Мулёля

попала под машину. Он вскинулся:
– Она жива?
– Да жива, что с ней сделается.

В какой больнице она лежит, собеседник не знал, но где-то в Подмосковье. Писатель решил, что она бросилась под машину из-за него. До дома эта мыль не выходила у него из головы. Прямо в прихожке он начал звонить ей. Она трубку не брала. Он перекусил и снова позвонил. В трубке  только длинные гудки. В конце концов он набрал и отослал смс-ку: Мулеля, звякни, пж.

Она позвонила поздно вечером и говорила полушёпотом, объясняя, что в больнице уже был отбой и разговаривать запрещено. Она в коридор вышла.
– А что ж ты раньше не позвонила? – тоже почти шёпотом спросил он.
– Да я была на процедурах, а мобильник оставила в палате. Сейчас только увидела смс-ку.
– А ты где вообще находишься?
Она назвала подмосковный город.
– А как ты там очутилась?
– Да я у друзей на даче была.
– А под машину как попала? – этот вопрос он задал, подавив внутреннее сопротивление.
– Да сдуру на рынок пошла посмотреть чего тут есть, – беспечно ответила Мулёля, – а он возьми да наедь на меня.
– Кто?
– Ну этот, водитель рыночный.

У него отлегло от сердца. Даже какая-то благодарность появилась к ней. Но тут на той стороне началась непонятная возня, и Мулёля придушенно сказала:
– Меня гонит в палату дежурный врач. Иначе, говорит, выгонит.
Писатель быстро проговорил:
– Слушай, пришли мне свои координаты, я к тебе приеду. Что тебе привезти?
– Да ничего не надо, ты сам мой подарок.
Через пару минут прилетела смс-ка: Пирогова 9, травма, палата 19.

На следующий день, купив дежурные яблоки и апельсины, он трясся в духоте сначала на электричке в подмосковный город, а потом по жаре на местном автобусе по сбегающим под гору улицам. Хорошо, что в мобильнике был навигатор, он помог найти здание больницы на окраине. Пустили его не сразу, день был неприёмный. Пришлось убеждать, что он пусть не очень знаменитый, но всё-таки известный писатель и поэт, и другого времени у него нет.

Дело дошло до главврача. Тот вышел к нему, оказалось, что он что-то знал из его вещей, и попросил почитать стихи для персонала и больных. Писатель, конечно, согласился. Пока организовывали в общем фойе концертный зал, собирая стулья, его провели к Мулёле. Она с растрёпанными волосами сидела на кровати в палате. Увидев его, вскочила и побежала, насколько можно было бежать на загипсованной ноге, к писателю. Под раскрывшимися полами серого казённого халата белела ночнушка. Она обхватила его и прижала голову к его груди.
– Альберт, забери меня отсюда! Счастье ты моё!
Он погладил её по спине.
– Конечно заберу. Но сегодня не получится. Главврач сказал, что тебе нужно сделать операцию. Да я ещё выступить сейчас обещал.

Скоро их позвали на «концертную площадку». Мулёля сидела в первом ряду и во все глаза смотрела на писателя. Ему аплодировали. Его проводил главврач, рассказав, что Мулёле придётся, как он выразился, править ногу, потому что что-то там неправильно срослось. Расстались все довольные друг другом.

Утром его разбудила смс-ка со смайликом: Доброе утро страна
Он посмотрел на часы, девять утра. Слава богу, кажется она в больнице пришла в себя и не трезвонит по ночам. Тут прилетела следующая: Вчера ты покорил всех дамочек
Ну, началось, подумал он, и оказался прав, потому что дальше смс-ки сыпались каждые две-три минуты:
Но я то знаю, что читал ты для меня (смайлик)
Я прочетала твой первый рассказ. Мне понравилось. Ты мозг вселенной (смайлик)
Ты мне очень нужен... Я пытаюсь вас забыть сер, и не могу!!! Полностью увязла в тебе (смайлик)
Хочу на твою кухню чистить картошку и конечно под бочок, чтоб никто не уволок (смайлик)
В слове прочитала сделала ошибку, ты мой корректор... Люблю тебя, и очень горжусь этим. Позвони когда слезишь с бабы (смайлик)

Тут он не выдержал и набрал её номер.
– Привет, Мулёля! Нет у меня никакой бабы, не до них мне сейчас. Я готовлю книгу в издательство и у меня очень сложно со временем. Поэтому, пожалуйста, не пиши мне пока и не звони. Я сам буду тебе звонить. Хорошо? Ты не обижаешься?
– Нет, что ты! Конечно! Буду ждать! Очень! – и положила трубку.

