Актёрский роман Глава 8 Разбор полётов

не нашёл другого объяснения Анин, вспомнив её сегодняшнюю выходку.
– Всем мужикам в моём лице, – качнувшись, всхлипнул большой Симон Арсеньевич и едва не кувырнулся вниз.
Анин схватил его за фалды. Если бы он упал, то разбил бы голову о камни. Оказалось, Симон Арсеньевич всё же пьян как сапожник.
– И за меня тоже? – удивился Анин, подумав о жене в том смысле, что хватит валандаться, пора возвращаться в семью и забыть все похождения как дурной сон. О Евгении Таганцевой он старался не вспоминать.
– И за тебя тоже, – согласился Симон Арсеньевич.
– Ну прости, друг, – развёл руками Анин, чувствуя, что выглядит подлецом.
– Я был трижды женат… – печально поведал Симон Арсеньевич, – и все три раза неудачно! – вдруг возбудился он. – Все мои женщины мною крутили, как хотели! Хотя бы одна была исключением. Четвёртую любовь я не перенесу! Это катастрофа, а не отношения! Квинтэссенция стервозности!!!
Из ресторана доносились чарующие и бесконечно прекрасные звуки «чардаша». Солнце окончательно выбралось из-за Выборгского замка и весело светило на залив, посреди которого крутились огромные водовороты.
– Катастрофа? – удивился Анин, хоть, конечно, знал, что Герта Воронцова не сахар, и характер у неё ещё тот, но так опустить мужа могла только очень крутая мегера. Значит, не договорились, понял он, и причина всему я! – возгордился он. Как Симона Арсеньевича угораздило вляпаться?
– Я её люблю, а она меня – нет! – выкрикнул Симон Арсеньевич голубому небу. – Делает со мной, что хочет! На тебя натравила... – пожаловался он.
– Ну, ударь меня! – абсолютно ничем не рискуя, подставил челюсть Анин; однако, сделал это так, что ни один человек в здравом уме, конечно же, не ударил бы, а, наоборот, приголубил бы, преподнёс стакан водки, наговорил бы всяких комплементов, дал бы почувствовать себя, как после успешной презентации, ну и всё такое прочее, когда очень и очень уважают человека.
– Иди ты, знаешь, куда! – царственно сморщился Симон Арсеньевич, всё ещё не шевеля нижней губой.
Рефлекс английской речи давал о себе знать на уровне привычки.
Анину стало любопытно:
– Тогда, может быть… – Анин не без чувства мести показал на залив.
– Утопиться?! – пьяно возмутился Симон Арсеньевич и наконец забыл о английской манере. – А ты знаешь… это выход!
– Э-э-э… – попытался остановить его Анин, даже схватил за руку. – Ты, друг, брось! Я пошутил!
Симон Арсеньевич ударил; Анин ответил на отходе и забыл, что сила тяжести – его злейший враг; с минуту они боролись, катаясь по сырому асфальту, но Симон Арсеньевич оказался сильнее, придавил коленом, вырвался и стал быстро разоблачаться, швыряя на землю белые вещи. Пуговицы прыгал по асфальту, как семечки. Анин сел и смотрел с любопытством, не обращая внимания на отбитые почки. Он подумал, что Симон Арсеньевич не полезет в воду; покочевряжится и не полезет, кишка тонка. Правду говорила мама: «Бывают дни похуже!» – отвлечённо думал он, не веря в происходящее, словно в глупейший сон. Даже показал Симону Арсеньевичу кукиш вослед.
– Карауль! – велел Симон Арсеньевич, подтягивая фасонные трусы, и пошлепал босыми ногами к краю пирса, мимо предупреждения: «Купаться строго запрещено!» Не оглядываясь, словно обиделся на Анин, бухнулся с громкими брызгами и поплыл на середину залива, туда, где на стремнине крутились водовороты.
Анин тупо глядел ему вслед до тех пор, пока ему не стало стыдно: «А ты?.. ты ни на что не годен!» – подумал он с отвращением к самому себе, и зауважал Симона Арсеньевича ещё больше: «Вот это мужик!»
– Ну чего вы сидите! – дёрнула Анина какая-то статная дама с собачкой. – Подержите! – сунула Анину поводок и как была в цветастом платье, шляпке и туфлях на белые носочки, тоже бухнулась в воду.
Пришлось последовать её примеру. Дама плыла, как торпеда, профессионально размахивая руками. Анин догнал её только на середине залива. Следом увязалась визгливая собачка. В этому времени Симона Арсеньевича нигде не было видно.
– Ныряйте, ныряйте! – приказала дама. – Ныряйте! Я не умею!
– А чего полезли?! – упрекнул он её и погрузился с головой, как инкуб, оставив после себя фонтан брызг.