начальником тыла. На этом подготовка к отступлению закончилась.
Рано утром, почти ночью, войско бесшумно снялась с места, и пока разведка противника спала, отбыла в неизвестном направлении.
Сказ 24. Испытание мечом
Колона шла двое суток, довольствуясь короткими привалами. Мнилось проскочить ночью столицу султаната, а затем через владения раджи окольными путями, о которых ведал Лорик, двигаться к дальним княжествам, где дипломатничал Одарис. Глядишь, там дадут отдохнуть…
Первый день прошел спокойно, второй – почти до вечера – тоже. Но в шесть часов пополудни стало ясно – проскочить не удастся.
Впереди показалась темная масса. Народ шел с явно нехорошими намерениями: разметать, раскромсать, нашпиговать… Еще бы! Их было много больше, чем ополченцев, а это окрыляло.
- Вот что, - обратился Адмус к Лотису, - уводи обоз, а я прикрою.
- Обоз я Карису поручу, - отвечал Лотис.
- Нет, - сказал Адмус твердо. – Надо разделиться. Всякое может случиться. Один из нас должен остаться и вывести людей.
Щеки Лотиса покраснели.
- Я, значит, деру дам, а ты…
- Это война, Лотис, а не игра в благородство. Я погибать не собираюсь. Мне еще свадьбу играть. Теперь все надо делать рационально.
Лотис подумал-подумал и был вынужден признать справедливость распределения ролей. Ничего более не говоря, он направился к обозу. А что он мог сказать Адмусу, кроме банальностей?…
Адмус вышел вперед, строя своих ополченцев, и выкрикнул:
- Ну что, ребята, идем на бой в первый раз? Это как на первое свидание: и боязно, но надо. Там тоже сейчас на нас будут смотреть - страшимся мы или нет? Нужно будет добежать скорей, чтобы глаза их видны стали. И чтоб они увидели: мы не боимся их! И тогда поле битвы будет нашим! Сейчас вы убедитесь, что не зря потели на занятиях. Как только увидите противника, сразу вспомните, чему учились. Ну так что, ребята, вперед?
- Вперед! – дружно ответили сотни глоток.
- Тогда за мной!
И Адмус, обнажив шпагу, пошел на противника…
_______
Бились еще не раз, но войско Адмуса и Лотиса неизменно опрокидывало врага. Через неделю они в целости вышли к границам первого дальнего княжества. Людям мечталось об отдыхе, а руководителям – о пополнении воинами и припасами. Если, конечно, Одарису удалось договориться…
До пограничного столба оставалось часа три пути, когда на горизонте принцы увидели уже знакомую картину – им навстречу выдвигалась темная масса. И там, должно быть, мятежники взяли верх. Адмус привычно приказал строиться в боевые порядки.
- Такого я, честно говоря, не ожидал, - шепнул Адмус Лотису. – Воины устали сверх предела. Против свежих сил они могут не устоять.
- Наконец-то я покину обоз! - воскликнул Лотис. – Невмоготу уже отсиживаться. Бери центр, а я - на самый слабый фланг. Какой из них?
- Левый.
-Давай его перегородим телегами. Все равно больше могут не понадобиться, а так хоть какая-то защита.
- Ставь.
Пока войско строилось, противник неумолимо приближался. Впереди, не таясь, ехал сам командующий. Между двумя осликами были установлены носилки под балдахином, и некто в цветастом тюрбане мерно покачивался под сенью благодатной тени. (А надо отметить, было жарковато, как и водится в тех краях.) Адмус и Лотис с любопытством наблюдали за смелым военачальником, тем более, что войско маршировало на них без всякого страха, как на параде.
- Как они уверены в победе! – сказал Адмус.
- А давай-ка налетим на генерала, пока остальные не очухались, - предложил азартно и впрямь засидевшийся Лотис.
Предложено – исполнено. Они вскочили на лошадей и с несколькими воинами устремились на зарвавшегося визиря.
