Кто дал тебе имя богини, красавица муза?

подслушиваешь моё каждое слово, поэтому ты сделала всё, о чём я говорила сделать, пойти к Эстеле и рассказать о моих догадках.

Оленнийера с болью скривилась.

— Если ты закончила потешаться надо мной – уходи. Я угодила в твою ловушку, но я не хочу умереть от твоего кинжала.

— Пока ты была мной, тебе просто подыграли. И сделала это Клеопатра. Племянница царя, народа которого сейчас уже и трудно вспомнить, так как он был давным-давно покорён нашем мужем. Она не упустила возможности свести с нами счёты. Если бы всё было так как предполагала она – меня могли бы сослать к Басейрте, а ты покинула бы этот мир… – И Бисфейбанапс наигранно громко вздохнула. – Однако увы. По дороге сюда мне принесли новость, что она была найдена мёртвой в своём саду. Ей перерезали горло и просто оставили на ступенях истекать кровью.

Не было из присутствующих и одного человека, который бы не взглянул сейчас на Бисфейбанапс с изумлением.

— Это что же получается, пока между жёнами царя война не на жизнь, а на смерть – царственный супруг безмолвствует? Кому понадобилась смерть Клеопатры? — Гневно бросила Эстела.

Бисфейбанапс просто уселась на ступени и пытливо уставилась на «сестру» легата. – Нужно ли царю мешать глупым женщинам убивать друг друга? Клеопатра пытается покончить с Оленнийерой, похитив мой нож. Она надеется, что я подвергнусь ссылке, а для другой откроются врата небес. Но кто-то решает судьбу Клеопатры оставить этот мир и это не наш супруг. Есть ли дело Фраату до женских разбирательств? Пока сильные убирают слабых они даже не задумываются над тем, что расчищают путь для более сильных и мудрых.

Лев и женщина

— Ты знаешь почему я не преследовал бежавшего царя Пунта? Да потому, что когда он прислал мне вместо своей дочери её

служанку, выдавая её за своё дитя – меня с первых минут сразила её мудрость. Он отдал лучшее, что у него было. – Голос Фраата заставил вздрогнуть всех присутствующих, и только одна Бисфейбанапс так и оставалась сидеть на ступенях, не спеша склониться перед своим царственным мужем. – Он отдал мне тебя. – Фраат подошёл к ней и подняв подбородок взглянул в её карие бездонные глаза. – Если бы он прислал мне в жёны свою дочь мне бы не пришло даже в голову сохранить его семье жизнь. Сегодня утром мне прислали в дар театр из двенадцати рабов. Он прибыл из самого Рима. Театр твой. Можешь делать с ним что пожелаешь.

Бисфейбанапс только сдержанно улыбнулась:

— Возможно ли какому-то театру невольников быть хотя бы чем-то схожим с тем, что твориться под этими царственными сводами, супруг мой? – Как-то бесстрастно протянула она так и не оказав должных почестей своему мужу.

Фраат хитро улыбнулся:

— Они все продолжат состоять на службе у императора, так как актёры с них возможно и неважные, но не шпионы …

— Шпионов среди них нет, мой царь. – Отмахнулась тут же Бисфейбанапс. — Они все всего лишь актёры с рабским ободком на шее. Император Рима на этот раз подарил нам настоящий театр.

— Как грустно. – В голосе Фраата звучало столько иронии, что его царственная уцелевшая от увечий и изгнания жена изобразила подобие улыбки на своём прелестном личике.

— Молва о театре полном шпионов? Что за ерунда?

— Ты не доверяешь моим людям в Риме?

— А император объявил об этом у всеуслышание так чтобы это не пролетело мимо ушей твоих подданных? Это то же самое, что Олленийера изображала из себя меня и мой кинжал впился в её плоть по моему приказу.

Фраат задумался и снисходительно улыбнулся жене.

— В первую ночь, когда ты пришла в мои покои мы проговорили с тобой до утра. Удивительно как ты всё-таки оказалась на моём ложе.

