Мулёля

Рассказ без прикрас или повесть про нас

Она улыбалась ему так, будто была знакома с ним давным-давно, но они много лет по каким-то причинам не виделись. И теперь она не знала: то ли броситься к нему с объятиями, то ли соблюсти приличия и просто протянуть свою руку. А писатель взглядывал на неё во время выступления и всё думал, где же он с ней виделся. Никак он не припоминал это улыбающееся ему как старому знакомому лицо.

А они и не были знакомы. Она его впервые увидела на этом поэтическом вечере, где он читал стихи и фрагменты своего романа. Только писатель об этом не догадывался и всё ломал голову, откуда он её знает. Было неловко – он никак не мог вспомнить момента их знакомства. И когда литературная встреча закончилась, он от неловкости поторопился в общую комнату в конце коридора, где были навешаны друг на друга пальто и куртки зрителей и выступающих. На этой встрече с читателями он выступал не один.

Когда он уже натянул свою коротенькую куртку и застёгивал молнию, ему сзади на плечи вдруг накинули прозрачный плащ-дождевик. Он резко обернулся. Это была она.
– Смотри, какой дождь на улице! Промокнешь.
Окно действительно было затянуто сплошной пеленой влаги. Наступала весна, а дождь зарядил какой-то нудный, осенний.
– Спасибо! Извините, вижу, что мы знакомы, но никак не вспомню, как мы познакомились.
– Это неважно, – она поправила ему воротник дождевика и вдруг притянулась к нему и поцеловала его в губы.

Вот это номер! На него пахнуло душными духами и губной помадой. Ну, значит, точно, он с нею знаком! И что теперь делать? Пригласить её куда-нибудь? Или здесь расспросить? Неудобно. Стоишь, как дуболом, и не знаешь, чего делать.
– А как же Вы без дождевика?
– Не беспокойся, у меня тут целый запас таких дождевиков, – и она, подняв со скамьи, показала ему прозрачный пакет, действительно набитый такими простенькими плащами. – Я тебе его дарю.
Может, она всем преподносит такие сюрпризы? А что, если она не в себе? Уж больно странно она себя ведёт. И никак не вспоминается, откуда он её знает. А дождь и правда как из ведра.
– Спасибо, я Вам его верну. Или давайте заплачу.
– Ещё чего! Должен будешь. Знаешь что, дай мне перо. – Он достал из сумки авторучку. – А теперь протяни  ладонь.
Он протянул, и она, схватив её крепкими пальцами, нацарапала прямо на коже номер телефона:
– Позвони мне. Я подумала, что заберу дождевик.
Он озадаченно смотрел на свою ладонь.
– А как Вас зовут? Кому звонить?
– Лёля.
– Спасибо, Лёля!
– Что ж ты всё спасибо да спасибо! За что?
– Ну-у… – он сначала замялся, а потом облегчённо рассмеялся, – дурацкая привычка интеллигентская.
– Со мной не надо по привычке.
– А как надо, Лёля?
– Душой.
– Во как! Ну хорошо. Спаси… ой, извините, Лёля, до встречи!

И он ушёл, провожаемый её радостным взглядом. Дождевик пригодился. На улице по-прежнему лило, он зябко переминался на остановке, поджидая автобус, потом отогревался в метро, затем шёл пешком. А перед самым домом дождь перестал лить свои бесконечные струи. В холостяцкой квартире, стягивая мокрый плащик, он наткнулся глазами на её телефон на руке. И решил: а чего ждать-то, позвоню прямо сейчас. И, раздевшись, набрал её номер.
– Здравствуй, Лёля! – Он обратился к ней на ты и сразу почувствовал, как она стала ему ближе. – Я уже дома. Готов вернуть плащ. Дождь наконец закончился, могу привезти его куда скажешь.
– Зачем? Пригласи меня к себе!
– Во как! Прямо сейчас?
Она ответила его словами:
– А чего ждать-то?
– Хорошо, я тебя встречу у метро.
Он назвал станцию, и она проговорила:
– Буду через полчаса.

