Нью-Йорк после полуночи. Записки специального агента ФБР

там пораньше. Это офис моего друга на Литл 12 Вест. Вот ключи. Открывается всё легко. Хоть это и офис, но аларма там нет. Зато есть большой диван... - Он хохотнул. - Да, еще захвати с собой подружку. Я люблю втроем, ты ведь знаешь... Вот ещё что… Там, в соседнем офисе, один идиот-бухгалтер всегда за работой до ночи засиживается. Даже в такую ночь. Ничего, кроме денег, не знает. Ну и допёк он  меня. Так вы ему дайте жару. Пойте, орите, стучите в стену. Никто вам сегодня ничего не сделает. А над дураком мы посмеёмся!
        Счастливая Жоан, схватив деньги, побежала с подружкой искать такси. Улыбка на лице Дэниела мгновенно сменилась прежней свирепостью. Он решительно зашагал по направлению к Челси. У одного из особняков на 27-й Вест он остановился и начал вглядываться в темные окна первого этажа. Потом отошел на противоположную сторону улицы и укрылся за высоким каменным забором . В одном из окон особняка вспыхнул свет, послышался женский смех, открылась и закрылась входная дверь. Торопливо зацокали по асфальту туфельки. Парень, чуть помедлив, вновь пересек улицу и  позвонил в особняк. За дверью послышались шаги, и мужской голос произнес: Что ты на этот раз забыла, глупышка? 
  На этом, в сущности, можно было бы и оборвать рассказ. Если бы не щенок немецкой овчарки, который выл всю ночь. Даже не выл - безутешно плакал, как плачут оставшиеся без присмотра дети. Из-за этого щенка мистер Коллинз не мог сомкнуть глаз. Наутро он позвонил в 110-й полицейский участок и, описав вой щенка, высказал мрачное предположение, что с соседом случилось что-то неладное.
- Может, он щенка в ванну запер, а сам с девицей развлекается, - усмехнулся дежурный полицейский.
- Под этот вой с девицей не развлечёшься, - оборвал дежурного мистер Коллинз. - Скорей всего, дом ограбили, пока сосед где-нибудь сочельник отмечал.
      Через полчаса у дверей особняка появились двое полицейских и приданный им на всякий случай стажёр из RIP. Начальник RIP посчитал, что дело по заявлению мистера Коллинза вполне подойдет для развития талантов начинающего Пинкертона и вообще несколько освежит его после непрерывной бумажной работы. Что-что, а двери Фил Донован открывать умел - их здорово натаскивали в Полицейской академии. Заодно показал класс двум полицейским, которые, не раздумывая, собирались ломать двери особняка, раз никто не откликается на звонки. Замок отомкнулся быстро и бесшумно. Первое, что они увидели, был молодой щенок с обрывком ремешка на шее. Хозяин щенка, в халате, наброшенном на голое тело, лежал прямо у входа. Удар ножа пришелся в самое сердце. Очень сильный, очень точный и очень профессиональный удар. Опросив соседей, полицейские быстро установили личность убитого: Стивен Барт, 25 лет, единственный сын владельца большой типографии, в которой он и сам работал мэнеджером. Кончил Барух-колледж. Был веселым общительным парнем. Уже несколько лет жил отдельно от родителей, средства позволяли ему снимать первый этаж особняка - три крохотных комнаты, кухня и туалет с душем.
Жители округи пришли в ужас от случившегося. Ведь это было в те ностальгические времена, когда убийство считалось в этом районе происшествием чрезвычайным. Районный прокурор решил создать специальную группу. Возглавил ее Тимоти Патвел из Южно-Манхэттенского отдела расследования убийств и двух детективов из 110 полицейского участка. К ним Патвел присоединил и Донована, сразу почувствовав в нем что-то.
- Вот что, - сказал Патвел Доновану, - ты в науках всяких собаку съел. Мы тебе поручим дело по ученой части (при этих словах Донован побледнел, он уже знал, что это означало). Внимательно просмотри записную книжку убитого. Страницу за страницей. И звони по всем телефонам, какие там найдешь. Может быть, кто-то и выдаст тебе важную информацию, а кто-то вообще станет отрицать знакомство с Бартом. Это ещё важней.
