Дом для Алтаная

согласился с предложением брата и улетел к нему в Магадан. Это загадочное название одновременно и манило своей неизвестностью, и ласкало слух своим звучанием. Оно напоминало ему другое название – Магас, словно отзвук главного города его малой родины. Там, в Магасе, теперь жила его Зара. Ему невыносимо было видеть немой вопрос и молчаливую надежду в её глазах. Она принадлежала ему только по обоюдному согласию, не более того. Семейные узы не могли связать их, пока он не приведёт её в свой дом. Здесь, за десять тысяч километров, её взгляд не так терзал его душу. Брат поможет ему. Он станет мужчиной. Неважно, что ждёт его впереди. Если он выдержал первую зиму, то выдержит и вторую, хотя вспоминать и рассказывать о той зиме не хотелось.
Уютное тепло под шубами располагало к уверенности, разливавшейся по всему телу. Шум винтов был почти не слышен. Они уже были в воздухе, и городок аэропорта скрылся из виду. От него до города добрых полсотни километров. Внизу под ярким  морозным солнцем тянулась бесконечная таёжная щетина на ослепительно-белых склонах. Гойг невольно поёжился от мысли, что скоро ему придётся колесить среди угрюмых зарослей, а не любоваться ими свысока из-под тёплой шубы.
- Рафик дал мне все инструкции насчёт тебя, - услышал он в наушниках. – В Магадан ты не летишь! Сразу в базовый посёлок! Охотничий сезон уже в разгаре и охотники на точках ждут реализации и снабжения. Мы сейчас достигнем побережья северней Магадана и прямиком вдоль побережья в посёлок. Там, на базе, всё готово. Рафик сказал, что работа тебе знакома. Он сказал, что всё осталось по-прежнему, у тебя прошлогодние четыре точки в тайге. Ты знаешь?
- Да! – кивнул Гойг спине Бориса. – Я их хорошо помню. Дорога по реке. Я объезжал их два раза в месяц.
Борис только кивнул в ответ и замолчал. Вертолёт летел на небольшой высоте. Всё же Гойгу удалось хотя бы издалека разглядеть Магадан. Справа вдали он заметил высокие дымящие трубы. Их длинные шлейфы нельзя было не заметить. Он успел разглядеть телевышку, коробки зданий и хаотичные нагромождения крыш, сливавшиеся вдали в одно сплошное нагромождение человеческого хаоса. Да, нынче его жизнь здесь начнётся не с отдыха, а с работы. Прощай, Магадан!
Дальнейшие два часа полёта Борис не произнёс ни слова. Гойг успел даже подремать, чувствуя себя комфортней, чем в самолётном кресле. Унылый однообразный пейзаж внизу давно перестал его интересовать.
- Всё! Снижаемся! Прибыли на место! – Борис громко нарушил молчание. Гойг с высоты не мог не узнать посёлок. Одна улица с десятком домишек. В прошлом году целый день добирались до него на вездеходе по каким-то таёжным тропам. Дома стояли на берегу речушки, названия которой Гойг никак не мог запомнить. От посёлка речка десять километров тянулась по тайге и впадала в океан. Между поездками в тайгу надо было чем-то занять время. Однажды он забавы ради прокатился по ней на снегоходе до самого океана. Но покататься по заливу он не смог. Огромные торосы из нагромождения льдин были непроходимы даже ногами. Не удалось на широких просторах выжать из «Ямахи» все сто сорок лошадиных сил, которых он поначалу боялся, пока не научился ездить самостоятельно. А на извилистой речке сильно не погоняешь. Чем ближе река спускалась к океану, тем выше и круче возвышались скалы по её берегам. При взгляде снизу эти крутые склоны напоминали ему узкие ущелья родных гор.
Вертолёт опустился у крайнего домика, где оказалась площадка с притоптанным снегом.
- Вот черти! Опять в футбол играли! И когда они успевают? – Борис засмеялся.
