Мать твою мать!

-Петро! Зайди, чайком угощу! - приветствовал меня подполковник Хухлаев, замполит части.
Голос его показался мне подозрительно слащавым и даже липово-медовым.
-Володя! - Честно признавайся, какую очередную пакость замыслил! - улыбнулся я, зайдя в кабинет политрука.
Мёд в устах давнего моего приятеля настораживал.
Дело в том, что воинскую часть мне определили в качестве наказания. Чтобы помешать моей расследовательской деятельности, как журналиста главной пограничной газеты.
Сократив мою должность, издевательски сбросили меня, офицера московского подчинения, в подчинение захолустной ставропольской "базы хищения".
"Базой хищения" назвали эту часть злые языки, удивлённые масштабом злоупотреблений командира части. О масштабах этих я когда-то сообщал в прессе.
Вот и бросили меня сюда же!
А чтобы служба мёдом не казалась, создали поганейшие гнуснейшие условия. Несмотря на отсутствие должности, требования предъявляли жёсткие: являться ежедневно рано утром, докладывать, а потом слоняться по территории под особым надзором.
Но! На территорию части долго не запускали, заставляя ждать "добро" от командира по целому часу. И это - на злом трескучем морозе, в снегопад или ледяной дождь!
Какая могла быть реакция на такие издевательства?
Правильно! Я публиковал статьи о недостатках и странностях части.
А командир регулярно подавал на меня иски в суд о защите своей репутации и всякой честной чести. И регулярно проигрывал.
Поэтому меня и удивил елей в голосе замполита.
-Петро! Ты же корреспондент! - ласково зажурчал подполковник. - Вот и пиши статьи! Перестань командира терроризировать! Он же хороший!
-Это я терроризирую? - вспыхнул я. - Твой "хороший" опять держал меня за воротами на морозе!
-Ладно-ладно! Забудем обиды! У нас же и хорошее есть! Например, вон сколько женщин! Напиши о них. Скоро ведь - День матери! Напишешь?
Ну как отказать старому доброму приятелю?
На следующий день я стоял у закрытых ворот части и стучал от холода зубами. Командир опять "быковал", забыв о задании своего верного замполита.
Поэтому я, прорвавшись через час в тепло уютного замполитского кабинета, протянул другу Володе второй вариант статьи.
Первую, хвалебную, я выбросил в урну.
Хухлаев радостно потёр руки, взяв мой шедевр.
И тут же удивлённо поднял брови:
-Название какое-то странное! "Мать твою мать"! Ты это чего?
Затем мой подполковник шёпотом зачитал:
«Мать» - сколько нежности, любви, заботы в этом священном слове.
Однако не все чинуши в погонах понимают и чувствуют это. Наверное, потому, что нет для них ничего святого - ни Родины, ни матери.
Не верите? Тогда зайдите ненароком на опушку леса за Ставрополем, на пограничные продсклады.
Жуть! Ледяной дождь, снежное крошево, свирепый ветер.
И в этой ледяной жути женщины-матери скорбно шкрябают тяжеленными ржавыми лопатами, вычищая огромнейший плац.
«Матери? У нас нет матерей! У нас все - военнослужащие, которые обязаны стойко переносить все тяготы воинской службы!» - контролируя из окон своих тёплых кабинетов работу женщин, думают отцы-командиры, хлебая горячий кофе-какаву.
Ну и, конечно, радостно потирают вои шаловливые гнусные ручонки. Мол, всю эту мутотень по уборке огромнейшей территории делали когда-то (причём совершенно бесплатно) солдатики - "срочники".
Ну а ноне, раз нетути солдатушек, пущай бабы делают, причём совсем задарма. Ну и что, ежели в их должностных обязанностях не прописано шкрябанье тяжеленными лопатами да вонючими вениками! Нехай стервы пашут, раз нацепили погоны!
В эдаком беззаконии отцы-командиры дошли до того, что принуждают женщин-матерей заниматься погрузкой здоровенных «КАМАЗов», непосильным рабским подневольным трудом наживая неизлечимые болезни!
Ну а кто не грузит и не шкрябает, тот…
Как вы думаете, кого посылает командир части заместо себя на судебные заседания?
Правильно, женщину.
Самое смешное, что женщина та имеет звание совсем мизерное - сержантское, а должность - начальник котельной.
Ну а самое страшное, что женщина та ходит на суды, заместо толстого пузатого полковника, в своё служебное время.
Вместо исполнения собственных обязанностей.
Страшно и то, какое поразительное издевательство встречает женщин этой части при входе на продсклады.
Поначалу всяк входящего ждёт не Контрольно-Пропускной пункт, а…железная решётка, как ментовской «обезьянник».
Вот и стоят все на ледяном сквозняке, дожидаясь, пока о них доложат «его Высочеству».
И только когда «его Высочество» соизволит выяснить, к кому да зачем пришла женщина (военнослужащая его же продскладов!) её запускают на КПП.
Но на этом унижения не прекращаются.
У женщины тут же, в нарушение закона, отбирают телефон.
Те, хоть в душе и матюкаются: «Мать твою, скоты ненормальные!», но подчиняются.
Потому что на КПП приступают к досмотру их личных вещей, как у преступников, подозреваемых в уголовном деянии.
Хотя, думается мне, что в «уголовке» надо обвинять не женщин-матерей, а самих отцов-командиров, отдающих преступные приказания: будь то командир части или его замполит.
Только тогда в этой части женщина-мать может гордо поднять голову, с честью и достоинством неся звание и матери, и военнослужащей структуры ФСБ.
Хухлаев, дошелестев губами до точки, подскочил как ужаленный:
-Мать твою мать! Ты уже отдал это в газету?
Матюкаясь и топоча ногами, замполит разорвал статью на мелкие-мелкие кусочки и гневно растоптал:
-Илюшкин, твою мать! Ты всех уже "достал"!
И клич его, нервный протяжный надрывный, долго не затихал в мрачных коридорах штаба:
-Мать твою мать!