Демон Европы

  Весть о том, что Алексей Скиднов погиб во время пожара в одном из коттеджей, который он использовал и под офис и как жильё для себя, моментально облетела дольщиков, партнеров подрядчиков и все они, как только узнали о трагедии, поспешили в "Альпийский".
Перед всеми этими людьми у коттеджного поселка имелись задолженности, как по ведению строительных работ перед первыми, так и по выплатам, за уже выполненные работы перед вторыми.
Сгоревший коттедж, представлял собой большой двухэтажный дом. Первый этаж был сложен из пористого бетона и отделан искусственным камнем, второй был из клееного бруса с открытыми балками над балконом. Всё это делало дом похожим на так называемое шале.  В таком стиле велась застройки и всего посёлка, находившегося на склоне холма, что позволяло инвесторам утверждать, что это поселок в австрийском альпийском стиле.
Сейчас на месте коттеджа остались только обугленные стены первого этажа.
Пожарный дознаватель решил, что имело место бытовое возгорание, за которым последовал взрыв газа.
Среди обуглившихся элементов дома, был найден, почти полностью сгоревший труп, явно принадлежащий Скиднову, а также остатки пачек пятитысячных рублёвых банкнот, по всей видимости это были деньги посёлка, хранившиеся тут же в доме. Пустые бутылки из-под виски, рядом с трупом, лишь подтверждали неосторожное обращение с огнём хозяина коттеджа, находившегося по всей видимости в изрядном подпитии.
На банковском счету «Альпийского» были лишь небольшие суммы, все остальные расчёты по строительству в посёлке велись наличными и все прекрасно это знали.
И если вся эта наличность сгорела, да ещё и вместе с директором, то вряд ли можно было рассчитывать, на возврат инвестиций, на достройку домов, на инфраструктуру посёлка.
Всё было безрассудно завязано на одном человеке. Плавно, методично в течение трёх лет. Все потеряли ощущение беспокойства за свои деньги. Все слишком доверились этому человеку. Что их заставило сделать это? Сейчас глядя на сгоревший остов коттеджа, на недостроенные дома «Альпийского», на лужи и ямы на глиняных дорогах, которые должны были одеться в бетон и асфальт, всех, и основателей поселка – девелоперов, и клиентов -дольщиков, и подрядчиков охватывало чувство сожаления и тревоги, и ощущение того, что ничего исправить и даже вернуть хотя бы часть денег уже не представляется возможным.

