Тайна "Дома Ростан" - Глава 3

- Вот именно, объяснитесь сейчас же! – неистовствовала в нетерпении Евгения Шерель, стоя посреди кухни.

- Успокойтесь, мадам, - довольно решительно попросил Феррагюс, взглядом призывая меня войти в импровизированный кабинет для допросов.

Ничуть не стушевавшись, импульсивная особа прервала инспектора на полуслове:

- Ну уж дудки, инспетор! – рявкнула красотка, жена шефа Шереля. – На сей раз вам не удастся выставить меня отсюда! Этот человек должен объяснить мне, почему солгал. Он виновен в исчезновении моего мужа, это очевидно!

- Я бы попросил вас, мадам, – возмутился я.

- Нечего меня просить. Сознайтесь перед всеми, что вы виновны! – стояла на своем Евгения Шерель.

- Вам пока лучше побыть там, мадам Шерель, а я тем временем допрошу… – урезонивал ее Феррагюс.

- Вы не хотите, чтобы я была здесь, потому что сговорились с ним и намерены оставить его на свободе!

Было видно, что Феррагюс взбешен; он окинул взглядом окружавших нас людей, лицезревших эту сцену, скривил губы и махнул рукой, словно говоря: “Ну и черт с вами!”

- Ладно, оставайтесь, – уступил он и тут же обратился ко мне. – Говорите, де Валентин, – поведайте нам, как вы видели Шереля с плащом в руке, в то время как плащ, без которого он никогда не выходил, здесь.

Я пришел в себя, высоко поднял голову и с достоинством ответил:

- Я не хотел, чтобы вы узнали об этом, мадам, но поскольку мне приказали… Я рассказал инспектору, что вчера вечером видел шефа Шереля с черным плащом в правой руке…

- Вы только посмотрите, инспектор, этот человек лжет! У мужа никогда не было черного плаща! Вы сделали что-то ужасное с моим Домиником, а иначе зачем вам лгать?

- Я не лгу, мадам, – возразил я и уточнил, – я сразу понял, что плащ принадлежал шефу Шерелю, а не даме, которая висела на его другой руке. И поскольку на женщине не было никакого плаща, можно было заметить, что она молода, и у нее шикарная фигура.

Мадам Шерель вытаращилась на меня так, что ее прекрасные изумрудные очи едва не вылезли из орбит; прерывисто задышав, она едва не лишилась чувств, но Феррагюс мастерски подхватил ее своей длинной дланью и чуть ли не донес до дивана моего шефа Леблана.

Как и следовало ожидать, на кухне начался полный кавардак. Все – повара, помощники, посудомойщики разом побросали свою работу и начали перешептываться между собой. “Любой предлог хорош, лишь бы не работать”, – подумал я.

- Все за работу, живо! – грозно скомандовал я.

Однако из-за павшего на меня подозрения мой авторитет дал трещину, и на отданный мной приказ никто не ответил "да, шеф", как следовало поступать согласно служебной иерархии на тот момент.

В довершение ко всему, Феррагюс лишь подлил еще масла в огонь.

- Войдите немедленно, де Валентин! – громогласно потребовал он.

Я глубоко вдохнул, стараясь унять охвативший меня трепет. С презрением взглянув на принародно унизившего меня полицейского, я гордо вошел в кабинет.

Какое-то время мы ждали, пока Евгения Шерель полностью придет в себя. Очнувшись, она со скорбным осуждением посмотрела на меня и тихонько заплакала.

- Успокойтесь, мадам, – взмолился Феррагюс, в голосе которого одновременно слышались и досада, и смущение. – Слезами мы ничего не добьемся.

- Конечно, это ведь не ваша беда, – всхлипнула мадам Шерель, подняв голову. – Мой Доминик определенно ушел с одной из своих любовниц. Снова меня предал. Как он мог так поступить со мной? Ведь обещал, что больше никогда мне не изменит!

- Мадам, у нас нет никаких доказательств, что ваш муж куда-то сбежал, – увещевал Феррагюс, по-видимому считая, что этот аргумент ее успокоит.

- Тогда он мертв! Инспектор, вы должны его искать!

- Подождать – вот что нам нужно, – возразил инспектор. – Ваш муж может появиться в любую минуту.

- Как вы не поймете, что мы ничего о нем не знаем почти сутки? – истерично закричала мадам Шерель. – Он никогда не бросил бы ни свою кухню, ни меня! Поймите, это не в его интересах!

