Часть 3. Наши дороги
Очередное предуведомление
Я, краевед Бруно Атавист, начинаю очередное отмеренное повествование о своих героях. А героем может быть только принц, остальные его оттеняют. Суть повествования не столько в перечислении очередных событий, коих у всякого человека предостаточно, чтобы нагружать себе голову чужими, сколько в попытке понять, чем монархи отличаются от нас – простых смертных.
Сказ 12. Продолжение учения разума
Начало учебного года - всегда праздник. Съезжаются старые знакомые и подтягиваются новые – первокурсники, на которых второкурсникам уже можно смотреть свысока, как смотрят профессионалы на любителей. Приехали, естественно, и наши объекты повествования: Лотис в новом камзоле и Адмус с новой прической – прямые волосы, без привычных завитков на висках, но упрямой челкой на лбу. (Авочки поставила-таки свою печать.) Жизнь начиналась с новой главы, поэтому они вновь имели право занять апартаменты в общежитии королевских особ Второй категории, откуда их некогда изгнали им же в назидание и в поучение другим. Однако принцы предпочли вернуться в гнездо королевы Бесмезии. Это решение было принято после того, как они увидели у входа в Институт одиноко стоящего в сторонке старого слугу королевы, сосредоточенно дремавшего на солнышке. Лотис и Адмус переглянулись. Подошли. Разбудили. Поздоровались. Спросили:
- А вы что тут стоите?
Старик замялся, потом сослался на желание прогуляться, узнать, как дела у принцев и, конечно, передать наилучшие пожелания королевы. После чего выжидательно замолчал.
Лотис и Адмус еще раз обменялись многозначительно-понимающими взглядами и объявили, что желали бы вновь остановиться у Ее Величества, если, конечно, она не против. Старик-слуга не сумел скрыть своей радости и тотчас помчался с этой вестью домой. Уже через полчаса он достиг ворота Института, поминутно оборачиваясь и выкрикивая: «Будем ждать!… Всенепременно!… Ваши комнаты готовы!.. Платы не надо!» Принцам приятно было узнать, что в здешних местах появились люди, которым они стали небезразличны.
Не приехал только Одарис.
- Не иначе пристал к бродячему цирку, дабы повысить свое мастерство игры на свистульках, - предположил Адмус.
- Или пишет симфонию для флейты и барабана, - продолжил перебор вариантов Адмус через пару дней.
- Не заболел ли от тягот? – обеспокоился он через неделю.
Лотис отмалчивался, предпочитая постигать имеющиеся науки. Благо постигать было что.
- О тиране можно сказать: «Какая работа, таков и человек!».
С этого постулата начал свою лекцию по курсу «Научная организация труда деспота» мэтр Корнелиус. Это был тучный, но подвижный человек, известный своими научными и питейными трудами в самых широких кругах монархической интеллигенции. Его ценили за принципиальную готовность идти до конца в своих пристрастиях.
- На людях будьте деятельны, - поучал мэтр. – Для этого имейте под рукой министра, чтобы на заседании Государева Совета спросить, нахмурившись: «И как же такое могло случиться?» После чего плотно сжать губы, дабы в углу рта залегла суровая складка. Если у вас бойкий на язык министр - замените. Министр на ваш вопрос должен отвечать путано, неубедительно, а Вы всем своим видом должны как бы говорить: «Вот с кем мне приходится работать!»
- Если государство попало в неловкое положение, задача деспота - искать выход. Найдя хороший и плохой, продолжить поиски, пока не отыщется наихудший. Тогда деспот оправдает свое звание в глазах народа, ибо преодоление искусственных трудностей сплачивает приближенных и мобилизует народ на новые свершения. Кроме того, заслужит признание историков, которые, разбирая ваше правление, будут выглядеть умными. Так Вы останетесь популярными и после завершения царствования. Помните: о толковом, не делающим глупостей правителе пишут наименее всего, ибо писать не о чем. Это как в хорошем романе: чем больше страстей и меньше мыслей, тем больше читателей. И то: мыслей и своих хватает, а вот страстей…
Лотис все старательно конспектировал. Кажется, он и впрямь вознамерился стать примерным правителем.
Вечером составляли письма. Адмус по требованию Авочки вынужден был подробно рассказывать о том, что ел в обед и ужин и как одевается в холодную погоду. Впрочем, не похоже было, что это занятие так уж сильно тяготило его. О себе он писал с увлечением. Лотис же творил письма Салерии двух видов: с философическими рассуждениями о жизни и хозяйственными по поводу строительства пивоварни. Дело в том, что дома он затеял создание новой отрасли народного хозяйства – варку пива. Но не во имя специфических нужд населения, а ради наращивания объемов внешней торговли. Золотые струи изысканного напитка должны были, по его расчетам, обернуться золотым ручьем валютной выручки. Он выписал семена хмеля, а ячмень и так выращивался в тамошних краях с начала веков. Был и третий необходимый ингредиент – чистейшая родниковая вода, что била из-под земли в трех верстах от дворца. Там и заложили пивоварню. После чего Лотису пришлось уехать учиться, а за главного осталась Салерия. Теперь она регулярно сообщала обо всех делах, попутно задавая сообразные делу вопросы, а Лотис подробно отвечал. И не только ей. Батюшка решил понемногу приобщать его к царственным делам. Время от времени он вкладывал в письма государственной важности бумаги и спрашивал, например, о таком деле:
«Придворный астролог прислал прогноз на неделю. Вот я и думаю: посадить его в сырой подвал или в очередной раз помиловать? Что говорит твоя наука?»