- Да, помню, мы тут играли в футбол! – откликнулся Гойг, почувствовав себя старожилом при виде знакомых мест. Он уже знал, что в этом посёлке зимовали в избах охотники, русские парни. Посёлок не считался его точкой.  Четыре его охотничьих точки были в тайге. Там зимовали тунгусы или эвенки. Гойг так и не понял, как правильно их называть. Четыре охотника. На своём языке они называли себя по-другому. Зато имена их он хорошо запомнил и знал, что ему предстоит делать. Он не мог знать, что дальше всё тоже пойдет совсем иначе, чем в прошлом году.
Посёлок выглядел пустынным. Трубы над домами не дымили. Гойга это не удивило. В это время суток охотники обычно в тайге. Охотятся, проверяют капканы, заправляют их на ночь. Посёлок оживлялся к вечеру. Они с Борисом направились к избе, принадлежавшей Рафику, единственной, из трубы которой тянулся дымок. На крыльце показалась знакомая Гойгу фигура. Он не ожидал, что испытает радостные чувства. Как от встречи со старым другом.
Это был Пыж, как называли его молодые охотники. Пожилой дядька, низкорослый, плотного телосложения. Неторопливый молчун. Молчать он любил больше, чем говорить, но его молчание никого не тяготило и не пугало. Он был добродушный, всегда готовый помочь в любом деле. Казалось, что ему приятно было оказаться полезным и сидеть без дела он не мог. Когда-то он тоже был охотником, но это было давно. Уже много лет о тех временах напоминало только его новое имя. Теперь не первый год Пыж был работником у Рафика и занимался всеми хозяйственными делами не только его, но и всего посёлка. Всё хозяйство содержалось образцово. Даже ёмкости с соляркой, бензином, что заполнялись каждой осенью, были обнесены земляным валом, огорожены колючей проволокой. Пыж вёл хозяйственный журнал. Все работы, расходы и добычу охотников аккуратно записывал каждый вечер, получая от этого удовольствие, как от любого другого дела. Писал он карандашом, напялив на нос нелепые круглые очки. Посёлок был его охотничьей точкой. Пыж отвечал и за снабжение, и за приём добычи от охотников.
Он уже знал, что Гойг прилетит и вышел его встречать. Глядя на него, можно было подумать, что Гойг покинул эту избу пару дней назад. Всё, как прежде. Возле избы тёплый сарай с его «Ямахой». Пыж к снегоходу даже близко не подходил, считая это детской забавой. В его охотничьи годы знали только лыжи.
Встреча прошла в молчании. Пыж пожал обоим руки и впустил в избу. Знакомая обстановка встретила Гойга уютным теплом и аппетитными запахами. На середине стола выстроилась вереница кастрюль, кастрюлек, сковородок. Оттуда по всей избе разносились ресторанные ароматы. Пыж порадовал гостей сытным обедом. В его молчании чувствовалась радость от того удовольствия, которое он доставил гостям. К удивлению Гойга Борис не стал задерживаться. Он после обеда быстро попрощался и улетел. Его ждали в Магадане.
Только после обеда Гойг понял, как устал в дороге. Хотя, казалось бы, какая может усталость? Сиди себе и спи беспробудно. Но в голове шумело, когда они с Пыжом сели пить чай. Тот, как всегда, был в своей шапке. Гойг ни разу не видел его без шапки. Он и спал в ней, а снимал только в бане. Все, кто видел, говорили, что лучше бы он не делал этого. Говорили, что у него от уха до уха через всю голову тянутся три страшных белых шрама. Говорили, что обычно от когтей медведя не выживают.