— Ты заставляешь моё сердце петь от радости муж мой. Твоя скромная раба не достойна таких похвал.

— Достойна, достойна. Ты и сама это хорошо знаешь.

Удовлетворённый разговором с Бисфейбанапс Фраат покинул место лечебницы определённо позабыв поприветствовать легата Тиберия, спросить, как Эстела после отравления и даже справиться о здоровье еле дышащей Оленнийеры.

— Фраат всегда на шаг впереди всех новостей. Похоже из жён у него останется только Бисфейбанапс. – Заметил тихо жрец.

— Боюсь Оленнийера пополнит ряды изгнанных жён после того как поправит здоровье. Больше Фраату она не интересна. – С горестной ноткой заключила Эстела

— Дворец не место проигравшим. – Голос Бисфейбанапс кажется сейчас приобрёл больше надменности. — На смену ненужным существам приходят новые, которые могут по праву называться достойными соперниками для сильных и мудрых. – Царица задержала на Эстеле пытливый взгляд.

— Вряд ли кто-либо захочет стать на твоём пути, если конечно для этого у него хватит ума. Ведь кто-то же шепнул и Клеопатре, что она должна делать, например, чей нож взять и у кого вонзить. Ну а потом кто-то ведь помог ей отправиться в лучший мир…

Картина

Бисфейбанапс громко расхохоталась. Подобно не услышав последние слова, она дерзко бросила:

— Либо ума у бросившего мне вызов будет больше чем у меня.

— А такие имеются? – Парировала Эстела, неплохо изображая наигранное удивление

— Имеются римлянка. Ты, например.

— Ты мне льстишь, я всего лишь скромная женщина, которая сопровождает своего «брата». – Артистично отмахнулась она.

– Вот прочитай как пишет именно о «сестре легата» этот пока неизвестный никому доносчик. – И царская жена подала ей небольшой кусочек папируса.

Эстела развернула письмо и внимательно пробежала глазами по написанному:

«Эта женщина не знает страха. Она может смело вступать в споры с царём, не боится коварства его жён, однако не понимает, что не играет по своим правилам. Невидимою рукой ей навязывают путь, по которому она должна идти. Только её глаза не видят того, кто правит ею. Она следует шаг за шагом к своей цели, только кому-то нужно, чтобы она победила…»

В этот момент только тело римлянки могло сказать, какая холодная волна охватила её с головы до ног.

Кто-то пишет о её бесстрашии и решимости, но уверен, что ею руководят чьи-то невидимые руки.

Но чьи?

— Кто написал эту чушь? И как можно утверждать, что автор говорит именно обо мне? Разве он где-то упомянул моё имя?

— И в самом деле. – Иронично хмыкнула Бисфейбанапс. – У нас каждый день у врат города пребывает римская делегация с новой возлюбленной Октавиана Августа. Заметь он не знает, кто указывает тебе путь, но это мнение со стороны чужака, который оказался слишком внимательный к тебе.

************************

— Почему бы властной и беспощадной Бисфейбанапс просто не убить меня? Или же ей хочется поиграть со мной? Да и что это за человек, который пишет обо мне? – Эстела читала и отбрасывала послание по всему залу, которое не пожелала хранить у себя Бисфейбанапс. Его швыряли где только возможно. В голове молодой женщины роилось тысячи мыслей, которые доводили её до головной боли. Она то и дело потирала вески и громко стонала.

Такой безутешной Тиберий ещё её никогда не видел.

— А может это никакой не шпион написал, а хитрые уловки Бисфейбанапс? Может она его сама сочинила, или же кому-то поручила? Может таким образом она хотела уколоть тебя, заставить почувствовать свою незначительность? А ты не подумала, что пока ты тут ломаешь себе голову и изводишь себя, какой-нибудь её шпион сейчас наблюдает за тобой и обо всём докажет царице? Ты хочешь потешить её самолюбие? – Пошёл в наступление её «брат».

Эстела притихла и посмотрела на него как-то странно.