Надо отдать должное противнику. Его солдаты не дрогнули, а спокойно поджидали мчащихся. А визирь, тот вообще… дремал! Ну и нервы.
Адмус и Лотис обнажили сабли. Охрана что-то стала кричать. Визирь очнулся и сонно посмотрел на приближение опасности. Затем вяло махнул рукой. Мол, и фиг с ними. Мол, и не таких врагов видали на своем боевом веку. Адмус от такой наглости рассвирепел. Он поднял саблю…
- Красив! Авочка, наверняка, в восторге, – услышал он знакомый голос.
Адмус так затормозил, что едва не кувыркнулся через голову лошади.
- Тебя нипочем не узнать в этой одежде, - проговорил Адмус, тяжело дыша.
Одарис довольный улыбнулся. А помимо увесистого тюрбана, который шел ему, надо честно сказать, куда больше, чем какой-нибудь берет с пером, принц был облачен в парчовый попугайной расцветки халат. И все это одеяние придавало Одарису довольно импозантный, даже можно сказать, величавый вид.
«Так лучше, а то в шляпе выглядел, как колобок под зонтиком», - подумал Лотис, спешиваясь, а вслух спросил:
- Ты чего не подал сигнал, что свой?
- Виноват, укачало, задремал.
- А твоя охрана чего на нас пялилась?
- Их предупредили, что вас повстречают. Думали, что вы так радуетесь.
И вправду пришло время порадоваться встрече. Друзья обнялись.
- Значит, переговоры удались?
- Есть такое… Они так напуганы успехами Барбидона, что выдали все, что я просил. На данный момент в наличии есть солдаты, есть-пить и внедорожники марки «осел».
- Ну тогда повоюем!
- Кстати, тут к нам прибился один человек. Утверждает, что знает тебя, Адмус. Просится волонтером.
Одарис приказал охране привести незнакомца. Через минуту перед Адмусом предстал Киаксар собственной персоной.
- А вы откуда здесь? – удивился Адмус.
- Воюют же…
- Ну и что? Мы же проигрываем!
Усы Киаксара полезли верх от возмущения.
- Я вам не мародер какой-нибудь! Если бы побеждали, я б не пришел. Я работник войны. Так берете?
- Еще бы! Будете моим помощником.
________
У Одариса была еще одна новость: письмо от Плитцимуса.
- Гонец, как узнал, что в султанате мятеж, не стал испытывать судьбу, а поехал, где тихо – ко мне, - рассказывал Одарис. – Я его похвалил за предусмотрительность. Лучше депеша пусть дойдет до вас с опозданием, чем не дойдет вообще.
В письме значилось:
Пришли, увидели, забил гол. Плитцимус. Ава.
- Без Авы, конечно, голевая передача не состоялась бы, - пробурчал Адмус, но больше для порядку. Для всех было облегчением узнать, что открытие второго фронта обошлось без драм.
Теперь надо было решать, как быть дальше.
- Чтобы победить, стоит понять, почему произошло то, что произошло? – начал Одарис. – Сначала пришел один, посулил златые горы, затем явился местечковый пророк и взбаламутил людей. Разве раньше никто средь народа не плел, что ему на ум взбредет? Но это ни на кого не производило впечатления. Мы на лекциях дремали, считая, что слова сами по себе мало что значат, а теперь нам предстоит ответить: почему слова вдруг стали оружием, и чуть не убили нас?
- Это все равно, что спрашивать, почему возникают чувства, - возразил Адмус. – Это эпидемия…
- Откуда взялась эпидемия, мы как раз знаем, но мы не знаем, как возникает сила слов, особенно если это приводит к эпидемии разрушения.
- Может, наступает момент, когда хочется чего-нибудь нового, а чтобы создать новое, надо разрушить старое? – размышлял Одарис. - А разрушать могут все, создавать же только избранные. Остается выяснить, чего хотят построить избранные, и что они будут делать с разрушителями, когда надобности в них отпадет?
- Это потом, - отмахнулся Адмус. – Надо решать, что сейчас делать?