Прихлёбывая чай, Пыж потихоньку рассказал, что охотники в посёлке все прежние зимуют, проверенные. Охота нынче началась раньше, и он два раза за это время провёл реализацию добычи и снабжение охотников всем необходимым. Тунгусы по рации каждый день трезвонят про сдачу добычи и ждут свои заказы. Ехать надо будет срочно. Но охота нынче хуже. Волки расплодились и наглеют всё больше. Грабят капканы. Охотникам вместо добычи одни лапы остаются. Гойг слушал и был удивлен непривычным многословием хозяина избы. Когда он ложился спать, совсем разомлевший, Пыж присел на краешек кровати:
- Ты нынче поздно приехал. Так не планировали. Так получилось. Не до тебя было. Ты не должен это знать, Рафик не скажет тебе, и я не должен говорить. Но ты ему не чужой. Летом в Рафика стреляли. В больнице лежал…  Так вот…  Сейчас ничего, снова бегает. Как у нас говорят, нет худа без добра. За это ранение у него ещё приисков прибавится. Уладит вот все дела и вернётся. Но это между нами, - добавил Пыж, помолчав. – Что надо, он сам тебе расскажет. Завтра я тебе баньку устрою. А послезавтра отправишься в тайгу, сани с заказами уже готовы. Отдыхай! – Гойг лежал и мог только слушать. Его сознание и чувства уснули раньше его самого.
Утром тревога за брата окатила холодной волной вместо душа. «Кто стрелял? За что? Бронированный вертолёт. Зачем?». Гойг понимал, что ничего не знает о жизни брата, и это не могло не тревожить его. Понимал он и то, что его жизнь скоро будет такой же. Среди чужих законов со своими порядками. Он плохо это себе представлял, но выбора у него не было. Оглядевшись вокруг, Гойг обнаружил, что Пыжа в избе не было. «Баня! – спохватился он. - Сегодня будет баня!». Он вскочил с кровати. Если бы не здешняя зима, никогда бы ему не узнать, что такое настоящая баня. Разве у себя на родине мог бы он понять это и оценить при тамошних зимах?! Да никогда! Гойг оделся, умылся. Напился чаю из горячего самовара. Пыж старался вовсю. Из банной трубы валил дым. Гойг не утерпел и пошёл в тёплый сарай. «Ямаху» можно было завести в любой мороз. Парни быстро научили его ездить на снегоходе и обслуживать все узлы. Это был подарок Рафика. На нём с радостью катались остальные парни, а Гойг никогда не обижался на них за «Гогу». Им так было удобней, это их земля, их обычаи, хоть они и работают на брата. Про кличку брата он от них никогда не слышал. Может, не они придумали её? Да брат никогда и не появлялся в посёлке.
Поначалу Гойг боялся «Ямахи». Он с детства умел ездить на лошади, но его пугала мысль о том, что надо управлять этими санями, которые тянет табун в сто сорок лошадей. Невозможно представить такую мощь. Только освоился он быстро. Управление оказалось простым, а езда захватывающей дух. Сейчас снегоход стоял заправленный. Видно, что на нём недавно катались. Все системы в норме. Ключ в замке. Он с первого раза завёлся от ключа, без помощи ручного стартёра. Пока мотор прогревался, Гойг сидел в седле и с радостью понимал, что ничего не забыл, пробуя газ и сцепление. Машина откликалась на все команды. «Завтра на работу, в дорогу, а сегодня я покатаюсь!». Он не вытерпел и погонял по реке, пока не замерз. В его последний день перед экспедицией в тайгу был и обед, и баня с прыжками в сугроб нагишом, и отдых после бани. Не было только встречи с парнями-охотниками. Они жили по своему расписанию и возвращались поздно. Это его не огорчало. Всё остальное будет после возвращения из тайги. Две недели свободного времени. Никто на знал, что этот день будет последним.
Вечером Пыж показал ему в сарае гружёный прицеп к «Ямахе».  Внешне он походил на палатку с торчащими из-под неё лыжами. Прицеп выглядел громоздким, но снегоход легко мог утащить и две таких палатки по любому снегу. Внутри лежали тщательно упакованные продукты и вещи для охотников по их заказам. Всё было уложено в порядке объезда точек от первой до четвёртой. Для удобства выгрузки. Всё это Гойг знал и не боялся путаницы, но Пыж всё равно его проинструктировал. Канистры с бензином стояли отдельно, тоже по номерам точек. Всё было готово. Оставалось лишь доставить груз по назначению и загрузить добычу охотников. Засыпая, Гойг с радостью успел подумать, что всё опять пошло как прежде.
На следующее утро Пыж дал ему выспаться. День был солнечный,