Даже тогда не представлял себе, что в разгар перестройки (или после неё, как угодно) может произойти нечто подобное, и хотя много раз зарекался ехать в длительную командировку за рубеж в одиночку, в тот раз исполнился энтузиазма – реформы, всё-таки.
***
Итак - Сирия, тогда ещё довоенная: благодатный край, мягкий средиземноморский климат, очень доброжелательные люди, стилистика почти европейская, и, конечно же, тоталитарный режим, вскормленный обильными инъекциями нашего сотрудничества, продолжающегося и по сей день.
Через месяц пребывания в чужих краях, как водится, хочется любыми путями выбраться домой, как вдруг - звонок:
- Здравствуйте. Вам посылка из Москвы.
Приятный женский голос звучал приветливо и дружелюбно.
- А где Вы ?
- Я буду работать в Посольстве. Приехала месяца на два, может статься, останусь подольше, как сложится. Подходите вечером, я всегда на работе – здесь дел непочатый край.
Чтобы долго не утомлять читателя излишними подробностями развития отношений, скажу сразу: через месяц по выходным мы выезжали на Средиземном море, снимали красивую виллу на побережье, причём за бесценок (тогда всё было дешево и доступно); купались, загорали, на неделе вечерами гуляли по Дамаску, любуясь изумительными в своём разнообразии фонтанами, и жизнь, казалось, вновь повернулась ко мне своей приятной стороной.
Конец эйфории наступил быстро – скорость нашенского «стука», как известно, превосходит скорость звука. Первый звонок прозвучал сразу после майских праздников. Ко мне подошел кадровик, бывший танкист, в принципе - неплохой и вовсе неглупый человек, и даже местами остроумец, озабоченный постоянно увеличивавшейся численностью своего семейства вкупе с недавно купленным микроавтобусом, под которым он проводил всё свободное от работы время, и, почти извиняясь, озвучил:
- Я пришел ругаться.
- Извольте, всегда приятно.
- Послушай, тут такое дело - только ты не подумай, что мы вмешиваемся в твою личную жизнь: ни в коем случае, времена не те, но ,видишь ли, твои поздние возвращения домой кое-кому не нравятся. К тому же ты громко хлопаешь входной калиткой, а ведь у нас - режим. Кстати,- и украдкой оглянувшись, спросил:
- А девушку как зовут?
Всё сразу разъяснилось, и, увидев мой взгляд, кадровик несколько осекся, но продолжил:
- Ради бога, пойми меня правильно. Никто не хочет мешать твоему счастью (!), но видишь ли, как-то ты больно уверенно себя чувствуешь (!!). Вернее - даже не знаю, как сказать - ну потерял бдительность, что-ли (!!!).
В памяти мгновенно всплыла старая история с нашим специалистом - технарём, которого ловко обворовали на улице местные воришки-щипачи, за что его самого едва не депортировали (свои же, за потерю пресловутой "бдительности"). Правда, обошлось : пропесочили на собрании «коллектива», поставили «на вид» (тогда существовала такая форма взыскания, лёгкая), ведь из партии уже не выгонишь …
А кадровик продолжал:
- Ты бы вёл себя потише. Может вам время встреч изменить, пораньше встречаться, и только по субботам или воскресеньям.
- Это невозможно.
- Ну вот, ты сразу в штыки. Я понимаю, девушка, видать, красивая. А кем она работает - малярша?
- Нет, не малярша. Квалифицированный работник, занята бумагами, каждый день - до восьми вечера, включая субботы. Так что время встреч у нас - позднее, и возвращаться я буду тоже поздно. Моя жизнь.
- Ну, может, можно что-то изменить. И вообще: откуда она взялась?
- Оттуда, из частной фирмы, работает на совесть. Постоянно. А изменить график работы фирмы я пока еще не в силах. Могу твердо обещать одно: калитку буду закрывать осторожно.
- Да нет, ты пойми - у нас никаких к тебе претензий нет. Работаешь хорошо, грамотно. Я тебя понимаю, но вот как-то надо меняться. Видишь, торгпред меня вызывает и, оказывается, знает больше, чем я. А это неправильно (!).Ну приходи хотя бы в 10 вечера.
- Я же сказал, что это невозможно. К тому же, помнится, Вы говорили, что отбой у нас в 11-00 (такая установка действительно давалась, почему – не скажу, не знаю), и если задерживаешься, то надо позвонить дежурной, хотя она и не видит так долго.
- М-да, действительно, позвонить некому. А ты вообще как насчет продления? Страна нравится ?
- Теперь уже меньше. Аттестат у меня на год, вот из этого и исхожу.
- Ну, если захочешь остаться на второй год - уже будут смотреть иначе. Да и случись что, прокол где-нибудь , тебя будет за что зацепить. Понимаешь ?
- Это КАК ?
- А так ! Хоть время сейчас и другое, но люди - те же, старой закалки. Кто-то проворонил лакомый кусок, сидит на балконе, скучает, смотрит: ага, опять этот поздно возвращается. А я тут с женой да с женой. А он и вчера, похоже, так же приходил. И так всё время. Вот и машину тебе, наверняка, поэтому не дают: присматриваются местные спецслужбы к новому человеку и думают - что-то он поздно все время приходит, наверное – на встречи ездит. Ну ни к чему торгпреду светить лишнюю тачку
Я едва не расхохотался, хотя отсутствие машины для меня было самым больным местом, и не из-за матримониальных дел – за продуктами ходить приходилось в город пешком, а ещё готовка, стирка. Зато мышцы подтянулся на славу – спортивный стал, благо город местами походил на американские горки, так что никаких тренажёров не надо. Но теперь все становилось намного яснее – девушка кому-то приглянулась, а кому – я скоро узнаю…
- В общем, твердо могу обещать одно: калитка будет закрываться аккуратно.
