Нью-Йорк после полуночи. Записки специального агента ФБР

Aleks Rоss (Александр Цывин)
Нью-Йорк после полуночи
Записки специального агента ФБР ФИЛА ДОНОВАНА

          Ужасы, словно черные кони из конюшни ада, вышли на свое пастбище и носятся над Лондоном после полуночи, а Лондон  крепко спит. Чарльз Диккенс. Холодный дом.
            Предисловие
1. Девушка по вызовам. Первое дело Фила Донована - 3
2. Голая плясунья - 10
3. Детективы особого назначения – 14
4. Рождество в камере смертницы – 21
5. На острие иглы – 24
6. Проклятые монеты – 29
7. Смерть на выставке цветов – 38
8. Cмерть проститутки – 51
9. Смерть ослепительной блондинки – 60
            10.Смерть в пеньюаре цвета королевской лилии
11.Тоннель - 71
12. Возмездие – 79
            13. Поцелуй
14. Аромат супружеской измены.  Последнее дело Фила Донована - 97

ПРЕДИСЛОВИЕ

    Я сидел за срочной работой в просторной комнате переводчиков на 16-ом этаже огромного здания Нью-йоркского Департамента Полиции (NYPD), когда ко мне  неслышно подошёл высокий хорошо сложённый человек в сером костюме. Я не сразу заметил его, погружённый в свои бумаги.
    - Я думаю, что вы вряд ли мне поможете, но утопающий хватается за соломинку. - Пословицу эту он произнёс на чистом русском и, не обращая внимания на моё удивление, продолжал. -  Мне нужен специалист по македонскому языку, причём даже не просто по македонскому, а знающий бристольский диалект. Чему вы улыбаетесь? - спросил он не очень любезно.
    - Не знаю, есть ли бристольский диалект в Англии, а в Македонии такого точно нет. Там есть битольский диалект.
    Человек в сером костюме вытащил из папки, которую держал в руках, какой-то документ, внимательно его прочёл, и мрачно сказал: - Вы правы. Но это не меняет сути дела.  А вы, что, разбираетесь в македонском?
- Это моя военная специальность, - ответил я коротко. - Я учился в школе военного перевода. Албанский, македонский, сербохорватский. А битольский диалект я использовал в своей диссертации..
- Да это просто замечательно! - Лицо человека в сером внезапно прояснилось. - Вы даже не знаете, как вы мне нужны.
- А что, собственно, произошло? Если не секрет, конечно.
- В общем-то, конечно, секрет. Но вы всё равно его узнаете. Так сказать, из первых рук. Дело в том, что мы арестовали одного мусульманского террориста. Он запутывает следы, притворяется македонцем. Кроме того, он заявляет, что не знает английского. Он требует, чтобы ему предоставили переводчика с македонского. Причём именно с битольского наречия. Другого он, якобы, не знает. Всё это он выражает на каком-то совершенно варварском английском. И если мы не предоставим ему переводчика, то возникнут проблемы в прокуратуре и на суде. Хороший адвокат будет тянуть следствие, затем на суде заявит, что все материалы следствия - туфта, что мы запугали подследственного и он подписал протоколы, ни слова в них не понимая. Может быть потерян год и даже больше. Вот поэтому нам и нужен именно дипломированный переводчик. Ведь албанец может оспаривать квалификацию переводчика и заявлять, что тот неправильно понял самые важные показания и неправильно перевёл ему пункты обвинения. Так у вас есть какие-то дипломы?
- Есть. Но сейчас я занят очень срочной работой. И начальство меня всё время теребит.
- Какое начальство? Какая работа? Дело о покраже старых валенок на Брайтоне? – слова «старые валенки» он снова произнес по-русски и, не заметив, кажется, моей улыбки, исчез.
Минут через десять моё начальство предложило мне немедленно проследовать в кабинет мистера Фила Донована и поступить в его полное распоряжение. Вот, оказывается, с кем я говорил! С шефом отдела АТ  Нью-йоркского управления ФБР. Это был талантливый и опытный детектив. Своего рода легенда управления. Вскоре я уже сидел в его кабинете. Мы договорились о тактике моего поведения на допросе, и вслед за этим в кабинет был введён Крыстьо Видоески, Бывший рабочий битольского завода фруктовых соков, а ныне - работник одной из манхэттенских ландри. Так, во всяком случае, было сказано в его документах. Фил Донован в который раз начал выяснять анкетные данные Видоески. Тот ломался, что-то понимал, на что то отвечал недоуменным пожатием плеч. Когда его спрашивали, где он родился, он отвечал - в 1970 году. На вопрос о времени рождения отвечал, что родился в деревне Корча, битольского округа, и так далее. Я сидел и молчал. Я долго не говорил по-македонски. Тридцать лет. Сидел и вспоминал занятия моего учителя, майора Красовского. Потом вдруг все они начали, как на магнитной плёнке, с шумами и шорохами прокручиваться в мозгу. И тогда я внезапно даже для самого себя зло сказал на том грубом  полублатном языке, которому нас и учил Красовский:
- Слушай ты, малый, не ломайся. Лучше колись сразу. Лишь это тебя и спасёт. Против тебя целая телега улик. Это я тебе как земляку говорю. Таких как ты, через мои руки два десятка прошло. У Жёлтого в Нитре. Или забыл о Нитре?
Эффект был даже больше, чем тот, на который мы с Филом Донованом рассчитывали. Видоески уставился на меня как на приведение с того света. Конечно, ни у какого Жёлтого, ни в какой Нитре я не работал. Но то, о чём говорил, знал хорошо.  Я регулярно читал македонские и албанские газеты, беседовал с  македонцами и албанцами, приезжавшими в Москву. Крум Конески, по кличке «Желтый», был начальником особого отдела секретариата внутренних дел Македонии (когда ещё не развалилась Югославия) и отличался крайней жестокостью. Отдел этот в просторечии именовался Нитра (по-македонски - "внутренний"), поскольку находился во внутреннем дворе большого здания Секретариата. Отдел занимался вооружённым бандитизмом и диверсантами (в условиях Македонии это было одно и то же). По-видимому, наш подследственный Жёлтого и Нитру знавал. И испугался, что я его могу помнить. Конечно, говорил я с акцентом. Македонский язык очень напевный, а я говорил резко, но македонец, видимо, решил, что я серб (сербское произношение очень похоже на русское). Фил Донован умело воспользовался смущением македонца и повёл на него неожиданную атаку. Но македонец всё же был твёрдым орешком. Восемь часов почти без перерыва шёл допрос. А затем мы, очумевшие и вывернутые наизнанку, покачиваясь, вышли на улицу.
            - Знаете что, - неожиданно сказал Фил Донован, - зайдём ко мне. Выпьем хорошего кофе. Это как раз то, что нам сейчас необходимо. Я растерялся, но он уже вел меня по направлению к своему дому. Здесь мне представился случай познакомиться с его женой, обаятельной и милой женщиной. Когда мы пили кофе, действительно очень вкусный и ароматный, зазвонил телефон. Фил извинился и ушел в кабинет. Я остался наедине с его женой.
- Миссис Донован, - сказал я, на ходу соображая, как мне начать светскую беседу с совершенно незнакомой женщиной...
- В общем-то, можете называть меня Наташа, - вдруг перешла она на чистый русский язык.
Оказалось, что ее дед был врангелевским офицером. Бежал в Стамбул. Затем переселился в Нью-Йорк. В семье свято чтили русскую культуру. Натали говорит на чудесном русском языке начала века, постоянно читает русские журналы и книги, хотя по образованию она специалист в области американской литературы, преподаёт в NYU. У нас быстро нашлись общие интересы, и завязалась живая беседа.
- Между прочим, - сказал я ей, - почему бы вам не написать рассказы о делах, которые вёл ваш муж? Американский рынок просто наводнен скучной и пустой детективной дрянью... Нынешний детектив - это интеллектуальная игра или шахматный этюд. Для писания детективов есть очень простенькие законы. Каждый детектив, претендующий на успех, обязан соответствовать им. При этом сама жизнь остается за его бортом. А эта самая жизнь закручивает такие сюжеты, что и не выдумаешь... Современным издателям нужно, чтобы банковским клеркам в переполненном вагоне метро было не скучно попадать в свои офисы, менеджерам было бы о чем поговорить с их секретаршами после краткого секса на письменном столе. Поэтому современные авторы в своих романах реальность преступления изменяют до неузнаваемости, выворачивают наизнанку, выбрасывают самые важные эпизоды, вводят придуманные ими самим дурацкие происшествия, каких в жизни и не случается. И все для того, чтобы получился занимательный роман или рассказ, развивающийся без всяких помех, карающий в начале добродетель, а в конце - порок, сюжет совершенно неестественный и, главное, снабженный неожиданной и очень милой развязкой. Им кажется, что жизнь творит слишком смело, и в угоду невежде-читателю, современные детективисты выкраивают из  свободных и поразительных по своей силе романов жизни свои аккуратные рассказики, где действуют более или менее искусно дрессированные преступники и аккуратные старушенции, разматывающие всяческие загадки. А все потому, что люди, которые знают, что такое настоящий преступник и настоящая, мучительная и тяжкая, технология расследования преступления, молчат!
- Нет, нет... - Она рассмеялось. – У Фила на это просто нет времени. И потом, знаете, когда в нем вдруг просыпается детективный писатель, и он начинает рассказывать о своих делах, то переходит на такой сленг, на язык такого дна, что я перестаю его понимать. Нет, из этого ничего не получится.
  Я молчал. Мне было искренне жаль, что столько интересных сюжетов пропадает без всякой пользы. Молчала и  Натали. Через некоторое время она неожиданно сказала:
- А может быть, действительно, стоит записать несколько рассказов Фила? Они не столь затейливы, как иные современные детективы, зато совершенно правдивы и, думаю, поучительны.