- Надо подождать, пока разрушители насладятся своей свободой всласть. А потом наступит наш час, - ответил Лотис.
- Поясни.
- Надо будет поймать тот момент, когда люди устанут разрушать, и им захочется покоя. Кто первый придет, чтобы навести твердый порядок, тот и обретет благодарность населения. Я уверен, что Барбидон еще не вошел в столицы. Не хочет, чтобы погромы были записаны на его счет.
- А ты уверен, что там погромы?
- Уверен. По теории, что мы проходили, правда в ваше отсутствие, - не забыл уколоть Лотис товарищей, - полная свобода есть пролог к грабежу. Недаром воры и их адвокаты так трепетно любят свободу. После чего наступает время успокоения - время диктатуры. Такой порядок также неизменен, как смена времен года.
- А дальше?
- Как писал один авторитет: «Люди, веря, что новый правитель окажется лучше, охотно восстают против старого, но вскоре убеждаются, что обманулись, ибо новый правитель всегда оказывается хуже прежнего». И возникает естественная тяга к восстановлению старого, а процесс восстановления прежнего называется…
- Реставрацией, - синхронно откликнулись принцы, откликаясь на импульс родовой генетики.
- Чем нам, в меру монархической квалификации, и предстоит заняться.
- И при этом таскать печеный картофель из огня для других? – спросил Адмус.
- Вот и я об этом думаю, но пока ничего серьезного не придумывается, - сознался Лотис. – Знаний и опыта мало.
- Надо учесть на будущее, - поддакнул Одарис. – Переговоры веду, а чувствую – образования не хватает. Решил стать отличником.
- Слышали бы тебя сейчас родители.
- Еще услышат…
На том короткое совещание закончилось.
Войско расположилось на отдых. А Лотис решил установить момент, когда надо появиться под стенами столиц мятежных царств. Кой-какие мысли по этому поводу имелись. «Все хотели бы уйти от власти. Но разве можно уйти от самих себя?» - вспомнил он положение из лекции. Но нет ничего лучшего для возделывания теории, чем практика. Лотис самолично отправился в разведку на поиски подтверждения своего предположения. Вечером отбыл с несколькими солдатами, а через три дня вернулся с возгласом: «Пора!»
- …пока все ни дограбили и ни спалили. Жители бегут из столиц, - сообщил Лотис. – Рассказывают много нехорошего. Твой пророк, - обратился он к Одарису, - затворился в цитадели и шлет гонцов с призывами к Барбидону скорей прийти и вступить во власть.
- А успеем ли мы в обе столицы? – обеспокоился Адмус.
- Нет. Поэтому криками «ура» нас будут встречать в столице раджи, а – Барбидона, соответственно, в столице султана.
- А если бы мы в первую очередь прибыли в столицу султана? - поинтересовался въедливо Адмус.
- Тогда кричали бы «ура» нам, - терпеливо разъяснил Лотис. Не удержался и добавил. – На лекции по психологии народных масс ходить надо было…
_______
В один день в две столицы вступили два враждебных друг другу войска, которых население встречало цветами и звонкими приветствиями. Жители убедились, что какая-то власть лучше полного отсутствия оной, и радовались обретению привычной несвободы. Наши принцы восседали на белых лошадях и не забывали в ответ на искренние народные излияния делать приветственные жесты рукой.
- А ведь приятно, однако, - проговорил Адмус.
- У простолюдинов от такого закружилась бы голова, - заметил Лотис.
У Алеандра Бонарта она тоже не кружилась.
- Здравствуйте, народные массы! – благосклонно приветствовал он встречающих. В ответ раздавались бодрые крики «ура!».
Однако, с удовольствием посматривая на радующиеся толпы, он никак не мог отогнать мысли о неблагоприятных известиях о ходе войны в оазисах и о появлении серьезной силы в лице недодушенных им в свое время принцев. Он злился на себя, что недооценил провинциалов. Сам выбрал их в качестве соперников, дал набраться опыту, спеться, усилиться. Впрочем, и в этих