Приехала она почти через час, но он почему-то был готов к этому и даже внутренне не психовал. По дороге они зашли в сетевой магазин, и он, спросив, чего она хочет, накупил всякой снеди. Дома, в прихожей, помогая снять с неё на удивление тяжёлое пальто, он хотел притянуть её к себе и поцеловать. Но сдержал себя, сам не зная почему. Обычно он так и делал с женщинами, которых приводил в свою квартиру. И она не тянулась к нему, как ещё недавно, а сразу, сунув ноги в предложенные тапочки, прошла в комнату и села на диван.
– Уютно тут у тебя.

Юбка натянулась, открыв её круглые колени. Он увидел это из двери, проходя с покупками на кухню. И крикнул уже из кухни, где разгружался:
– Да брось, Лёля, что тут может быть уютного. Женской руки явно не хватает.
И осёкся, иметь дома постоянные женские руки в его планы не входило. Но она не воспользовалась моментом, чтобы предложить свои. «Слава богу», – подумал он. Любая бы сразу, пусть и шутливо, но спросила: «Ты делаешь мне предложение?» И пришлось бы как-нибудь отшучиваться, стирая неловкость момента. Лёля просто спросила:
– Хочешь, я уберусь у тебя?
– Потом-потом, помоги мне на стол собрать.

Он разложил на кухне всяческую нарезку. На плите пузырилась в сковородке яичница. Из холодильника он достал водку. Она уже сидела рядом:
– Ой, мне совсем чуть-чуть, а то я пьяная дурная.

Да ты и трезвая странненькая, подумалось ему. Может, не надо с ней связываться? Когда выпили и закусили под тост за встречу, повисла неловкая пауза. Он тогда сразу налил по второй, она чуть отпила. И тут её прорвало. Она стала говорить, какой он гений, какие у него великолепные стихи и что она пишет тоже и читает тоже в их литобъединении. Тогда он встал и, нагнувшись, накрыл ей рот поцелуем. Провёл ладонями по груди, отчего она напряглась, выгнув спину, и, заведя свои руки ей под мышки, поднял её и прижал к стенке всем своим большим телом. Она чуть дрожала.

Он повёл её к постели. Ещё стоя, расстегнул кофточку и молнию сзади юбки. Стал, присев,  стягивать с бёдер тугую ткань, но она схватилась за пояс и прошептала:
– Я стесняюсь!

Во как! – подумал он, и вновь потянул за подол. Она отпустила руки и, держась за его плечи, переступила через спущенную юбку. И тут до него дошло, чего она стесняется. На ней под колготками были розовые панталоны. Таких уже сто лет как никто не носит. Он такие видел только в своём детстве развешанными на верёвке да в кино про прежние времена. Именно такие привёз когда-то французский актёр и певец Ив Монтан из своих гастролей по Советскому Союзу и высмеял перед всеми эту интимную принадлежность, оставшуюся в ходу только среди советских женщин.

Ему вдруг стало смешно и пропало желание к ней прикасаться. Он молча снял с себя всё вплоть до трусов и повалился на постель. Она тут же притулилась рядом. Он без энтузиазма расстегнул и снял с неё белый бюстгальтер, но не дотронулся до колготок и розовых панталон. Его младший брат, как он представлял женщинам свой член, не проявлял никакого интереса. И что теперь делать? Это была нетипичная ситуация.
– Лежи-лежи, я всё сделаю сама, – тихо проговорила она и опустилась к его паху.
Вялыми губами и языком она осторожно ласкала головку его члена, который наконец-то стал просыпаться. Чувствовалось, что она делает это впервые или, во всяком случае, это для неё очень редкий процесс. Он обеими руками нагнул её голову, чтобы член вошёл глубже, и стал ритмично опускать и поднимать её. Наконец его сотрясла волна оргазма, и она, замерев, приняла его сперму в рот. Когда его «брат» перестал дёргаться, выбрасывая скользкую жидкость, она вскочила и, морщась, понесла её за сомкнутыми губами в ванную.

Вернувшись, она не нырнула к нему под одеяло, а стала быстро и неловко одеваться.
– Ты чего, Лёля? Торопишься?
– Да, мне пора.
– Ну ты даёшь, Лёля-Мулёля! Полежи отдышись, потом пойдёшь.
– Нет-нет, мне надо.

