МОРСКОЙ КНЯЗЬ Часть 3 (2)

присматривался к Лидии. Покончив с «Одиссеей», она приступила к чтению «Илиады». Новая книга, хоть и была сплошь о войне, нравилась Дарнику гораздо меньше: слишком все мрачно и нарочито-серьезно.
– А разве убивать в сражение людей может быть весело? – с осуждением спрашивала она.
– Для таких кровожадных людей, как я, это всегда весело. За один час словно целый год проживаешь.
На подобные его высказывания она почему-то реагировала очень спокойно, будто рассуждая: ну да, варвар и должен быть с такими незатейливыми и грубыми чувствами.
Когда же он от «Илиады» начинал усиленно зевать, Лидия принималась снова и снова рассказывать про императорский двор в Константинополе. И однажды, когда она заговорила о том, что ромейская верховная власть не передается по прямому наследованию, а больше зависит от выбора армии, Дарника вдруг как озарило: стратигесса вовсе не хочет приема у императора с Дарником, как восточным правителем – ее цель, чтобы Рыбья Кровь сам стал ромейским базилевсом. Это открытие поразило Дарника в самое сердце – он всегда самого себя считал самым честолюбивым мечтателем, оказывается, у Лидии грезы-то повыше будут! Одно это отныне примирило его со всеми ее нелепостями – как у стратигессы осуществится ее устремление – это ему непременно нужно будет увидеть!
В первых числах октября дозорный с верховья Яика доложил о большом караване судов и плотов плывущих по реке. Это были те самые добытчики-аборики, которые возвращались с рудой и поделочными камнями с Рипейских гор. Добытчики уже знали о событиях в их Хемоде, поэтому лодку Дарника к себе на суда и плоты приняли без всяких возражений. И все, что он просил тоже показали. Дарника удивило и порадовало, что кроме руды и горючего черного камня и золота с необработанными драгоценными камнями добытчики везли с собой меха, лен, зерно, воск, мед и много каких редких мелочей. Возле Дарполя Рыбья Кровь сошел на берег и получил вслед в подарок небольшой бочонок меда.
– Это тебе просто за то, что ты хороший человек и ничего и никого у них не тронул, – находчиво объяснил про мед Ратай.
Прошло два месяца после отъезда хазарско-ромейского войска, и дальний дозорный сообщил о приближении торгового каравана из Ирбеня и передал еще князю короткую записку от Корнея: «Встречай жену и сына». Слегка очумевший от двух наложниц Дарник, сначала даже не понял о какой это жене идет речь, а когда понял, во весь опор помчался навстречу каравану.
Так и есть на передней большой повозке, среди груды подушек и одеял восседали Милида со своей подружкой Квино, и у каждой на коленях по младенцу. Сопровождавшему князя Янару было просто: завопил от радости, да давай обнимать жену и дочь. А как ликовать Дарнику с двумя злющими наложницами в своем Дарполе?
Руки шестнадцатилетней жены подняли навстречу мужу двухмесячного сына – плотного белокожего малыша с тонкими золотистыми волосами.
– Это Альдарик, – с понятной гордостью произнесла Милида.
Гарцующий рядом на коне Корнею, разумеется, не удержаться от замечаний:
– По-готски это означает «Король на век». Так что, тятя, готовься, что третий сын у тебя заберет все реки и моря. Что тебе бедному тогда остается? Разве что Рипейские горы? 
«Ну, а что ты хотел? – думал про себя Дарник. – Предсказание о невозврате мужа в Таврические степи она получила еще там, в Биреме. Ты сам обещал, что гриди Зыряя доставят ее в Хазарию. А тервиги действительно выбрали тебе очень удачную и преданную жену. К лешему наложниц, в княжеских хоромах жить только Милиде и Альдарику!»
Посадив жену вместе с сыном к себе на коня, он вполуха слушал доклад воеводы-помощника.
– Самуил не обсчитал ни на один дирхем, выдал все сполна. В Ирбене кроме Милиды были еще и гриди из Новолипова. У княжича Смуги там все хорошо, он уже несколько раз принимал высоких послов от ромеев и хазар. Из Липова к Смуге приезжал гонец от младшего брата. Княжич Тур заложил большой тридцативесельный корабль, на котором по весне хочет приплыть к брату в Новолипов. Вместо трехсот воинов, везу с собой все пять сотен. Еще ко мне присоединился персидский обоз из десяти повозок. Пора начинать торговать с размахом, как думаешь?..