— Хочешь знать, о чём я думаю? Это не дело рук Бисфейбанапс и не кого-то другого о ком мы можем подумать из дворца. Письмо и вправду написал какой-то там, ума в которого побольше моего, или же даже не так ума, как он просто и в правду наблюдал мои действия со стороны. Мной действительно кто-то руководит, и если сейчас я поступаю так или по-другому, то значит это устраивает кого-то! Спросишь, как так получилось? Да я только сейчас проснулась! Очнулась от того, что всё, что произошло сейчас –якобы продиктованное жрецом как ему поступать со мной, далеко не его собственный план и даже не план Рима! Всё! Если Басейрта покинула двор косвенно по моей вине, то это было решение чьё-то, которое предполагало то, чтобы уйти и двоим другим. Бисфейбанапс полагает что победила как сильная и мудрая? Как бы не так! Не только мной руководит невидимая рука, но и скоро царица почувствует, что ей нужно будет спастись любой ценой.

Пока некто довольствовался уходом троих цариц её миновала опасность стороной, но за ними придёт и её черёд.

Тиберий только растерянно хлопал глазами.

— Тогда с этого следует, что …….

— Мне сейчас непонятно кто за этим всем стоит, но для начала я хочу знать каждый шаг Бисфейбанапс. Что-то мне подсказывает, что она что-то очень серьёзное скрывает и то, что кто-то, написав подобное обо мне не был пойман ею скорее всего – полная чушь. Большая вероятность, что письмо попало в руки Бисфейбанапс вместе с автором. Возможно даже, что эта причина заставляет её серьёзно даже опасаться за свою жизнь. Как она там сказала, если император громко сообщил при дворе, что театр, подаренный парфянскому, царю полон шпионов, означает их отсутствие, то её сегодняшнее поведение свидетельствует о том же. Узнай, что на самом деле скрывает царица.

1970 год. Тегеран. Дворец Саадабад.
Усадьба

Беренис удостоилась аудиенции с секретарём кузена действующего шаха Ирана только спустя неделю.

Ей было прислано письменное приглашение в «Raamtin Residence Hotel», что её время назначено на завтра в полдень, где ей и её спутнику Ставро уделялось в царском саду не менее пятнадцати минут.

— Дворец Саадабад? Я тут интересовался о нём. Ничего такого древнего. Всего лишь почти современное строение и летняя резиденция шаха. К тому же нас даже во внутрь не пустят. Какая-то незначительная птица предстанет перед нашим взором и упорхнёт, как и не бывало. – Отмахнулся Ставро.

— Чтобы эта птица приземлилась на территории сада и пожелала щебетать с нами каких-то ничтожных пятнадцать минут моему отцу пришлось послать в Тегеран во французское посольство два письма, указав в нём фамилии двух высокопоставленных особ Франции.

— А не слишком ли много чести поднимать на уши столько народу, чтобы подданные шаха соизволили зашевелиться без того, чтобы не тревожить самого шаха? – Парировал недовольно Ставро. – К тому же вот этот костюм сноба! Да не стану я его одевать! Нам ведь положено пятнадцать минут. Ну ведь не откажется эта заморская птица открыть свой клюв, если я появлюсь перед ней в джинсах? – И парадный смокинг полетел беспечно на голубой диван з золочёнными подлокотниками.

Девушка многозначительно посмотрела на своего спутника и тяжело вздохнула:

— Если грозные стражи этикета не позволят тебе переступить порог сада – имей в виду. Я тут не причём.

— Ты проведешь больше времени в салоне красоты и в магазинах на примерке нарядов, чем тебе будет отведено времени. И всё ради чего?

— Чтобы хоть что-то узнать о моём прадеде.

— Если это так, то мне уж очень непонятны мотивы такого путешествия. Если бы я желал сбежать от всего люда, то точно выбрал бы один из безлюдных островов в родной Греции, а не предпочёл бы Иран.

— А вот чтобы понять те самые причины его бегства нам нужны эти