В приложенном документе значилось:
Астрологический прогноз
Сатурн перекрыл Юпитер таким образом, что неделя для Вас, Ваше Величество, пройдет великолепно при условии, если на Вас не упадет кирпич, не украдут кошелек и не нападет враг.
Лотис отписал следующее:
«Теория управления труда монархов считает, что в указе по данному вопросу надо написать следующее: «Казнить и помиловать нельзя, так что приступайте». И будешь, как монарх, прав во всех смыслах. Сам же наказуемый поймет, каково сидеть меж двух стульев, чем и занимается монарх ежедневно, да еще с такими прогнозами. А вообще-то мэтр говорит: «Теория дается, чтобы ее игнорировать, а затем на практике прийти к ее выводам. Поэтому, чтобы вы ни совершили, все уже теоретически обосновано».
Два раза издали видели Барбидона. Тот гордо шествовал с высоко поднятой головой пострадавшего за правое дело, но не сломленного демона. Адмус ощеривался, как кот при виде собаки, а Лотис реагировал, как на прочитанную книжку. Адмусу такое отношение поначалу не понравилась.
- Ты себя ведешь так, будто простил этого негодяя, - возроптал он.
Лотис меланхолично улыбнулся:
- Моя тонкая интуиция подсказывает, что скоро нас призовет Судьба и мы скрестим наши умы вновь!
- На этот раз, пожалуйста, без меня. Я хочу мирно дремать на лекциях, получать свои удовлетворительные оценки и знаться с женщинами не столь брутального характера, как твоя Судьба.
Лотис лишь улыбнулся, как человек, заглянувший этой особе через плечо в ее расписание грядущих событий. Пока же им приходилось иметь дело только с женщинами своего круга и с предсказуемыми желаниями. Королева Бесмезия и старушки-пенсионерки пребывали в добром здравии, хотя и любили рассказывать о своих недомоганиях. Вот только незаконный принц Урбан Аврелий исчез.
- Вы будете удивлены, но граф нашел все-таки желающих дать ему денег на экспедицию по освобождению трона, - повествовала королева Бесмезия за вечерним чаем. – Однажды прибыли трое молодых людей плебейской внешности, но с о-очень солидными кошельками. Они долго секретничали с Урбаном, после чего граф заявил, что подписал договор: в обмен на помощь в освобождении трона, он дает этим людям безусловное право…
- Монополия, называется, - прошелестели старушки.
- Совершенно, верно. Он дает им эту самую монополию на открытие игорных заведений в его землях на 99 лет и 9 месяцев. После чего они поехали освобождать престол. По дороге граф Урбан решил заехать и посмотреть воочию, как организовано игорное заведение. И… вся компания застряла в этом городе. Урбан в одночасье выиграл большую сумму, потом еще, потом все проиграл, потом опять выиграл… В конечном счете выяснилось, что по четным дням он крупно выигрывает, а по нечетным – не менее крупно проигрывает.
- Значит, он теперь играет по четным дням? – догадался Адмус.
- К сожалению, и по нечетным тоже.
- Как же такое может быть? Ведь это непрактично!
- В письме он объяснил сей парадокс следующим образом. Мол, я понимаю, что надо играть по четным дням, но мне невмоготу сидеть весь нечетный день. Я долго слоняюсь по городу. Потом захожу посмотреть, как играют другие. Потом ставлю по маленькой, чтобы убедиться, что день не мой. А затем… прихожу в себя только на улице без денег. Чтобы заработать на еду и дорогу приходится на следующий день идти играть снова, и тут выигрываются такие большие деньги, что мы веселимся всю ночь и забываем о прошлых невзгодах.
- А что же кредиторы? Почему они не увезут его сразу после выигрыша?
- Насколько я поняла, они тоже увлеклись игрой. Но им везет как раз в нечетные дни, а проигрываются они в четные. После чего им ничего не остается, как ждать, пока выиграет граф и займет им денег…
- Тогда это у них надолго, - решил Лотис.
Прошла еще неделя, и принцам на двоих пришло одно письмо. От Одариса. Писано было неровными строчками на небольшом листе мятой бумаги.
Всем поклон! Пишу наскоро, пока человек не ушел. Со мной случилось вот что. По пути увидел я голубку, а в клюве что-то белело. Увидев меня, она свой груз обронила. То была записочка со словами: «Ну, спасай меня, чего же ты медлишь? Марика». Не знаю, что и думать. Вроде бы это совпадает с моими намерениями, и все же… Как она меня нашла? Непонятно. Однако я пошел следом, куда летит птица. Иду вот уже четыре дня. Жра… аппетит взыскует, невмоготу. Голубь все полями летит, получается мимо деревень и харчевен. На ягоды смотреть уже не могу. Встретил путника, который направляется в наши институтские края. Передам письмо с ним. Может, донесет. Пообещал, что ему дадут золотой.
Если что, помните обо мне только хорошее. Одарис.
- Начинается, - упавшим голосом прокомментировал Адмус. – Неужели кончится тем, что мы опять пойдем за горизонт?
Лотис же остался безмятежным. Видно было, что голова его занята другим, а к новой возможной перспективе он относится как к факту приближения очередного дня. И продолжал исправно ходить на все занятия. В сафьяновую тетрадь он записывал отобранную наукой мудрость веков. Вот некоторые иллюстративные положения, изъятые мной, краеведом Бруно, для всеобщей пользы.
Курс «Основы Демагогии». Читано магистром Лосинусом.
Искусство и практика Демагогии – сердцевина любого правления. Главное средство убеждения умов в желаемом. В течение курса
|