Оглушенный воплями Евгении Шерель, Феррагюс прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями.

- Очень хорошо, – жестко сказал он наконец. – Де Валентин, отведите меня на рабочее место Шереля и к его шкафчику.

- Инспектор, – желая привлечь внимание, окликнул я Феррагюса, который уже открыл дверь и отступил на шаг, чтобы я мог проводить его. – Я хотел сказать, что…

- Единственное, что мне нужно от вас сейчас, чтобы вы отвели меня, куда я просил, и держали рот на замке, поскольку подозрений с вас я еще не снял.

Я приложил палец к губам, давая понять, что буду нем как рыба, подумав при этом: "Да кем себя возомнил этот безмозглый, спесивый индюк?"

Евгения Шерель встала, и я как истинный рыцарь пропустил ее вперед и пошел рядом. Шагая за инспектором, я приблизился к даме и прошептал ей на ухо:

- Мадам Шерель, я глубоко сожалею, что расстроил вас, открыв горькую правду. Столь ослепительно красивая и благородная женщина неизмеримо далека от простонародья и заслуживает королевского обращения.

Удивление и удовольствие на миг осветили до этого расстроенное лицо Евгении Шерель, и в знак благодарности она опустила свои длинные ресницы.

Лейва заканчивал раскладку всех необходимых ингредиентов на рабочем месте шефа Шереля, когда мы прервали его титанические труды. Феррагюс со своим почти двухметровым ростом и душевной приземленностью был живым образчиком неотесанного невежи среди лакомой услады глаз. Увидев, что инспектор приближается к столу, Лейва накрыл продукты кухонным полотенцем, дабы не осквернить их присутствием варвара-инспектора.

- Лейва, скажите, не заметили ли вы вчера что-нибудь необычного в поведении Шереля? – взял быка за рога Феррагюс.

- Ровным счетом ничего, – холодно ответил тот.

- О чем вы говорили, когда видели его в последний раз?

- О приготовлении канноли. Шеф сказал, чтобы я готовил его фирменные канноли от начала до конца, а он лишь внесет последний штрих, секрет, который он никогда не раскрывал. И сейчас я нахожусь в ужасном положении, поскольку не смогу подать к ужину канноли с особенным, шерелевским вкусом... Чертовски досадный факт – беда, да и только. [прим: канноли – хрустящие вафельные трубочки с сырной начинкой, пропитанные сиропом]

- Шерель еще когда-нибудь ставил вас в подобное положение, Лейва?

Су-шеф кондитер подошел к инспектору и вежливо попросил его отойти немного подальше от стола, чтобы не испортить продукты, а затем уверенно, не оставляя места ни малейшему сомнению, добавил:

- Видите ли, месье, я не мог не услышать предположение, что шеф Шерель сбежал с какой-то девицей… Это совершеннейшая чушь.

- Почему вы так считаете? – с живейшим интересом спросил Феррагюс.

- По одной бесспорной причине: ради женщины шеф Шерель мог бросить даже свой драгоценный “Ягуар XF”, но никогда, слышите, никогда он не бросил бы свой кухонный набор.

Феррагюс озадаченно развел руками, что явно свидетельствовало: инспектор не имел ни малейшего представления о том, что значат для шеф-повара его рабочие инструменты.

- И где этот проклятый набор, Лейва?

Вместо ответа су-шеф развернулся и пошел к заднему краю стола. Он наклонился и с величайшей осторожностью достал из дальнего ящика серебристый футляр, хорошо известный всем, поскольку он был чуть ли не придатком шефа Шереля.

- Он никогда с ним не расставался. Приносил из дома по утрам, а по вечерам уносил обратно. Любой на кухне это подтвердит. Если набор тут, то и шеф Шерель тоже здесь.

- Послушайте, милейший, – рассмеялся Феррагюс, – вполне естественно, что в порыве обуявших его чувств к некой даме, наш покоритель сердец забыл свой футляр.

- Не мелите чушь, – рассердился Лейва. – Вы поверите в то, что, убегая с любовницей, полицейский забудет пистолет? То же самое и здесь.

Инспектор глубоко задумался. Неожиданно он и красавица Евгения обвиняюще посмотрели на меня.

- Плащ, а теперь еще и футляр, – буркнул инспектор. – Де Валентин, вы продолжаете утверждать, что той ночью видели шефа Шереля на улице?

Я все крепче увязал в паутине этого темного дела, даже не представляя как выпутаться из передряги.