дотолкали бочку с Келси Вильямс, запечатанной в цемент, до борта и сбросили в реку. Плюхнувшись, бочка пошла ко дну, ударилась о дно и легла. Баржа двинулась вперед и начала разворачиваться, направляясь обратно к пристани.
На илистом дне реки, далеко от поверхности, лежала на боку бочка, омываемая зеленоватой водой. На бочке красовались надпись «Социальные обязательства» и замысловатая извилистая каракуля, какие наносит на стены группировка «Шакалы побережья», когда отмечает захваченную территорию.
Городок
Стояла ночь. Уже больше часа было темно, и свет фонарей, горящих на маленькой улочке, окрашивал газоны, белые коттеджи и белые заборы вокруг них в маслянистые оттенки желтого света. Зелень травы, выглядящая в свете редких электрических огней темно-зеленой, выглядела покрытой желтыми маслянистыми разводами.
Стэн и восемь его товарищей шли по тротуару, серый цвет которого в электрическом свете приобретал желтые оттенки - только не маслянистые, как на зеленой траве и белых досках, а ровные. Четырнадцатилетний Стэн имел коричневые волосы, которые образовывали на голове неаккуратную прическу, и узкие карие глаза. Лицо выглядело бодрым после двух бутылок пива. Грязная черная футболка, красующаяся на фоне расстегнутой кожаной куртки, стала от впитавшейся пыли темно-серой. Заклепки на кожаной куртке блестели мутными серыми отблесками. Черные джинсы были заправлены в ботинки с высоким берцем. Парень выглядел как типичный слушатель металла и гот, и остальные, шедшие вместе с ним, выглядели похожим образом. Большинство были одеты в черное, на некоторых красовались футболки с названиями метал-групп. На некоторых были синие джинсы. На большинстве чернели кожаные куртки. Почти все топали по дорожке в черной обуви - коротких сапогах или ботинках с высоким берцем. В руках у большинства парней находились бутылки пива. Они отхлебывали горьковатый напиток из горлышек, иногда после нескольких глотков бутылка переходила к товарищу.
Желтые маслянистые оттенки, которые накладывало искусственное освещение на траву, редко растущие деревья, заборы и дома, становились еще более желтыми и маслянистыми от алкоголя, который выпил Стэн.
- Вот мой дом, - сказал Стэн у одного из домов.
Из калитки вышла женщина лет сорока, с пышными прямыми длинными желтыми волосами, голубыми глазами, немного полная, с руками и ногами, чуть оплывшими жиром. На ней были белая футболка, синие джинсы и белые кроссовки.
- А вот и моя мамаша, - сказал Стэн.
- Стэн, иди домой, - сказала мать сыну.
Стэн промолчал.
- Стэн, иди домой или скажи, когда тебя ждать.
- А вот моя мать. Тварь. Ты помнишь, тварь, что ты сделала пять лет назад. Помнишь, животное?
Мать хотела уйти в дом.
- Не дайте ей уйти! - громко выкрикнул Стэн. Он и еще двое неформалов, в числе которых был Вильям - крупный кареглазый брюнет, считавшийся главным в группе, собравшейся сейчас у дома Стэна - преградили ей дорогу. Неформалы ее окружили.
- Ты что! Я твоя мать! - сказала чуть полная женщина. - Ты что делаешь!
- Ты, скотина, животное! Ты помнишь, что ты сделала? Пять лет назад я смотрел фильм. Ты потребовала выключить! Я не стал! И ты стала руками закрывать мне глаза! Ты мешала мне смотреть порнографию!
- Выпустите меня! - ответила женщина. - Стэн, прекрати!
Стэн подскочил к матери, приставил подошву своего черного ботинка к ее ноге выше колена, ближе к низу живота, чем к колену, и пихнул ее.
После этого Вильям приставил свой ботинок с высоким берцем к ее ноге, выше колена, и пихнул. Черный сапог низкорослого светловолосого металлиста шаркнул по попе матери Стэна, вытирая пыль о ее джинсы, а потом нога в сапоге твердо приставилась к ее заду, и блондин пихнул ее ногой.
Джон, низкорослый металлист с голубыми глазами и длинными кудрявыми волосами, на котором были голубые джинсы, серые кроссовки и черная кожаная куртка с заклепками, подскочил к женщине. Он резкими движениями отер о нее сначала подошву правого кроссовка, потом подошву левого.
- Тварь! Животное! - крикнул матери Стэн. - Она стояла надо мной, когда я сидел перед телевизором! И закрывала глаза, как будто так и надо! Как будто она делала хорошее дело, когда мешала мне смотреть порнографический фильм! Тварь!
- Отпустите! - крикнула мать Стэна.
Вильям подбежал к ней и пнул ее в зад. Потом сделал шаг назад и пнул ее по попе с ходу.
Двое металлистов схватили ее.
- Надо бы ее раздеть! - сказал Вильям. - Сорвать с нее одежду.
С женщины сорвали блузку и лифчик.
- Во зрелище! - сказал один из металлистов.
- Пусть собачье дерьмо ест! - гордо объявил Стэн. - Тварь, стояла надо мной и закрывала мне глаза руками. Как будто так и надо! Мешала тот фильм посмотреть! Теперь пусть ест собачье дерьмо! Мешала смотреть порнографию! Пусть собачье дерьмо ест!
Металлисты продолжали гонять мать Стэна, пихая ее ногами, смеялись и издавали улюлюканья. Один из них схватил ее за левую грудь.
- Ты что! Она мне мешала смотреть порнографию, когда мне было девять лет! - сказал Стэн парню, только что схватившему женщину за грудь. - Она не подружка нам. Она тварь. Поганая тварь. Попинаем еще. Погоняем. И пусть собачье дерьмо ест.
