Тайна "Дома Ростан" - Глава 2

Перед началом полуденной запарки добродушный, но вечно возбужденный и велеречивый, месье Браке церемонно отвел меня в кабинет моего шефа Леблана, чтобы обрисовать ситуацию.

- Как вы понимаете, су-шеф де Валентин, сегодня нам понадобятся все ваши силы и самообладание, чтобы не ударить в грязь лицом, – сказал он и возбужденно всплеснул руками. – Шеф Шерель так и не появился, а шеф Леблан не отвечает на телефонные звонки. Он предупредил, что вернется в четверг или пятницу, но… брать пару выходных в такой момент! – воскликнул месье Браке и воздел руки к небу.

- Само собой, – ответил я, прервав месье Браке, и понимающе кивнул.

- В конечном счете никогда прежде мы не оказывались в столь критическом положении.

Я, Жером де Валентин, со свойственной мне с раннего детства сдержанностью дружески положил свою надежную руку на плечо одного из самых сознательных и самозабвенно преданных делу метрдотелей кулинарной индустрии.

- Месье Браке, все будет так же, как при обоих шеф-поварах. Су-шеф Лейва за всем присмотрит, разумеется, как и я.

- Славно, очень славно, – с облегчением вздохнул Браке, прижимая к груди свои длинные, тощие руки. – Я счастлив и полностью полагаюсь на вас.

- Кто-нибудь знает, что случилось с шефом Шерелем? – обеспокоенно поинтересовался я.

- Никто и ничего. Словно сквозь землю провалился, – ответил Браке. – Мадам Шерель, его жена, безутешна. Ничего о нем не знает со вчерашнего вечера, когда он позвонил ей, чтобы сказать, что, возможно, вернется поздно.

- Очень странно, около часа ночи, перед тем как уехать, я видел его на станции; у него все было отлично… Бедная мадам Шерель.

- Бедняжка, да, но, представьте, эта чокнутая итальянка грозилась прийти сюда сегодня вечером! – Браке схватился за голову руками. – При наших-то проблемах…



***



В поисках поддержки и утешения я подошел к своему маленькому шкафчику, погладил потрепанный экземпляр книжки моего учителя Эскофьера и, пристально глядя на него, произнес: “Никакие напасти не заставят меня пренебречь своими обязанностями. Присмотрите за мной, учитель”. [прим: Огюст Эскофье – французский ресторатор, модернизировавший идеи “высокой кухни” и получивший звание “король поваров и повар королей”. Здесь идет речь о его книге “Моя кухня”]

Я надел самую чистую из поварских курток – я бы сказал безупречно чистую – и вошел на кухню, чтобы с решимостью генерала руководить своим полком.

- Работаем по высшему разряду. По высочайшему! Покажем, на что мы способны, так что ни единого промаха.

- Да, шеф! – воскликнули все в один голос.

Из зала на кухню пришел месье Браке с таким самодовольным видом, какого раньше за ним не наблюдалось. Нужно признать, что Браке с бОльшим удовольствием работал бок о бок со мной, нежели с моим шефом Лебланом; можно было даже подумать, что отсутствие главного шеф-повара повысило ему настроение, не говоря уже об отсутствии шефа-кондитера, всегда бесившего его в словесных перепалках.

Браке так раскрепостился, что даже дважды подмигнул мне, не забыв про похвалы обедающих относительно дежурного блюда: пельменей с цветной капустой в трюфельном масле.

Однако милейший метрдотель поставил меня в затруднительное положение, с излишним рвением рекомендуя фирменное блюдо. В самом разгаре рабочего дня ко мне подошел повар-турне и при всем честном народе безапелляционно заявил:

- Свиное филе для пельменей закончилось, шеф.

Установилась гробовая тишина. Было слышно лишь дыхание побросавших свою работу людей, ожидавших от меня ответа. Но недаром я, Жером де Валентин, горжусь тем, что в запасе у меня много чего имеется.

