Случай на станции Кречетовка. Глава XII

Полковник Райзен сообщил, что в предстоящей операции главная роль в прорыве фронта русских отводится соседям — четвертой бригаде. Частям же Менгельбиера следовало наступать в сторону Граллау и Вессаломо. Но в случае возможного осложнения маневра четвертой бригады оказать поддержку правому флангу соседа силой гренадерского полка. Таким образом, Арнольд обязан прибыть в расположение родной воинской части.
      Распечатав на бланке дивизии полученные приказания, заверив тексты командиром бригады, Альберт, не теряя времени даром, попросил доставить себя на мызу Замберт. Менее чем через полчаса усатый мотоциклист штаба бригады лихо подкатил обер-лейтенанта к группе офицеров на берегу узкого озерца, наблюдавших, как гренадеры, лихо орудуя шанцевым инструментом, обустраивают брустверы на окопчиках со стороны шоссе Лаутенбург — Уздау. Делают правильно — русские определенно ударят с той стороны в результате отступления сорок пятого полка.
      Отдав запечатанный пакет полковнику, кратко переговорив с ним, Альберт выяснил, что два батальона уже заняли заготовленные позиции в направлении Граллау. Третий (условно фузилерский) выставлен на севере. Дело в том, что русские уже успели окопаться еще вчера утром и только ждут немецкой атаки. В случае провала... вчера вечером экстренно подготовлены рубежи обороны полка.
      Альберт и начальник штаба (старый знакомый майор Вильгельм фон Хиллер) поехали по шоссе в сторону Уздау для рекогносцировки с севера. Сразу по выезду вдоль шоссе начинался густой лесной массив, одаривший офицеров пьянящим запахом еще не прогретых лучами солнца сосен и елей. Но краток отрадный миг, лесок заканчивался в километре до въезда в Гросс-Кошлау, перед дислокацией русского авангарда. Позиция исключительная для оборонительного боя, но вот для поддержки сорок пятого полка — ситуация аховая. Солдаты запросто заплутают в лесной чащобе, и время будет безнадежно потеряно. Значит, выход один — двигаться по южной обочине леса, по прилегающим полям направлением на Гросс-Кошлау, в лоб «иванам». Можно таким образом взять передовые части русских в клещи, если, конечно, сосед с правого фланга (сорок четвертый полк) не подведет. Но налаживать связь с «Граф Денхофф» не осталось времени.
      Тут до слуха офицеров донеслась дробь винтовочных залпов. Стреляли со стороны русских, наверное, те заметили продвижение частей четвертой бригады в сторону деревни. Майор и Альберт на всех парах поспешили обратно. Стрельба прекратилась, видимо, противник решил произвести разведку боем.
      Офицеры полка нервничали, с нетерпением ждали команды — вперед, в атаку...
      И, наконец, в десять часов раскатисто забухали немецкие пушки. Началась запланированная артиллерийская подготовка силами первого и тридцать седьмого артиллерийских полков дивизии. И чуть спустя загрохотали гаубицы, это подошла помощь пятнадцатого тяжелого артполка (генштабиста Арнольда посвятили в этот план).
      Альберт уже знал, что русские не выдерживают столь грубой силы немецких гаубиц, вздымающих в воздух тяжелые пласты земли, и бегут...
      Тут связист принес сообщение, что сорок пятый и тридцать третий полки после артподготовки пошли в атаку на вражеские позиции. Звуков разгорающегося жестокого боя не сдерживала даже густая чащоба. Схватка завязалась нешуточная. С оборудованного наблюдательного пункта трудно было понять, что все-таки там происходит — чья берет?..
      Альберт забрался на импровизированную вышку, устроенную на дубе-гиганте, росшем чуть в стороне от столь же дюжих собратьев. Навел бинокль и постепенно стал понимать, что атака ближайшего к ним сорок пятого полка не столь удачна. Противник отчаянно сопротивляется, продвижение немецких войск сильно стопорится.