У него действительно были дела в издательстве, готовилась к печати его книга, которая должна была быть представлена на очередной книжной ярмарке. Но дело, понятно, было не в этом. Слишком Мулёли было много для его относительно размеренной жизни. Подготовка и сами выступления в библиотеках и других «очагах культуры» тоже занимали время. Не говоря уже о самом процессе писания!

В общем он не звонил Мулёле неделю, если не дней десять. Закрутился, забыл. И однажды, уже засыпая, услышал писк мобильника. Он сразу вспомнил о ней. И не ошибся: Альберт ты всё мне наврал, я знаю у тебя куча баб. Просто хочу к тебе.
Писатель решил, что уже спит и никакой смс-ки не видит. Он проворочался с полчаса, но никакого продолжения эпистолярного романа не последовало. Он успокоено заснул. Днём его замучила совесть, и он послал ей смс-ку: Привет, Мулёля! Что с операцией? Всё прошло хорошо?
Она ответила через несколько минут: Пока не знаю, начали делать физиотерапию, забери меня к себе, буду тебе ноги мыть.

Он позвонил ей и стал успокаивать, что скоро заберёт её, что надо потерпеть и так далее. Сюсюкался как с ребёнком. А она как ребёнок капризничала, и он подумал, что надо как-то избавляться от этой привязанности. Наконец Мулёля вроде бы успокоилась. Договорились, что он позвонит на следующий день. Но вечером опять прилетела смс-ка: У меня есть кеды, я пойду с тобой в парк. Ты только позови (смайлик). А то я всё реву...

Он промолчал. А на следующий день ему позвонил с мулёлиного телефона главврач и сказал, что их пациентка здорова и её можно забирать хоть завтра. Писатель поблагодарил главврача и попросил передать трубку Лёле. Ей он сказал, что завтра он приедет за ней и чтобы она была готова. Потом, помешкав, спросил:
– А куда тебя везти? Где ты живёшь?
Её радостный тон сразу утих. Она помолчала и сказала:
– Я тебе завтра скажу.

День выписки оказался пасмурным, почти дождливым. Он спросил её смс-кой, готова ли она. Мулёля ответила как всегда со смайликом: У меня всё нормально, не забудь зонтик

Писатель решил шикануть. Он попросил своего автомобилизированного приятеля съездить с ним за Мулёлей. Они подкатили к больнице в середине дня. Она вышла под ручку с главврачом, и писатель поразился. Лёгкая её кофточка была порвана у плеча, юбка мятая и полосой проходило какое-то пыльное пятно. До него дошло: одежда пришла в такое состояние, когда она свалилась под ударом рыночной машины. Но почему ж она не привела её в порядок перед выпиской?

Но говорить ей он ничего не стал. Поблагодарил главврача и взял Мулёлю под руку. Уже усевшись с ней на заднее сиденье, он спросил:
– Куда едем? В Москву?
– К тебе?
– Ко мне сейчас нельзя, – он не стал уточнять почему.
Она отвернулась и молчала целую минуту. Писатель её не торопил, успокаивающе кивая приятелю-водителю через обзорное зеркало. Наконец она повернулась к нему:
– Отвези меня на дачу к друзьям, у которых я была. Они тут рядом живут. Они меня навещали.

Они тронулись и поехали по её подсказкам. Дача действительно оказалась недалеко, на окраине городка. Когда водитель притормозил, она сразу открыла дверцу и вышла из машины. Писатель поспешил за ней:
– Ты познакомишь меня с друзьями?
Он сам не понимал, зачем ему это знакомство. Мулёля резко  обернулась:
– Нет. Тут не друзья мои, тут живёт мой любовник.