На проверку адресов и телефонов в  записной книжке Барта ушел почти месяц. Но никто не дал никаких полезных сведений. Знакомство с Бартом отрицали только двое. Один мелкий бизнесмен, занимавшийся продажей бумаги. Возможно, он случайно столкнулся с Бартом, и эта встреча ему действительно могла не запомниться. Утверждала, что незнакома с Бартом и молодая женщина по имени Верниз Уилсон. Она была явно растеряна и постаралась побыстрее закончить разговор: Нет, такого она никогда не знала. Она вообще живет уединенно, знакомых очень мало, как ее телефон попал в книжку незнакомого ей мужчины, она понятия не имеет. Впрочем, всего не упомнишь, может, когда-то и встретились случайно...
- Копай здесь, - сказал Патвел молодому детективу. - Осторожно расспроси соседей. Не как детектив. Ты парень молодой... Понял? Фил без труда выяснил, что слова "замкнутый образ жизни" применительно к Верниз надо понимать как шутку. Темнокожей девушке было 18 лет. Она была красива, очень красива. И не ее ли имел ввиду покойный Барт, когда в той же книжке записал: "Моя черная Венера, моя смуглая леди сонетов". Года три назад, как под большим секретом рассказали Филу соседи, она стала "девушкой по вызовам". Жизнь отнеслась к ней не слишком милостиво. Воспитывалась девочка в нищем доме на Джефферсон авеню. Мать умерла рано, и вскоре неизвестно куда исчез отец, бросив 13-летнюю дочку на произвол судьбы в грязной и пустой квартире. А  затем появился этот  негодяй... Таких тут презрительно называли pimp (альфонс). И пошло - поехало... Все это были важные сведения, но света на случившееся они не проливали. Как доказать, что Верниз знала Барта? Или хотя бы самому убедится в этом? Молодому детективу не удавалось ухватить ни единой ниточки. Что было делать? Однажды он придумал... Ранним утром Фил засел в тень огромного дуба, прямо перед домом, где жила Верниз. Он был не один, и это как-то скрашивало бесконечно долгое время ожидания. И, наконец, вот она, Верниз, легкая, стремительная, красивая. Идет по дорожке, размахивая сумочкой. Фил наклонился к своему спутнику и снял поводок. Щенок немецкой овчарки тут же стремительно бросился к ногам Верниз. Она остановилась, вскрикнула  радостно и, схватив щенка, стала целовать его в нос, приговаривая: "Откуда ты здесь, малыш?" А щенок, повизгивая, лизал ее руки. Конечно, он её хорошо знал! И вдруг, будто очнувшись, Верниз грубо отбросила щенка в сторону и опрометью кинулась через небольшой сад к автобусной остановке. Видимо, она сообразила, что за ней могут следить. Несчастный щенок обиженно смотрел ей вслед и тихо скулил.

                                                                          * * *
      - Тебе придется встретиться с ней, сказал шеф, выслушав рассказ Донована. Только, конечно, не как детективу, а как... Ну, скажем, как... клиенту.
      - Клиент? - У Фила глаза полезли на лоб.
      - Вовсе не обязательно с ней... И всё такое прочее... - не очень уверенно пожал плечами шеф, заметив смущение молодого детектива. - Проведи с ней ночь в разговорах. Скажи, что работал в Неваде, на полигоне, и потому потерял потенцию, скажи, что просто соскучился по женской ласке. На угощенье не скупись, денег дадим. Главное, выведай, где найти ее пимпа.
      Фил узнал от Верниз не много, но всё-таки кое-что узнал. Точнее, он узнал, что на следующий день Верниз вернётся (откуда?) со своим пимпом, Рамоном Лопесом, часа в два ночи. Вот и всё.