      Обер-лейтенанту ничего не оставалось, как спуститься вниз, и доложить о том в штаб дивизии. Благо радиосвязь в это солнечное утро сработала нормально...
      В одиннадцать тридцать получено распоряжение командующего корпусом генерала Франсуа. Третьей пехотной бригаде предписывалось немедля начать наступательные действия развернутым фронтом от Гросс-Кошлау и Кляйне-Тауезее на Гросс-Тауерзее. Дополнительным приказом фон Фальк велел гренадерскому полку «Фридрих Великий» идти ускоренным темпом в сторону Граллау для прорыва русских позиций, а сорок четвертому пехотному полку наступать на Гейнрихсдорф и дальше вперед…
      От немецких заслонов вблизи Муравки напрямую до Граллау шесть километров. Пешим строем понадобится ходу чуть больше двух часов, чтобы подтянуть батальоны полка. Ну а с боем, как Бог пошлет...
      Вестовые стремглав полетели в батальоны и роты. В цейсовский бинокль отчетливо видно, что на передовых позициях как муравьи засуетились гренадеры, выстраиваясь в маршевые колонны. Конечно, идти по неудобьям удовольствие ниже среднего, но зато есть надежда быстренько окопаться, коль возникнет кинжальный огонь русских. Ровно в полдень полк выступил полным составом, оставив для охранения штаба только одно роту «фузилерского» батальона.
      Через час, когда спасительный лесок остался позади, обойдя раскинувшийся с севера пруд, колоны стали разворачивать в цепи, послышались выстрелы со стороны охранения русских. Дойдя до полевой дороги, с востока которой привольно расстилалось недавно сжатое пшеничное поле, германские цепи залегли и открыли ответный огонь по неприятелю.
      Обозревая доступные взору окрестности (по левую руку через лесок в сторону Тауткена), Альберт наблюдал удачливый бой северного соседа, противостоящего русскому тридцать третьему (Иркутскому) полку. Сорок пятый немецкий полк, уже пройдя с северо-запада Гросс-Кошлау, продвигался в сторону железнодорожной станции Граллау. Молодцы, ничего не скажешь!
      И тут поднялись цепи родного «Фридриха Великого», русские не выдержали и стали быстро отходить. Отдельные их группы еще цеплялись за редкие защитные лесополосы, но немецкие стрелки настойчиво выбивали врага. Противник, было, на короткое время зацепился у шоссе на Муравку, но вскоре откатил восточнее, за дорогу на Кляйне-Тауерзее. Но, видимо, не учли, что пока восемьдесят седьмой (Нейшлотский ) полк отступал, за его спиной в Вессоломо стоял восемьдесят восьмой (Петровский) пехотный полк. Альберт боялся, что с двумя русскими полками немецким гренадерам не справиться.
      На юго-востоке сорок четвертый полк второй дивизии уже вытеснил противника из Кляйне-Тауерзее и вел бои в прилегающих к деревне с востока полях и сосновых пролесках. Понятно, никто бы не позавидовал шютце «Граф Денхофф», когда за каждым стволом сосны или в зелени у корневища затаился вражеский стрелок.
