех их отсюда?
Лоренцо презрительно хмыкнул: «Мой дорогой делатель спектаклей. Вы полагаете Цезарь Август слыл полным сумасбродом, что так любил всех граждан, дабы потратить деньги на их скульптуры? Вы ещё расскажите мне сказку, что Аполлон разгневался на него из-за излишества мраморных изваяний? Да пусть бы он заполнил ими даже весь Эфес! Это ничего бы не значило! Я, пожалуй, могу помочь вам вспомнить многое, если упомяну имя уже вдовы Дианоры-Лодовики. Поверьте, с ней ничего не случиться, если я получу ответ на поставленный мною вопрос.
— Однако всем могу владеть только я и никто больше. – Тут же предостерёг его евнух.
— Так передайте то всё из своих рук в мои. – Лоренцо сделал вперёд несколько шагов и пытливо уставился на Ганимеда.
Евнух тяжело вздохнул и подойдя к одной из статуй, взял её за руку. Тут же с лёгкостью перевернул её ладонь к верху, а потом
разжал с такой же лёгкостью пальцы на которых лежала…горсть золотых монет.
Среди присутствующих образовалась немая сцена от увиденного.
— Вот что на самом деле имел не совсем сумасшедший император, говоря о золоте в руках граждан. Оно и сейчас в их руках, только в их каменных изваяниях. Каждый держит столько золота, сколько пожертвовал на храм Аполлону. – Громко произнёс евнух и тут же протянул монеты археологу из каменной ладони статуи.
А дальше началось невиданное – в миг Лоренцо застыл на месте и превратился в беломраморную глыбу, которая рухнула на землю и покатилась по ступенях вниз к арене. Она разбивалась со страшным грохотом на тысячи кусков, пока в конце концов не превратился в кучу незначительных камешков.
— Наивно было бы полагать, что богатство в руках всех граждан Аполлон оставил бы так беспечно без присмотра. – Презрительно