                                                                                    * * *
      Фил посмотрел на часы: 4 часа утра. В этом районе Нью-Йорка страшновато даже днем, а в такую ночь... Даже детективам не по себе, даже если их трое, и двое из них -  ребята крутые, повидавшие в жизни всякое... Они сидели на скамейке запущенного сквера и не спускали глаз с двери дома 88-33 по Джефферсон авеню. Единственный фонарь бросал тусклое желтоватое пятно на только что выпавший снег. В тишине ночи где-то невдалеке ревнивая фурия обличала своего неверного Ромео. Это была ругательница высокого класса, бесподобно владевшая сочным языком Восточного Нью-Йорка.
      - I was giving her directions!
      - Directions in my ass. You were going to f… her!
      - What do you mean? I am not a person who took a perverse pleasure! Come on, Mona! Let's go back to my place and screw!
      - Fanny trembling! After her!
В примерном переводе с слэнга Восточного Нью-Йорка это означало:
      - Ты пойми, я просто показывал ей дорогу…
      - Покажи ей дорогу в мою … Ты её собирался…
      - Ты что, думаешь, что я извращенец? Кончай, Мона, все эти глупости, лучше… Ну ты понимаешь…      - Приятное занятие… после неё!
      Однако, судя по некоторым звукам, завершившим диалог, предложение было принято с должной поспешностью.
      Впрочем, вскоре в другой части парка послышался иной диалог, уже более делового, чем любовного характера, хотя искорки любви мерцали и в нём.
      —  А  может,  ты  возьмешься,  пристукнешь  его, а?  - говорил нежный воркующий голос. – Слушай, ну: чего  тебе бояться? Сегодня ты здесь, а  завтра —  никто  не знает где. А я бы тебя уж так поблагодарила! Я же сразу богатой стану. У него знаешь какая страховка! Я когда в его документы глянула (он однажды забыл свой сейф закрыть), так чуть не описалась! Ну…
    — Я такими делами не занимаюсь.
    — Да ведь — один раз! — мягко убеждает голос.— Стукнул бейсбольной битой и… Ты — подумай...
    — Не подходит это дело для меня!
    — Врешь!
    — О, шит, зачем же я тебе врать стану?
    —  Мало ли зачем! Без вранья разве прожить можно? Я ведь знаю, ты вон у хромой Мириам мужа...
    —  Ты вот что, ты не очень умничай, а то за такие разговоры...
      Далее раздался звук нескольких основательных затрещин. Воркующий голос возобновил свои излияния не скоро, и был он уже не столько воркующий, сколько рыдающий:
      —  Да я разве кому-нибудь о тебе что-то скажу, это я так, в шутку...
      —  Ну вот и я так, в шутку...И снова всё замолкло вокруг. И снова потянулись томительные минуты ожидания. Вдруг на дорожке, ведущей к дому, прозвучали голоса. Один из них Донован узнал сразу. Это был робкий голос Верниз. Её резко перебивал злой и хриплый голос мужчины. И тут Донован совершает непростительную ошибку - слишком рано бросается вперед, попав в круг фонарного света. Верниз узнала его и невольно вскрикнула, её спутник каким-то звериным чутьём сразу всё понимает, совершает стремительный рывок назад и укрывается от детективов за одним из припаркованных  на стоянке автомобилей.  В руках у него пистолет. Выстрелы заставляет преследователей затаиться за деревьями. Донован действует по всем правилам тактики проведения ночных операций в городских условиях. Ему удается незаметно уйти из-под огня. Крадучись, он заходит за спину чернокожего парня.
      - Бросай оружие! - кричит он страшным голосом, как учили их в Академии. Забывает он только выхватить свой револьвер. Парень, мгновенно повернувшись на крик, не целясь, стреляет. Расстояние - всего пять шагов, шансов уцелеть у молодого детективов, в общем-то, нет. Но вот - чудо: пистолет выплевывает всего одну пулю и замолкает. Осечка! Парень швыряет пистолет на землю и истошно орет: "Сдаюсь, добровольно сдаюсь!" И тут неожиданно из тьмы, никем не замеченная, возникает Верниз. Подхватив с земли пистолет, она решительно жмет на спусковой крючок. Но пистолет по-прежнему молчит. Донован успевает вовремя завернуть ей руку за спину и дать такую звонкую