- Вам что, заняться нечем? Живо за работу! – зычно гаркнул я и добавил, обращаясь к повару-турне. – Проследите за работой, я скоро вернусь. [прим: повар-турне – ассистент любого из шеф-поваров в нужный тому момент]



***





Я вернулся, триумфально таща в руках большущую коробку говядины, и каково же было мое удивление, когда прямо передо мной возникла Евгения Шерель с глазами, полными слез.

- Где он? Скажите, где мой Доминик? – скорбно вопрошала мадам Шерель, красавица, которую попросту невозможно представить женой этого мерзкого толстяка, причем женой, обожавшей своего мужа. И тем не менее, она удрученно стояла передо мной, не находя себе места от горя, и молила, чтобы муж оказался здесь.

Но мадам пришла не одна. Из-за очаровательной женской головки за данной сценой совершенно бесстрастно наблюдал какой-то мужчина.

- Мадам Шерель, не так ли? – спросил я.

- Да, – ответила она с заметным итальянским акцентом. – Ответьте мне немедленно, где этот проклятый Жерар Леблан. Он увел с собой моего Доминика.

- Не имею ни малейшего понятия, где он, мадам.

- Я отлично знаю поваров и знаю, что они никогда и никуда не пойдут, не известив об этом своих помощников, ибо они для них важнее собственных жен, а этот даже не женат. Так что отвечайте немедленно, иначе я заявлю на вас как на соучастника похищения.

- О чем вы говорите, мадам? – в замешательстве воскликнул я.

Высокий мужчина с выражением вечной вселенской скуки на лице миролюбиво произнес:

- Вам нужно успокоиться, мадам. С учетом странного отсутствия вашего мужа и по вашей просьбе, я согласился приехать и начать расследование, а посему прошу позволения продолжить.

- Су-шеф Жером де Валентин, – назвался я. – С кем имею честь? – вежливо поинтересовался я, видя, что мужчина не имеет намерения представиться.

- Инспектор Феррагюс, – коротко ответил тот.

Он неторопливо по-рысьи цепким взглядом осмотрел все вокруг и направился к месье Браке, в ужасе притаившемуся за спиной соусье. [прим: соусье – специалист по соусам]

- Где я могу устроиться, чтобы допросить работников кухни?

- Допросить? Почему? Зачем? – еле слышно пролепетал метрдотель.

- Ладно, коли вам угодно, я вызову каждого из вас в комиссариат, – невозмутимо сообщил инспектор и запыхтел как лошадь.

- О нет, это совершенно невозможно, – ужаснулся месье Браке, – скоро подавать ужин.



***



Кабинет моего шефа Леблана, наша тихая заводь, в мгновение ока превратился в обычный полицейский участок. На двухместном необычайной красоты диванчике XIX века, приобретенном шефом в Тулузе, укрывшись своей шубкой, полулежала прелестница Евгения Шерель. И надо признать, что печаль была этой женщине к лицу.

Работники побросали все дела, обеспокоенные одной лишь мыслью о том, что их станут допрашивать, и тревога на священной кухне нарастала с каждой секундой. “Ровно дети малые, – раздраженно подумал я, – сходят с ума чуть что не так”.

Чтобы подать пример своим солдатам, я вызвался первым отвечать на докучливые вопросы. Когда Феррагюс наконец-то допил отлично сваренный крепкий эспрессо, я, хоть и бесился в душе, внешне оставался спокойным и решительным шагом вошел в фиктивный штаб инспектора полиции.

- Мадам Шерель, – обратился к даме представитель закона, – окажите любезность и подождите снаружи.

Красавица Евгения умоляюще посмотрела на меня, чтобы я оградил ее от изгнания. Но что я мог сделать перед этим варваром? Ровным счетом ничего. Только закрыл глаза, выражая этим свое бессилие. “Какая женщина!” – мысленно воскликнул я, глядя как она, с достоинством преодолевая боль и унижение, гордо, с высоко поднятой головой выходит из кабинета, кутаясь в свою серебристо-серую шубку.

Верзила Феррагюс захлопнул дверь и вернулся к вращающемуся креслу шефа Леблана. Он указал мне на стул, стоящий возле письменного стола напротив, приглашая присесть.

