Охотник

умеешь?
-А? – Эрмина не могла отвести взгляда от ужасного, увеличивающегося пятна на его плаще. – Секреты? э…да.
Ей прежде не доводилось хранить секрет, но она была уверена, что сможет. Что сложного в том, чтобы не сказать о чем-то?
-Смотри, - легко согласился Абрахам, - если нет, я тебя в клочья порву. Сам. И скажу, что такая бесформенная груда мне досталась.
-Я не скажу, - Эрмина сама не знала, о чем говорит и что обещает, но ее руки дрожали, она не знала что делать и спокойствие Абрахама, изрядно раненого, только усугубило ситуацию.
Растерянность, неопытность и страх смешались во что-то сумбурное, и ей захотелось потерять сознание.
-Я своё слово сказал, - Абрахам положил и левую руку на кровавое пятно и прикрыл глаза. Эрмина испугалась, решив, что Охотник решил просто умереть, но не успела она его затормошить, как осеклась в своём движении.
На ее глазах происходило чудо: кровь испарялась. Да не так, как хозяйки выстирывают вредные пятна, когда потом все равно остается сероватость или ободок пятна, потому что есть пятна, не сходящие до конца. Кровь исчезала так, словно ее и не было. Оставались потертости, оставалась ткань, а кровь сошла! И с плаща, и с пальцев Охотника…
Чудо!
Только вот чудо вряд ли приходит просто так. А вот магия! Да, это была она. А Охотник, посвятивший свою жизнь выслеживанию и уничтожению всего магического мира, сам был магом.
***
-Вы – маг! – Эрмина не стала скрывать своего отвращения. – вы маг!
-А ты убила его, - Абрахам не смутился и кивнул в сторону останков. – обмениваемся очевидными фактами? Не стоит. Ты обещала молчать. Либо держи свои эмоции при себе, либо я упокою тебя рядом с ним. Поверь – не дернусь.
-Вы маг! – не верила Эрмина.
-Заело тебя? – поинтересовался Абрахам. – Ну? Упокоить тебя или сможешь молчать?
-Почему? – спросила Эрмина. – Я буду…да. Буду.
Решение далось ей тяжело. Она хотела понять причину пути Абрахама и не могла сейчас думать о том, что совершает преступление перед вырастившей ее Церковью Животворящего Креста.
-Не поймешь, - отмахнулся Абрахам, выходя на улицу.
-Скажите! – Эрмина не отставала. – Прошу вас.
Абрахам обернулся к ней и сказал очень тихо и без раздражения, что за ним было едва ли не впервые:
-Потому что всё, что даёт магия – противно богу, небу и народу. Если бы бог хотел, чтобы магия существовала и была законной, он наделил бы всех ею.
-Но разве каждый умеет рисовать или сочинять памфлеты? – удивилась Эрмина. – Магия – это…может быть, как талант?
-Талант? – скривился Абрахам. – Талант смотреть в будущее, куда есть ход только богу? Талант исцелять, когда не справляется лекарство и молитва?
-Сейчас что-то ты не очень молился, - сварливо, в тон ему, заметила Эрмина.
-Потому что я грешник. Я посвятил свою жизнь и посвящу все до последних дней своих охоте на таких же грешников! Я искупаю свою вину за магию тем, что уничтожаю ее представителей, которых не жалует господь.
Сказав это, Абрахам повернулся и направился по улице прочь из деревне. Эрмина пошла за ним, размышляя.
Кривая, странная логика Абрахама невольно находила в ней отклик. Взять хотя бы артефакты, которые принадлежали магам, но обращались против них. орудие, созданное самими пораженными – лучшее орудие.
Абрахам был таким же артефактом, таким же орудием, только обращался против собратьев. И обратился с фанатичностью.
-А кто-то еще знает? – Эрмина нагнала Абрахама.
-О чем, дура? – поинтересовался он.
-О вас, - Эрмина не испугалась. Теперь охотник казался ей уязвимым.
-Знают. Из совета знают, - неохотно признал Абрахам. – Если бы не этот урод, если бы он не ранил меня так глубоко, я бы и тебе не позволил узнать. Я прикидывался раненым и оставался им, я пользовался магией, выслеживая магов.
-Вот почему вы лучший охотник, - понимающе кивнула Эрмина. Ей вдруг стало весело. Неоправданно весело.
-Я сделал все сам! – рявкнул Абрахам, задетый за свою профессиональную гордость.
-Конечно. -согласилась Эрмина, - только вот  по закону человека вы должны были бы сдохнуть! А вы вон, идете…и ничего не болит!
-Вообще-то болит, - признался Абрахам. – Всегда болит. Даже без раны.
***
Всю дорогу Охотник стращал Эрмину, обещая ей страшные кары, если она «посмеет открыть свой глупый рот», но она не боялась, и просто пообещала, что будет молчать. Зато доложили церковникам очень легко. Более того, Абрахам, как бы откупаясь, заверил, что Эрмина сама в одиночку уничтожила врага.
Эрмина пожала плечами, принимая похвалу. Теперь, когда у нее была возможность шантажировать Абрахама, имевшего много недоброжелателей даже среди слуг церкви, она понимала, как ей получить лавры, не прилагая особенных усилий.
Не нужны были больше дозоры с Юстасом, долгое выслеживание с Гарсиа, нет, это лишнее. Пользуясь же расположением церковника, она сказала:
-Мне так понравилось работать с Абрахамом! Разрешите продолжить?
Церковник удивился. Обычно говорили что-то вроде «отправьте меня до конца дней перекладывать бумажки по столам, только не с ним», а тут девица просилась сама! Ну как ей откажешь!
А Абрахам прожигал Эрмину самым тяжелым взглядом, и этот взгляд обещал адские дни. Но у Абрахама всегда был такой вид, словно он презирает и ненавидит всех, попутно подозревая, так что церковник предпочел не заметить, справедливо предположив, что Эрмина сама в состоянии решить.
А Эрмина улыбнулась и лукаво подмигнула Абрахаму.
«Посмотрим, как я продвинусь» - подумала охотница.
«Не соберешь костей, мавка безмозглая!» - не скрывал Охотник.
-Договорились! – радостно потер руки церковник и поспешил скрыться, пока Эрмина не передумала.