  Алексей стоял на площади перед собором Святого Петра, возле чёрной скульптурной композиции представляющую собой лодку со стоящими на ней иммигрантами всех верований и национальностей. Сначала ему показалось, что это памятник жертвам холокоста, но постояв подольше, и внимательно оглядев композицию со всех сторон, понял, что нет. Это был своеобразный памятник иммигрантам – беженцам. Как близок сейчас он к этим людям. Близок по духу, по смыслу, по сути.
Сейчас тут находясь возле этого памятника и глядя на лица беженцев, он понял, что чтобы стать настоящим иммигрантом, чтобы навсегда порвать связь с родиной и принять новую реальность, с другим языком, культурой и преодолеть порой враждебное, исходящее из глубины веков отношение к вновь прибывшим, надо стать очень сильным, практичным и прагматичным человеком.  Хватит ли у него этих качеств?
Продолжая рассматривать композицию, он издалека увидел, как к ней приближается фигура, которая сразу же выделялась из толпы туристов, выходящих из собора. Он видел её издалека со спины, ещё там в соборе и сразу же понял, что это русская. Она единственная из всех была в бело-голубом лыжном костюме, который, по-видимому, не удосужилась переодеть, приехав с Альп и всё время жестикулируя, о чем-то спорила со своим спутником, который в отличие от неё был одет в обычное темное пальто.
И вот теперь, они приближались к памятнику, продолжая о чем-то спорить.
Алексей замер. Ноги отяжелели, а в груди сжался ледяной комок, который покатился по телу вниз к животу.
Он узнал её. Это была одна из клиенток, «Альпийского», которая приобрела участок. Участок номер двадцать семь, на склоне. Её прельстил именно стиль её любимых Альп.  Да, как же её. Наталья? Да! Наталья. У неё ещё весь ландшафт планировался, словно единая гигантская альпийская горка с кучей камней и ползущих между ними невысоких растений, и цветов.  Её страстью были лыжи. Её очень впечатлило, что «Альпийский» находится не далеко от лыжного курорта.
Просто удивительно, что сейчас на плече она не несет лыжи, наверное, оставила в отеле.
Алексей, прячась за памятник, попытался пригнуться и как-то ссутулиться. Но от её пронзительного взгляда ему скрыться не удалось. По-видимому, он слишком поспешно стал поворачиваться, чтобы уйти и это привлекло её внимание.
Она остановилась. Он понял, что она смотрит на него. Пересилив свой страх, словно проглотив холодный комок, образовавшийся в груди и спустившийся в живот, он повернулся и пошел прочь в сторону колоннады, обнимавшей площадь.
-Алексей! – послышалось сзади.
-Алексей Скиднов! Постой!
Она и её спутник подбежали к нему.
Алексей остановился и недоуменно смотрел на них.
-Простите, что я могу сделать для вас? – Алексей ответил по-английски. Он знал, что его английский возможно далек от совершенства, но твердо решил не отвечать по-русски.
-Наташа, ты ошиблась, видишь, он англичанин, или американец.
-Какой американец?! – Голос Натальи перекрыл все звуки шумной площади, - Какой на хрен, американец, с таким акцентом!
-Е, е, американо, - повторил Алексей, улыбаясь.
-Американец? – не унималась Наталья и начала толкать Алексея в плечо, - Паспорт покажи! Паспорт пусть покажет!
Алексей заметил, что к ним бесшумно подкатил полицейский электромобиль «БМВ».
Два полицейский, быстро подошли к ним.
-Синьора! Зачем вы толкаете этого человека? —спросил Наталью один из них по-итальянски.
-Нет проблем, офицер, - улыбнулся Алексей, и перешел на итальянский - Синьора ошиблась, кажется, она приняла меня за своего бывшего мужа.
Полицейские чуть улыбнулись, но тут же снова стали серьезными.
Наталья не поняла ни слова, но ярость выплеснулась из неё наружу.
-Да это вор! Он украл наши деньги! В России! А теперь тут шастает по Риму! – закричала она на всю площадь по-русски.
-Наташа, прошу тебя успокойся! – повысил голос её спутник и взял её под руку, - Хочешь, чтобы нас в обезьянник закрыли!
-Синьора, если вы не прекратите нарушать порядок, мы будем вынуждены задержать вас, - по-английски обратился к ней один из полицейских.
К ним устремился ещё один полицейский электромобиль.
Оказавшись между полицейскими и лыжницей. Алексей развернулся и быстрым шагом удалился. Нырнув в колоннаду, он остановился, спрятавшись за колонной прижался к ней и несколько раз глубоко вздохнул.
Надо было как-то притормозить бешенное сердцебиение. Это удавалось сделать с трудом.
Он выглянул. Наталья и её спутник, что-то объясняли полицейским.
Алексей дошел до конца колоннады и быстрым шагом пошел прочь от собора.  Затем, смешавшись с группой китайцев, пересек площадь и очутившись на другой улице бросился бежать.
Найдя спрятанный на узкой улочке свой «Фиат», он с трудом выбрался между припаркованных рядом с ним машин и направился к автомагистрали, чтобы быстрее покинуть этот предательский город, красотами которого, он так легкомысленно решил насладиться.
Лишь, через двести пятьдесят километров к северу от Рима, уже на подъезде к Флоренции, где он жил, Алексей понял, что ощущение загнанности и страха отпустило его.
Припарковав машину и зайдя в дом, он первым делом достал из холодильника и налил себе в пузатый бокал «Проссеко» затем, плеснул в него бренди.
Осушив бокал залпом, он сотворил ещё один такой же коктейль, вышел на маленькую террасу, сооруженную им перед гостиной, и плюхнулся в кресло.
Солнце плавно перемещалось к закату. Мягкий вечер окутывал всё вокруг. Стоял февраль, но на клумбах красовались цветы. А сквозь зелень деревьев виднелись плоды апельсинов.
Этот небольшой домик был в самом центре Флоренции, на границе старого города, в двух шагах от крепостной стены с воротами и садов Боболи. Собственно, его небольшой дворик одной стороной примыкал к решетке садов, в которые он время от времени, бесплатно пробирался.
Фасад дома выходил на очень тихую улицу, за которой тоже простирался парк, в центре которого стоял старинный дворец, в котором теперь располагалась художественная школа.
Дом Алексея и соседние дома служили в своё время хозяйственными постройками или жильём для обслуги этого дворца.
Некоторые из них достраивались и перестраивались с веками и вбирали в себя разные стили. Некоторые слились между собой и там устроилось несколько квартир, но дом Алексея, как в своё время утверждал риэлтор, Лёня, остался в неприкосновенности с 18 века.
Алексей купил его два с половиной года назад. Собственно, с этой большой траты и началось падение "Альпийского". Деньги были взяты из фонда, созданного на развитие инфраструктуры и частично из денег, отданных клиентами на строительство. Поначалу, эти затраты покрывались новыми поступлениями, но потом прекратились.

Очарование Флоренции всегда влекло его и поэтому наткнувшись в интернете на свежее объявление о продаже этого дома за цену намного меньшую чем даже небольшая квартира в этих местах, он помчался во Флоренцию.
Дом не использовался уже с десяток лет и масштабы запустения и предстоящего ремонта ужасали.  Продавцам, семье какого-то артиста, дом достался как наследство и ремонт, и обслуживание этого раритета не входило в планы их достаточно богемной жизни, которую они вели где-то в Ницце.  Алексею просто сказочно повезло, что они не стали заламывать цену, а хотели просто побыстрее сбросить с себя этот балласт.
Дом был одноэтажный и небольшой.  В распоряжении Алексея была кухня-гостиная с камином, спальня и кабинет. Помимо главного входа из всех комнат имелись выходы в садик через раздвижные стеклянные двери, врезанные в старинные стены ещё где-то в семидесятых -восьмидесятых годах двадцатого века. В саду стоял, сложенный из камней, камин для барбекю, которым Алексей ещё ни разу не воспользовался.  К слову сказать, после ремонта, который он тут делал в течении почти что года, ему удавалось приезжать сюда лишь несколько раз.
Дела в «Альпийском» не оставляли времени для отпуска. Но зато, когда ему удавалось вырываться сюда и пожить тут неделю-другую, он чувствовал себя не вершине блаженства. Он представлял себя настоящим итальянцем. Пил кофе из маленьких чашечек у себя в саду по утрам, ел пиццу, запивая её итальянскими винами, по вечерам не спеша прогуливался по улочкам старинного города и покупал себе неизменный тосканский сэндвич с целой головкой сыра моцарелла, овощами и толстым куском ветчины внутри.
Грандиозный ремонт, который он произвел в доме, был отдельный эпизодом его жизни. Рабочие, которых он привозил из России по обычным туристическим визам, работали практически круглосуточно, некоторые материалы приходилось заказывать в Германии и в Польше и часто самому привозить на арендованном микроавтобусе. Особых хлопот доставила проржавевшая сантехника и допотопная электрика. Но всё же за год, удалось всё закончить.
Дом теперь