-Я лучше постою, – с достоинством ответил я.

- Сядьте, – велел он и устало поморщился.

Смирившись с неизбежным, я послушно сел и в упор посмотрел на Феррагюса.

- В котором часу вы вышли вчера из ресторана? – спросил он, черкнув что-то в замызганном блокноте.

- Около часа ночи.

- На кухне оставался кто-нибудь еще?

- Помнится, перед тем как спуститься в раздевалку, чтобы переодеться, я видел кого-то из официантов, кажется, одного-двух помощников по кухне, шефа по мясу и шефа Шереля.

- Вы всегда переодеваетесь перед уходом?

- Разумеется, – ответил я, немало удивленный, – не думаете же вы, что я пойду по улице в униформе.

- Я ничего не думаю, сударь, – ответил Феррагюс. – Где вы видели Шереля в последний раз?

- Довольно странно, инспектор, – тихо ответил я, словно делясь деликатным секретом, – но его не было на кухне. Я видел его, когда направлялся к остановке ночного автобуса. Он шел передо мной по бульвару Малешерб, и я отлично это помню, поскольку мне показалось, что шеф-повару не к лицу бродить по улице в форме, словно в костюме, даже не набросив на себя плащ, который он нес, повесив на руку.

- Вы уверены, что это был именно он?

- Конечно, его фигуру не спутаешь даже со спины.

- Вы не сказали Браке, который был на кухне, где видели Шереля в последний раз? – подозрительно поинтересовался инспектор.

- Нет, не сказал, потому что, по правде говоря, в силу обстоятельств не хотел выглядеть сплетником, инспектор. Понимаете?

- Нет, – апатично ответил тот, глядя на меня, – не понимаю.

- Видите ли, инспектор, шеф Шерель шел не один, а с женщиной. Молоденькой и хорошо сложенной. По крайней мере, со спины она выглядела именно такой, если вы понимаете, что я имею в виду.

Феррагюс прикрыл глаза, словно задумавшись, и глубокомысленно изрек:

- Возможно, это была сослуживица шефа.

- У Шереля вполне заслуженная репутация Казановы, инспектор, хотя и не похоже на правду. Как всем известно, последний грандиозный скандал разразился у нотариуса, когда шеф, дабы успокоить жену, изменил завещание и отписал ей изрядный куш.

Феррагюс скривил губы, сделал в блокноте пометку и снова повернулся ко мне.

- Теперь ответьте мне, где Леблан. Вы знаете, где он, и лучше вам сказать об этом.

Я поднял голову и, зная о последствиях неподчинения властям, отчеканил:

- Я ни за что на свете не скажу вам, где мой шеф. Хоть расстреляйте. Он просил меня быть осторожным, и я буду молчать.

Инспектор рассерженно стукнул кулаком по столу, выражая досаду.

- Вы оказываете шефу медвежью услугу, де Валентин, но неприятности, которые влечет за собой ваша глупая верность, еще хлеще.

Его идиотские слова не только ничуть меня не задели, но и придали мне достоинства сообразно моему положению, так что я остался непоколебим.

- Всем известна ненависть, которую питают друг к другу оба шефа, де Валентин, – тем временем вещал инспектор, – так что, представьте себе, за неимением алиби Леблан стал главным подозреваемым.

“Как помочь шефу, не выдавая его секрета?” – уныло подумал я.

- Судя по тому, что рассказал Браке, никто не видел, как Леблан выходил из раздевалки. Мы опросили людей, но ни портье, ни соседи не видели его вчера после того, как он якобы ушел отсюда.

Вот оно решение по спасению шефа!

- Выходит, они исчезли оба! – воскликнул я. – Какой ужас!

- Не паясничайте, де Валентин. Леблан перед всеми передал вам бразды правления, а позже позвал Браке и сообщил, что его не будет пару дней.

- Тогда он тем более не может быть подозреваемым, – заметил я. – С его стороны было бы слишком глупо исчезать одновременно с Шерелем.

Вместо негодования по поводу того, что дело стало запутываться буквально на глазах, во взгляде