Анти-Быков
(литературоведческая эпопея продавшегося таланта)
Лекции писателя Дмитрия Быкова, посвященные литературным произведениям, довольно известны. Известны потому, что интересны как по стилю, так и содержанию, и еще потому что усиленно видеофайлами распространяются в Интернете. Это значит, их финансируют некие добрые дяди. И, вроде бы, они молодцы, ибо пропагандируют культурные ценности. Так сказать веют по миру вечное и… Но тут возникает заминка: «доброе» ли? А целевая аудитория Д. Быкова и его спонсоров - молодежь (про взрослых – отдельная песня, как свидетельство понижения интеллектуального уровня народа при повышении его образованности). Младежь, как говорится - наше будущее. И авторы передач хотят видеть это будущее вполне определенным, заряженным нужной им идеологией, имя которой «либерализм». А любая идеология – это искусство пропаганды – раз, мастерство передержки фактов – два, манипулирование сознанием слушателя – три. Все ради цели – внедрить в сознание объекта нужные ценностные установки, которые будут влиять на его поведение. Чем Быков талантливо и занимается, а его кураторы тиражируют усилия бывшего демократа, ныне окончательно перешедшего на сторону либералов, с которыми он пытался даже воевать в 1990-е годы (1). Но российских демократов читать лекции в США не позовут, и платить по хорошим расценкам не будут даже в России. Другое дело либерал. О, это совсем другое дело, ибо нынешний российский либерал – составная часть так называемой «пятой колонны» и глобальной политики великих держав.
Но не только либералы призваны манипулировать общественным сознанием. Ими также манипулируют давно известными в мире средствами: подкупом прежде всего. Впрочем, во все времена продажа души было делом выгодным. Материально, конечно. Дмитрий Быков полноценно проделал соответствующую эволюцию, поставив свой талант бывшего вундеркинда на службу вполне определенным силам. Сия нелицеприятная оценка требует доказательств, поэтому перейдем к делу, - проанализируем некоторые лекции («открытые уроки» для школьников) бывшего демократа.
1. Демократ отличается от либерала тем, что первый придерживается консервативных моральных и политических принципов в рамках народоправия, а либерал с ХХ века стал проповедником свободы вседозволенности, антипатриотизма (патриотизм - составная часть инстинкта самосохранения народа), а применительно к России еще и проводником компрадорской психологии. Они те, кто, критикуя власть, целятся в страну.
«Обломов» и либеральная обломовщина
Д. Быков начинает урок-лекцию школьникам с объявления, что роман Гончарова – произведение крайне скучное, и прочитать до конца нет никакой возможности. Почему он солгал?
В вопросе оценки любого литературного произведения присутствуют разные обстоятельства. Восприятие личности всегда индивидуально, и то, что нравится одному, может совсем не понравиться другому. Восприятие и, вытекающая отсюда оценка, определяется жизненным опытом, эстетическими пристрастиями, внушением (авторитетом) других лиц. Наконец, просто моментом жизни: та или иная книга (фильм, спектакль) может попасть под «настроение», а может, и нет.
Вкусовые оценки всегда пристрастны, что Быков демонстрирует почти в каждой лекции. Быков крайне субъективен, что в хвалении произведения, так и в его критике, и рассчитывает на то, что ему будут верить на слово. Он может хвалить произведение, как выдающееся, которое не «прокатит» у другого. Причина тому понятна. Быков нередко упоминает, что книга, произведшая на него глубокое впечатление, прочитана в детстве. Но в детстве любая книга воспринимается как открытие. В этот период всё внове. Однако с числом просчитанного и просмотренного новизна и свежесть восприятия идет на убыль. Много читающий все чаще сталкивается с повторами сюжетов, схожестью типов персонажей и художественных приемов. Он может не осознавать этого, но подсознание фиксирует повторы и интерес постепенно угасает. Запойный период чтения книг в детстве и отрочестве сменяется умеренным «потреблением» книг в зрелые годы и потерей интереса к чтению в старости, ибо уже «ничто не ново под луной». Возможно, что Быков ознакомился с «Обломовым» в «насытившейся» период и этот интереснейший роман, написанный отличным литературным языком, который Гончаров уже не смог повторить в последующем, не оставил у него должного впечатления. И пусть! Есть люди, погруженные в культуру, которым при этом активно не нравится язык и образы, например, Достоевского. Ну и что? Вселенная литературы беспредельна и каждый найдет себе писателей по вкусу. Но Быков не просто заявил, что роман Гончарова не читабелен, он делает то, что ни один учитель делать не должен, - отговаривает читать его своих учеников (а равно слушающих его в Сети): мол, роман «невозможно прочесть». И вот это уже интересно, ибо Быков, как опытный пропагандист ничего не делает «просто так», заранее не обдумывав свои ходы. И это только кажется, что лектор, забывается и противоречит себе в конце урока, вдруг заявляя на голубом глазу: Гончаров со своим романом попал в первый литературный ряд «потому, что уж больно хорошо написано».
Создается впечатление, что Быков не советует читать «Обломова» потому, что предпочитает, чтобы восприятие живой ткани романа у молодых людей шло через его оценку. А эта оценка идеологична и направлена, как многие его инвективы, против российского государства и российской истории. Его подспудная цель в большинстве лекций – воспитание стойкого скептицизма вплоть до неприятия России и той части общества, которое не воспринимает либерализм.