Он встал и, накинув халат, проводил её до двери. Вечером, в двенадцатом часу, она прислала ему смс-ку: Спокойной ночи милый
Он уже засыпал и потому ничего не ответил. Но на следующий день на аналогичную вечернюю смс-ку: Спокойной ночи родной – он уже написал: Спок ночи! И получил сразу ответ: Спасибо дружок
Дружком он до «брата» называл свой член, потому он хмыкнул и перевернулся на другой бок. Его разбудил пискнувший мобильник: Вчера упала, бежала на автобус. Разбила коленку и очки, обидно.
Он вспомнил её круглые колени и посмотрел на светящиеся в темноте часы. Было без десяти два. Пока он решал, проснулся он уже или нет, прилетела следующая смс-ка: Завтра у нас концерт, я буду петь, читать стихи свои, приглашаю тебя. Время укажу позже.
Он понял, что уже проснулся. Это подтвердила следующая смс-ка: Буду ждать с букетом цветов.

Ну, влип, подумал он. Теперь и не поспишь. И будто отвечая на его ночные думы вновь пискнул мобильник: Счастье ты моё.
И через минуту ещё раз: Счастье ты моё.
Отвечать он не стал, чтобы не втягиваться в бесполезный трёп. Ни на какую встречу он также не пошёл. Два дня было спокойно. На третий прилетел вопрос без знака вопроса: Как настроение, голова не болит у дятла
Голова действительно болела. Но ему было некогда. Он набрал: Привет, побаливает. Собираюсь на выступление. Пока.
  И получил пожелание: Попутного ветра вам в спину.

Выступление прошло хорошо. Ему аплодировали, он вернулся довольный. Потому на традиционное почти в двенадцать ночи: Спокойной ночи родной, – ответил радостно: Спок ночи, Мулёля!
Тут раздался звонок, Она стала рассказывать, как молилась за него, чтобы его выступление прошло успешно. Что она всегда будет его музой и что она готова повенчаться с ним. Он, огорошенный, молчал или мычал в ответ что-то невразумительное. Она положила трубку, и тут же мобильник пискнул смс-кой: Завтра спим до 11 ладно.
Но это вряд ли бы получилось, потому что вслед полетели и смс-ки, и ммс-ки:
Мне очень хотелось услышать сегодня твой голос, вот я несла всякую чушь про венчание, прости меня пожалуйста малыш.
Затем пришла ммс-ка с видео – открытый наполовину автомобиль с какой-то антенной типа мини-шаболовки в кузовочке. Сверху выползает надпись: С новым годом, с новым счастьем дружок не храпи.
И следом ещё одна – шикарная красная иномарка (модели не разобрать, мелко) и надпись: Моя машина
И наконец смайлик с пожеланием: Споки

Она что, совсем уже трёкнулась? Он зло натянул на себя одеяло. На часах половина первого. Так она совсем выбьет его из рабочего ритма. Он решил забыть её. Но она решила иначе. Через день прилетела опять ммс-ка – её портрет по грудь и надпись: Люблю тебя
Затем смс-ка: Как дела?
И ещё одна: Ты придёшь на мой очередной концерт? Жду.

Он понял, что надо что-то предпринимать. Позвонил ей и нудно стал объяснять, что у него сейчас совсем нет времени на любовные приключения, что у него очень напряжённая работа над романом, что она хороший человек, но в конце концов женщина, которая ему нужна, должна быть совсем другого типа и так далее и тому подобное. Она положила трубку. И не давала знать о себе целую неделю. Он внутренне ликовал. Жизнь стала входить в привычный ритм. Но он рано радовался.

Когда он почти забыл о ней, прилетела новая смс-ка, начинавшаяся с какого-то номера телефона. Дальше шёл текст:
Гульнара Називовна Гареева у неё сегодня день рождения дочери 23 года звони поздравь у неё свой Магазин, люблю тебя буть счастли, она моложе и вдова
Пока он соображал, что это за абракадабра, прилетел дубль этого послания. Тут до него дошло, что Мулёля так устраивает его судьбу. Он вновь решил забыть её. И забыл бы, если б спустя почти месяц в одной литературной тусовке кто-то между прочим не сказал ему, что Лёля