Из соседней повозке на князя с Милидой с любопытством посматривала Эсфирь. Дарник напряженно вспоминал, кто насчет Эсфири выиграл: он или Ратай, но так и не мог точно определить.
А Корней продолжал вещать князю о своих торговых успехах и количестве молодых рабынь, зерна и сох с боронами, которых он везет с собой.
Так и не дождавшись от князя вразумительного ответа, Корней догадливо покачал головой и помчался вперед в Дарполь, устраивать великому и непобедимому нормальную семейную жизнь. Поэтому свою ближайшую ночь Дарник провел в самой большой юрте, передвинутой вглубь полуострова. А отсутствие его в горницах у наложниц, вслух «не заметили» ни Лидия, ни даже Евла. Как это удалось воеводе-помощнику, для князя так навсегда и осталось неизвестным. Еще через месяц стараниями Корнея в Дарполе была возведена двухъярусная башня-вежа, второй ярус которой был превращен в хоромы для княжеской семьи. Для обеих наложниц настали черные дни, Рыбья Кровь мог вырываться к ним все реже и реже. Особенно не везло стратигессе – князя хватало лишь на чтение «Илиады» и «Одиссеи».
Быстро летело время. В зимние одежды облачался Дарполь, игрались первые свадьбы между тервигами и молодыми хемодками, бортичами и степными красотками, первые десять аршин сукна были выделены на продажу и Дарник был совершенно счастлив, когда Сигиберд привез ему за них из Хемода целых восемь дирхемов.
К началу зимы оказались услышаны молитвы и других дарникцев, оставшихся без женщин. С первым снегом к Дарполю вернулась пять из шести прежних кутигурских тысяч. Между ними и основной ордой произошел полный разрыв, и теперь они вернулись к Дарнику, как к источнику своих надежд и упований.
– Ты всех нас отравил словами о включении в орду чужих племен. Вот теперь бери нас и владей! – объяснила их появление Калчу.
– То есть, как владей?! – оторопел от такой неожиданности князь.
– А вот так! Мы решили выбрать себе нового кагана орды. Так как с пятью тысячами орда слаба и может быть разбита и покорена более сильными ордами, мы решили слиться с твоим войском. А так как ты сам подчиняться никому из нас не станешь, то тебе и быть нашим новым каганом.
У Дарника уже был подобный опыт в Таврической степи, когда-то после смерти своего тархана, союзные хазары тоже хотели выбрать его своим вождем и ему с большим трудом удалось увернуться и вместо себя возвести на тарханский престол сына умершего тархана. Но второй раз как-то скучно было все это повторять. Зато весьма интересно было, послушать, что скажут на это его воеводы и стратигесса.
Оставшегося без женщины Ратая интересовало лишь одно:
– Соглашайся только, если они позволят нам жениться на их женщинах.
У Корнея было еще более веселое замечание:
– Ты же всегда хочешь ходить в походы. Как только тебя выберут каганам столь малой орды, сражениями и походами ты будешь обеспечен на двести лет вперед.
Лидия лишь поинтересовалась:
– Они ведь кажется собирались захватить Хазарский каганат?..
И Дарник понял, что до ромейского базилевства ему осталось всего две маленьких ступеньки: одной была Хазария, другой, судя по карте, Армения или Сирия. Чего только не сделаешь для сильно честолюбивой женщины!
Давая Калчу согласие на каганство, Рыбья Кровь оговорил лишь одно свое условие:
– Только не заставляйте меня брать в наложницы самую раскрасивую кутигурку.
Калчу с улыбкой заверила, что это его требование будет обязательно исполнено.
Обряд посвящения нового кагана прошел со всей степной красочностью. Дарника заставили пройти через очистительный огонь, потом трижды подымали и опускали на белой кошме и закончили выстрижением у него пряди волос, которую привязали к выпущенному на свободу орлу. Орел полетел в самую благоприятную сторону.
Триста сыгранных в этот день свадеб только подтвердили взаимное слияние двух войск.