- Где тут лежит собачье дерьмо? - спросил Вильям.
Низкий светловолосый металлист в сапогах и один из его товарищей отошли посмотреть, не лежат ли где-нибудь поблизости собачьи какашки, но ничего не нашли.
- Туда, - показал Стэн направление вправо от своего дома, если стоять лицом к нему. - В сторону улицы Дымной, там собак выгуливают.
Мать Стэна погнали в направлении улицы Дымной. Ее повалили на землю лицом вниз и стали наступать на нее. Потом прервались.
- Пошли дальше, - сказал один из металлистов. - А то что тут делать?
- Вставай, - сказал женщине Вильям.
Ее подняли и погнали дальше. Увидев собачьи какашки, Фокс, низкорослый темноволосый неформал в светлых сильно поношенных голубых джинсах, наступил на них ботинком с высоким берцем, а потом начал отирать кал о джинсы матери Стэна. Она попыталась вырваться, ее поймали. Вильям ударил ее сверху по голове, потом осторожно и несильно стукнул ее кулаком в живот, потом еще раз. Затем он пнул ее по ноге.
- Не дергайся, а то хуже будет! - сказал женщине предводитель неформалов и осторожно пнул ее по ноге. Трое других неформалов попинали ее и вытерли о ее джинсы подошвы своей обуви.
Вильям подошел к остаткам собачьей кучк , наступил на них, а потом вытер кал о штанину матери Стэна.
- Держите ее за руки, - сказал он.
Двое взяли женщину за руки.
- Опустите ее немного вниз.
Неформалы потянули мать Стэна за руки вниз, она упала на колени. Вильям отер подошву ботинка, которым наступил на дерьмо, о живот женщины. На ее коже остались коричневые полосы. Стэн подошел к небольшой лепешке, оставшейся от кучки собачьего кала, наступил, собрал кал на подошве, покрутив носком ботинка вправо-влево, а после этого подошел к матери и отер подошву о ее живот, грудь и плечи.
Неформалы подняли женщину и погнали ее дальше. Увидев еще кучку собачьего дерьма, они повалили мать Стэна на землю и приказали перевернуться лицом вверх.
Она отказалась. Вильям топнул по ее спине, поставил ногу ей на спину и топнул еще раз. Потом встал обеими ногами на землю и сказал:
- Переворачивайся.
- Ыыыыы, - заныла мать Стэна.
- Переворачивайся, мразь, - сказал Стэн.
- Ыыыыы, - заныла мать Стэна еще раз.
Вильям снова топтул по ней.
- Переворачивайся, - сказал Фокс.
Мать Стэна перевернулась.
Стэн наступил на кучку толстых собачьих какашек и отер подошву о живот матери. Другие неформалы тоже начали наступать на дерьмо и вытирать ее о женщину.
Потом матери Стэна приказали подняться и идти дальше. Она отказывалась. По ней стали топать. Снова приказали подняться.
- Ыыыы! Ааааа! Отпустите! Ыыыы! - ныла женщина.
- Поднимайся, - сказал Вильям.
- Нет! Не надо! Не надо больше! - ноющим голосом ответила мать Стэна.
Вильям топнул по ней. Потом по ней стали топать Стэн и другие неформалы.
- Поднимайся, - сказал Стэн.
- Нет, - отвечала мать. - Не надо. Ыыыыы. Ыыыыы.
Неформалы опять начали по ней топать.
После четвертого приказа подняться женщина заныла и опять говорила, что больше не надо. После пятого раза поднялась и пошла. Пошла она в сторону дома.
- Нет, в другую сторону иди, в сторону Дымной улицы, - сказал Стэн.
Она продолжала идти в сторону дома. Неформалы стали приставлять к ней подошвы обуви и толкать ее и так погнали в сторону Дымной улицы.
Она шла не очень быстро, ускоряясь, когда ее подталкивали ногами - приставляя подошвы к заду и к ногам выше колена и пихая. Джинсы почти полностью были покрыты пылью, грязью и пятнами собачьего кала - умеренно-коричневого, по цвету близкого к темному, другого коричневого, чуть ближе к темному, чем к светлому, и светло-серого. Тело тоже испачкалось в пыли и грязи и оказалось покрыто пятнами и полосами кала. Лицо выглядело заплаканным. Волосы - растрепанными.
Неформалы гнали женщину толчками подошв обуви.
- Вот дерьмо тут! Дерьмо лежит! - крикнул один из металлистов.
- Пусть ест! - криком ответил Стэн.
- Стоять! Ты, стой! - выкрикнул Вильям, указывая пальцем на женщину, обогнал ее и толкнул подошвой ботинка в обратную сторону, чем та, куда ее вели. Другой металлист повторил толчок Вильяма, и женщина остановилась.
- Где дерьмо? – спросил Вильям.
- Вот, - сказал один из металлистов.
- Пихайте ее к дерьму, и пусть ест, - сказал предводитель неформалов.
Мать Стэна допихали до дерьма.
- На колени! - крикнул Вильям.
Металлисты начали слегка попинывать женщину, и она встала на колени.
- Ну-ка на четвереньки встань, - сказал Стэн.
Женщину снова стали попинывать. Вместо того, чтобы встать на четвереньки, она легла.
- Ыыыы! Ыыыыы! - стонала она.
В конце концов мать Стэна приподнялась, но не на четвереньки, а в другую позу, похожую, в которой старалась держать то одно колено, то оба, оторванными от земли.
Спустя некоторое время, после попинываний от металлистов, она встала на четвереньки.
- Вот дерьмо! Справа от тебя! Поворачивайся и ешь! - резко сказал Стэн.
Его