Известно, что эпоха Николая I была временем, когда жизнь общества сковывалась жесткими цензурно-полицейскими рамками и государственной идеологией, призванной воспитывать в людях чинопочитание, верноподданничество, некритичное мышление, покорность любым действиям властей и восприятие действительности, как вершины социальной эволюции. Этакое «остановись мгновение, ты прекрасно!» У Николая I есть свои почитатели, но Быкова интересуют не любители «крепкой руки», а нечто иное, более глубинное. Быков говорит вроде бы правильные вещи: «…роман о преодолении сна написан, и об отсутствии мотивации пишется в эпоху сна, эпоху тотального оцепенения».
Роман про Обломова и обломовщну, как книга о социальном сне написан в эпоху отсутствия мотивации к пробуждению. Красиво сформулировано! Более того, раз за разом в сознание слушающих внедряется тезис: «Россия – это страна, в которой мотивации нет, а есть лишь «ленивое существование и бесконечное терпение». Но верно ли это? Такая ли убого-ленивая у нас страна? Достаточно полистать справочники, чтобы убедиться: в якобы сонном царстве бурлила активная созидательная жизнь. В эпоху Николая I творили Пушкин, Гоголь, Лермонтов. Начали свою литературную карьеру Достоевский, Гончаров, Тургенев, Некрасов, Салтыков-Щедрин. Литературная критика расцвела благодаря Белинскому, Писареву и Добролюбову. В музыке явил свой талант Глинка, в живописи – Брюллов и Федотов. И т.д. Так что с мотивацией в ту эпоху было все в порядке, а вот с властью… Погибли Пушкин и Лермонтов, на каторгу отправился Достоевский, в ссылку Салтыков-Щедрин. По любому получается, что обломовщина не была главным выражением того времени. Но именно этот момент Быкова как раз и не устраивает. У него «Обломов» - «книга о том, как Россия проспала на своем диване все свои исторические шансы». На самом деле «проспала» не Россия как таковая, а правящая элита. И будет это делать еще не раз.
Быкову нужно выработать у молодежи нужное восприятие России. Не просто понимание сути конфликта активной части общества и правящего класса, а представление о порочности российской истории как таковой. Правда, он оговаривает, что нельзя все валить на эпоху (мол, «время было такое»). Но эта «объективность» говорится ради маскировки. Вызвав доверие у слушателей свой «объективностью», Быков делает шахматный ход конем по голове. «Катастрофе режима предшествовала крымская катастрофа... Всегда с Крыма в России начинается упадок», - утверждает Быков. Он, как всякий российский добропорядочный либерал, сторонник постулата «Крым не наш». Их не интересует мнение населения Крыма. Им достаточно мнение госдепа США. Сказано, что Крым цэ Украина, значит так и есть. И никакие ссылки на историю и референдум не имеют значение. И в оправдании этой позиции в ход идут любые аргументы, в том числе литературные.
Илья Обломов мил определенной части интеллигентствующих. Обломов хотя и не делает карьеру, но он свой по духу. Что это за дух? Это возможность воспариться над суетной жизнью. Не только противопоставить себя ей, постылой, а встать над ней. Так делают монахи, уходя в скит, отгородившись от мирского бытия ради спасения своей души. Обломов ушел в свой «скит», только стараясь сделать свою полумонашескую жизнь сладкой и по возможности безмятежной. А что взамен?
Быков внушает отрокам: Обломов «опускается социально, а морально остается на прежней высоте». Ой ли? Чтобы понять, что это не так, надо прочитать роман, где пошагово показана деградация асоциальной личности, где автор разряжается обличительным монологом о страшной болезни, которая называется «обломовщина». Но этого как раз учитель ученикам читать не советует, предлагая верить его оценкам на слово. В том-то и дело, что Обломов опускается и социально (в бедность), и физически, и морально, становясь «тряпкой», отдавая деньги любому проходимцу, пока не остается на иждивении вдовы. В сущности, он объедает эту женщину и ее детей. Хорошо, что вмешивается Штольц и железной рукой наводит порядок в обломовских материальных делах. Кстати, «сухарь» Штольц не только спасает Илью Обломова от нищеты и позора, но и пристраивает затем у себя его слугу – никчемного Захара. Обломов добр «вообще», а прагматик Штольц - к конкретным людям. Но то, что именно Штольц неоднократно демонстрирует отзывчивое сердце и щедрость души, ученики Быкова не узнают, в полной уверенности в обратном.
Быков всегда безапелляционен. Это его кредо. Раз он так чувствует и мыслит, значит, так оно и есть на самом деле. Все его лекции – это непрерывный поток субъективных впечатлений и умозаключений, выдаваемых за истину. Девятая глава «Сон Обломова» с описанием комфортно-приемлемого мира в грезах Ильи превращается у Быкова в психоделику: читатель, якобы, впадает от нее в гипнотический транс. Он будто бы с трудом борется со сном и переходит в состояние полубреда. Остается лишь подивиться фантазийной отзывчивости читателя Быкова, всегда готового увидеть в произведении то, чего там нет, но что соответствует позывам его сознания и извивам подсознания. Показательно, что Н. Михалков в своем фильме сделал из сна Обломова сатирическую и одновременно лирическую вставку о детстве Ильи. Что значит трактовка! Тем более что глава «Сон Обломова» есть, в сущности, рассказ о семье Ильи, об имении и близлежащей деревне, о его детских
|