Писатель встал как вкопанный. Затем повернулся и молча пошёл к автомобилю. Приятель-водитель ни о чём его не спросил, и до Москвы они доехали практически в полном молчании. Полмесяца прошло в разных делах и заботах, и писатель стал забывать о Мулёле. А ведь всё к лучшему, думал он, изредка вспоминая о ней. Сам ведь хотел избавиться от этой зависимости. Но Мулёля как всегда неожиданно напомнила о себе странной смс-кой: Читаю твой роман на даче у любовника, а ты недоступен. Роман то о тебе. Не думала что ты так чувствуешь женщин. Тебе трудно найти пару, ты же понимаешь, что все бабы дуры, кроме одной курицы. Пора потоптать её. Согласен

Он ничего не ответил. В полночь она прислала новую: Милый, как жаль, что я так далеко. Хочется прижаться к тебе.
Он опять промолчал. В восемь утра его разбудил писк мобильника: Доброе утро мой милый писатель. Пусть оно принесёт тебе новых творческих вояний. У тебя есть я и это самое главное сейчас.
Он не стал отвечать. Вечером пришла ещё одна смс-ка со смайликом: Жаль что тебе нельзя меня обнять
Через час добавка, опять же со смайликом: Не грусти, что в выходные мы не будем вместе, главное ты мне очень нужен

Он понял, что так просто он не отделается. Надо было направить её энергию в другое русло. И он не придумал ничего лучшего, как позвонить ей и сказать, что он совсем без денег, издательства не платят, в библиотеках за выступления дарят книги, а различные досуговые культурные центры обходятся вообще коробкой конфет. Просить, а тем более требовать он не умеет. Может, она найдёт ему какую-нибудь подработку? Но, конечно, творческую…

И она пропала. На три недели. Он говорил ей, что по ночам работает над текстами. Это действительно было так. Но не каждый же день так. В одну из последних ночей августа в четыре утра его разбудила смс-ка: Проснулся? Работаешь?
И следом: Давай я предложу Миле чтобы ты писал сценарии

Он не знал никакой Милы. И знать уже не хотел. Но что было отвечать? Ведь он сам напряг Мулёлю на отыскание работы для себя. Пока он раздумывал, приходя со сна в себя, прилетела очередная смс-ка со смайликом: Ответь мой писатель
Он просто написал: Позвоню утром.

В шесть утра его вновь разбудил писк мобильника: Доброе утро страна
Послание как всегда венчал смайлик. Не успел он собраться с мыслями, как прилетело очередное письмо: Как хорошо что ты есть на свете
И следом весёлая рожица смайлика с призывом: Возьми меня за руку

Писатель вспомнил в эмоциональном выплеске не самые благородные выражения великого и могучего. За…долбит ведь! Все мозги вы…ест! Чего же, б…лин, делать? Можно было, конечно, просто послать её далеко и надолго, но он не мог позволить себе поступить так с женщиной. Какой бы она ни была. И чего бы она ни хотела. А чего она, кстати, хочет? Замуж за него или просто трахнуться? Насколько разыгралась её безумная фантазия? Надо всё же с ней поговорить!

Но писатель не успел воплотить свой замысел, как она позвонила сама:
– Я вчера гуляла по Красной площади, а там книжная выставка-продажа. И твоя книжка продаётся. Я хотела купить, но у меня денег с собой не было.
Он удивился, книжная ярмарка должна была пройти в одном из павильонов ВДНХ. Но мало ли чего в жизни не бывает! Может, издательство какую-нибудь ещё организовало. Он спросил:
– А какую книжку продавали?
Должны были последнюю, другие вроде все распроданы, но чёрт его знает…
– Ой, вылетело из головы. Там их так много было, я столько пересмотрела, пока на твою наткнулась…
Писатель проговорил название своей последней книги, сданной в издательство.
– Да-да, именно эту. Вот ведь забыла… Ты не хочешь меня увидеть?
Он замялся, но потом решил расставить все точки над i и поговорить с ней окончательно. Но теперь было неудобно рвать с ней по телефону. Надо встретиться и