Краткие сведения о Филе Доноване.
    Родился в 1955 г. в Нью-Йорке. В 1976 г. окончил Колледж криминальной юстиции (John Jey College of Criminal Justice City University of New York). Работал в полиции Нью-Йорка детективом разных полицейских участков, начальником детективов 125-го полицейского участка (125th Precinсt Detectivе Unit). Кончил Национальную Академию FBI (FBI  National Academy at  Quantico). Был специальным агентом FBI в нескольких штатах, заведовал отделом АТ Нью-йоркского управления FBI. После тяжелого ранения был назначен руководителем Национального центра изучения насильственных преступлений (The National Center for the Analysis of Violent Crime, NCAVC) при ФБР, занимающийся идентификацией и розыском преступников, совершивших серийные убийства и другие особо тяжкие преступления против личности.
    ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. Все рассказы основаны на материалах реальных следственных документов. Все имена и фамилии в "Записках" являются вымышленными. Любое совпадение с именами и фамилиями реальных лиц может быть лишь случайным. За такое совпадение автор  ответственности не несет. В нескольких рассказах опущен целый ряд деталей криминалистической экспертизы и оперативной работы, составляющих служебную тайну. Фил Донован лицо собирательное.



                                  Девушка по вызовам. Первое дело  Донована

    20 декабря 1977 года Фил Донован лихо припарковал свою элегантную Honda Magna около 110-ого полицейского участка. Он был одет в костюм, который - как он тогда полагал - вполне подходил для крутого детектива: серый свитер, серая джинсовая рубашка, серые джинсы и армейские ботинки. Войдя в вестибюль участка, он увидел дежурного, который одновременно выслушивал слезную просьбу молодой женщины оградить ее от хулигана-соседа