      Альберт опять обратил взор на север. И сердце офицера похолодело. В местности у Гросс-Кошлау картина боя резко поменялась. Откуда ни возьмись, появились новые вражеские колонны. Зная предметно дислокацию противостоящих войск, обер-лейтенант догадался, что командование русских бросило на помощь иркутцам девяносто пятый (Красноярский) полк второго эшелона, резво перешедший в наступление на Гросс-Кошлау. Натиск свежих отрядов вдохнул силы в истощенных иркутян, те прекратили отход, повернули назад и вскоре вместе с красноярцами пошли в штыковую атаку. Альберт с огорчением видел, как передовые батальоны сорок пятого полка дрогнули, попятились, огрызаясь огнем на беспримерную штыковую атаку неприятеля, — и... стали уходить с поля боя. Пехотинцам бы зацепиться за постройки деревушки, залечь бы в густых садах и огородах, но немецкие солдаты, стискиваемые полукольцом русских, бросились в сторону длинной линии прудов, что было верной гибелью. Жить парням осталось полчаса, не больше…
      Альберт, как белка, соскользнул по страховочному канату смотрового дуба и бросился к стоящему на дорожной развилке броневику «Изота-Фраскини». Забарабанил рукоятью «Парабеллума» по звенящему корпусу. Открылась дверца в левом борту, отпихнув растерявшегося, ничего не понимающего унтер-офицера, велел водителю выруливать на Гросс-Кошлауское шоссе. Тот было заартачился, но, увидев нашивки генштабиста, подчинился. «Скорей, скорей!» — подгонял Альберт. «Пулеметы к бою!» — приказал он недоумевающей команде броневика.
      Обер-лейтенант знал, что Рейсхеер до начала войны не имел броневых автомашин отечественного выпуска. И уж как этот итальянский броневик оказался в полку «Фридриха Великого», долго оставалось для него загадкой... Эту тайну офицер узнал в самом конце войны, когда Альберта после ранения прикомандировали к службе железнодорожных перевозок Ставки Главного командования. Броневик приобретен фирмой «Daimler» для изучения и постройки собственной бронемашины, сделанной позже, в пятнадцатом году, но крайне неудачно.
      Полковая «Изота» была защищена четырехмиллиметровой броней (усиленной сзади накладными стальными листами) и вооружена двумя немецкими пулеметами MG 08 с полным боекомплектом.
      Альберт кратко пояснил цель предстоящего дела. Стальная машина идет на выручку отступившего под русскими штыками сорок пятому полку, загоняемому неприятелем в болотистые топи недавно спущенных прудов.
      Наудачу итальянская техника имела подобающую скорость и за четверть часа домчала до северной околицы Гросс-Кошлау, не встретив по пути ни одного препятствия. Оставив деревенскую кирху позади, броневик по заросшему травой проселку, идущему вдоль околицы деревни, устремился на юг.
      Альберту предстала удручающая картина. Немецкие солдаты перебежками, наугад отстреливаясь, бежали по скошенному полю на запад. Иные, слепо устремлялись в болотистую ловушку, а те, кто поумнее, уходили влево, к плотине. Сзади, на расстоянии трехсот метров, густой цепью шли русские, ощетинившись примкнутыми штыками. Проехав по инерции еще метров сто, броневик развернулся к атакующим надежно бронированным задом. Унтер-офицер оказался сообразительным малым, понимал Альберта с полуслова, согнав шютце, сам сел за башенный пулемет. Альберту достался же кормовой «Максим» с образцовым обзором. Крикнув: «Давай подпустим поближе!..», — офицер вцепился в гашетку.
      Русские солдаты, словно опьяненные выпавшей удачей — бегством противника, будто бы и не замечали стоящую на пути грозную технику. Шли в полный рост, как на параде, позднее Альберт узнал, этот строй назывался «психической атакой».
      И тут, перебивая друг друга, длинными очередями застрочили пулеметы броневика, выкашивая как косой ряды наступавшего врага. Еще ничего не понимая, натыкаясь на тела павших, русские пытались пробиться вперед, но неумолимый свинец не давал бойцам ходу. Атака запнулась, передние шеренги залегли на землю, задние развернулись обратно — в лагере противника произошло смятение.
      Альберту еще не доводилось испытывать чувство, называемое — упоением в бою, дикий восторг в полной мере овладел сознанием. Как в горячечно-сладком бреду, офицер давил на гашетку, подминая под пулеметные очереди новые и новые людские потоки. Да и не люди то вовсе, а упрямые фантасмагорические фигурки, надвигающиеся на него ниоткуда, заполонившие