В этот момент в комнату зашел Юрка, мой начальник.
- Юр, спросил я, ты сегодня вечером в посольство случайно не едешь ?
- Еду.
- Возьми меня, пожалуйста. А то я опять без тачки.
- Ладно.
Кадровик как-то странно посмотрел на меня и тут же ушел.
Прошло несколько дней, как вдруг заговорил и сам Юрка.
- Послушай, Володя, ты не мог бы как-то потише себя вести. А то все Торгпредство уже гудит: Володя, море, вилла, девица.
- Разве я что-то нарушил ?
- Да нет, но все же. А ты как насчет продления ?
- Пока никак.
- Ну надо бы уже сейчас знать, а то ведь график отпусков делаем.
- Какой отпуск, ведь я приехал на год.
- Мне бы хотелось, чтобы на два. Ты ведь только через год досконально все узнаешь, будешь информацией владеть. А потом опять искать спеца – где его взять ?
(Арабисты тогда ценились.)
- Пока ничего не могу сказать, к тому же вопрос с машиной меня сильно беспокоит.
- Да, я понимаю, поговорю с торгпредом, обещаю, но и ты подумай.
Тем временем я продолжал поиски путей решения своего "вопроса", вернее – теперь уже «вопросов». Действительно, машин в Торгпредстве оставалось немного, причем самых изношенных и старых, потому что все новые были отобраны, осмотрены экспертом, специально прибывшим из Москвы, и отправлены в столицу, где и разошлись как списанные.
Через несколько дней кадровик подошел снова.
Я:
- Есть серьезный разговор, пошли в сад.
Он:
- Ты мне лучше сразу скажи: да или нет ( он конечно же имел в виду продление, я -машину).
Я:
- Ну, как тебе сказать, пока, наверное, нет. Ничего же не решается, я видишь, как подтянулся – неплохо, да ?
Он:
- В-общем, говорил я с ним насчет тачки, объяснил, а он мне заявляет, что её надо заслужить, и судить будем по отношению твоему к работе и нашему внутреннему режиму, отсюда и пляшем. И ещё говорит: надо посмотреть как он (т.е. ты) в коллективе, вот пройдет месяца три-четыре, тогда...
Я:
- Это что, испытательный срок ? Здесь у нас исправительная колония, или где ? Я ведь работать приехал, не мальчик, и воспитывать меня не нужно.
Он:
- Ну, ты понимаешь, еще шеф сказал, что главное - насколько ты приехал: если как "временщик" и на год, то это одно дело, а если на два года и хочешь продлиться, то докажи это примерным поведением, и тогда решатся все вопросы.
Я:
- Это серьезно ?
Он:
- Абсолютно.
Я:
- Ну вот что, я сейчас звоню в Москву и тогда либо уеду я, либо все вместе. Ты вообще понимаешь, что это - издевательство?
Он:
-Да нет, я же просил вести себя потише, а то везде только и слышна твоя фамилия. Кстати, он спрашивал - где ты познакомился со своей девушкой ?
Тут я все понял окончательно. Уже раньше мне намекали на эту "линию" моего поведения и даже данную ей (девушке, не линии) оценку: хорошая, где-то буркнул шеф. Ситуация явно осложнялась.
- Юр, ну это же чистая клиника, он просто больной.
- Ну что поделаешь.
Тут я вспомнил, что мне рассказывал юрист из Торгпредства: озвучиваешь проблему, на следующий день приходишь - а тебе: так в чем там дело ?
Оставалось взять паузу, для начала решил попробовать по-хорошему: прикинусь дохлым зайцем, покажу, насколько серьезно отношусь к работе (хотя нареканий и так не было, скорее - наоборот), и посмотрю реакцию.
Так и решил, и Юрка поддержал:
- Вот-вот, давай по-хорошему.
Скажу сразу, что моя стратегия ничего не дала. Любое общение с нашим "первым лицом" превращалось в бесконечную кантилену пустословия, весьма образного и пространного, что ни запомнить, ни тем более пересказать невозможно. Единственное, что зафиксировала память - это вертикально торчавший на седеющей голове шефа волос, который очень хотелось подрезать, когда встречались в его кабинете. Надуманные аргументы, подкреплённые ухмылками юродствующего иезуита, кичащегося своей властной безнаказанностью, сбивали с толку, уводили в какие-то непролазные дебри казуистики и сдабривались притянутыми за уши историями, свидетельствовавшими о наличии богатого опыта словесной эквилибристики.
- Нет, сегодня нет, вежливо улыбаясь, тянул мой собеседник по любому поводу, - ни в коем случае, торопитесь не поспешая – витийствовал он. - А то один так в Иране приезжал поздно, так его взяли, да и выслали. Вы же понимаете, здесь не Париж.
Становилось немного не по себе, и не от отказов, к которым я был внутренне готов, а от олимпийского спокойствия, крывшегося в этом безжизненном взгляде ледяных глаз.
Круг замыкался, проблемы копились, решать было не с кем. Но через пару дней я сообразил: это же кадровый вопрос, я произвольно лишен нормальных условий труда и быта. Значит, надо говорить с кадровиком.
Разговор получился напористым ( на сей раз с моей стороны), и наконец у танкиста в голове что-то щелкнуло.
- Я в третий раз за рубежом, и нельзя таскать продукты по 40-градусной жаре. Да просто неприлично выглядим перед теми же службами, если кто и смотрит.
- Согласен, буду говорить.
И с криком " В ружье !" он быстро вышел из комнаты, добавив:
-Даю два зелёных свистка !
Прошло еще две недели. В садиках у вилл распускались
