Мику, не плачь. Я видеть не могу когда ты ревешь.
Алиса попыталась вздохнуть, плюнула в песок.
– Опять забыла, что я мертвая... Сука. Слушайте, а у нас что? Посмотрим или нет? А вдруг родители дома, Костя?
– Давай глянем. Уля, ты как?
– Боюсь. Но... лучше знать наверно.
Дом, опустевший двор, подъезд, пятый этаж. Ульянка, остановившись, удивлено показала пальчиком.
– А чего это с дверью?
– Похоже опечатана.
– Что-то заходить не хочется. Надо ведь. Интересно, а через дверь пройдем? Ну-ка...
В квартире на них пахнуло пылью и тленом. Костя заглянул в свою комнату.
– Что здесь произошло?
Прошли в зал. Та же пыль, паутина в углах, обломки мебели. Алиса, упав на колени, подняла голову к потолку и жалобно завыла. Мику присела рядом.
– Волчица, не надо, прошу тебя.
Ульянка заплакала, уткнувшись в Седого.
– Это же наш дом был, что они с ним сделали?
Костя зашел в спальню родителей, выйдя, молча покачал головой.
Алиса, посидев, встала.
– Пойдемте отсюда. Здесь же как в склепе. Страшно...
... Выйдя на лестничную площадку, обернулись. Неожиданно дверь в соседнюю квартиру приоткрылась и из-за нее осторожно выглянула пожилая женщина. Вгляделась...
– Девочки, Костя... Азад и ты с ними?
– Здравствуйте, баба Вера. А вы нас видите?
Старуха пожала плечами.
– На зрение еще не жалуюсь. Да вы давайте заходите, поговорим уж.
Зашли, сели.
– Вы не боитесь? Мы же мертвые.
Женщина только махнула рукой.
– Сейчас время такое, что живых боятся.
... – В соседнем подъезде квартиры пустые. Ночью приезжали. А мы только слышали как кричали страшно. И что с ними не знаем. Может и отбили...
– Кто?
– Да гуляют у нас по темноте. На днях отделение сожгли, а то по утрам трупы с перерезанным горлом находят. Листовки. И на стенах знаки. Звезды красные и подпись Азади. Мстят за всех... Вы дядю Ивана помните? За хлебом пошел и пропал. Облава была. Террорист сказали, а он же на костылях ходил. Вот за него.
Старуха помолчала.
– В войну такое было... Но те немцы, фашисты, а эти, кто?
– А с квартирой нашей, что случилось?
– А как вас... Приехали на трех машинах. Васильич спросит хотел кто такие, по какому праву, его... Все разгромили. То ли искали чего, то ли зло вымещали. А родители твои, Костя, не вернулись...
Где-то в Сибири.
... – Николай, Катерина! К начальнику зайдите, сказал срочно.
– Борис Ефимович, вызывали?
– Проходите. Новости плохие для вас. Очень плохие. Держитесь, ваших детей взяли.
– Катя...
– Это еще не все. Радиограмма пришла. Приказано вас держать под стражей, а завтра за вами вертолет прилетит.
– И что делать будешь?
– А кто я по-твоему? Что тут сделаешь? Уходить вам надо. Сейчас же.
– Понятно.
– Понятно ему. На карту смотри. Пройдете на восток, три дня пути, там стойбище будет... Помнишь на днях людей у распадка видели? Говорят партизаны. Короче... Бэргэну привет передавай, поможет.
– Подожди, а вы как? Вас же...
– А что мы? Вы... скажем на охоте были. Точно. И не вернулись. Что да как выяснить не удалось. Вот и все. Тайга большая... Ладно, Павел, выдели товарищам все необходимое. Оружие не забудь. Ну... может еще увидимся...
... Посидели, помолчали.
– Баба Вера, а что вы там про мстителей говорили?
– А это вам Женьку найти надо. Говорят, как парень ее погиб... Алексей, ну Смуглый то есть. Она с матерью из дома ушла. Ребенок у нее... А еще говорят, что если в небе ястреб мелькнет или крик его слышно, значит и такие как вы рядом. Вроде как опознавательный знак... Наши то пацаны с ней ушли. А кто остался, кто их знает. Днем в школу ходят, а по ночам...
– Спасибо за рассказ. – встали. – Пойдем мы.
У двери женщина вздохнула.
– Может и не зря вернули вас...
Во дворе, у столика за котором обычно играли в домино мужики, сидели пятеро. Мику всхлипывала, закрыв лицо руками.
– Они же у нас все забрали, все... Жизнь, дом, родных, саму память. Я же их за это убивать буду. Сволочи...
– Подожди. – Алиса прервала ее. – Их валить, это понятно. Не обсуждается. Завалим, мать. А вот что нам та я сказала? Ну небесная что ли... Что Старшую найти надо, спасти.
– Ой, это же про Ольгу Дмитриевну. И чего тогда тут сидим как... Микуся, хватит. Я может тоже плакать хочу. Пойдемте...
ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
ОЛЬГА.
... Костя с недоумением посмотрел на обшарпанную дверь со следами взлома, на вырванный с мясом звонок, висевший на одном проводе.
– Это точно ее квартира? На бомжатник похоже. – постучал.
За дверью послышались шаги, потом хриплый голос.
– Кого там принесло, блядь? Пошли нахуй.
– Свои.
– Кто свои?
– Да открывай ты, не выебывайся.
Щелкнул замок. На пороге стояла, шатаясь... женщина с опухшим, испитым лицом одетая в грязный порванный халат. На горле след от странгуляционной борозды.
– Ну... Водка есть? Нет, пошли вон...
Внезапно ее глаза расширились от ужаса. Отступив, она упала на колени.
– Вы... Значит вы за мной пришли. Заберите меня к себе! Я же не могу больше, я ведь...
Седой сел рядом, обнял ее.
– Оля, ты что? Не надо.
– Господи... Что же с ней сделали? Старшая... Приди в себя.
Ольга отстранилась, поморгала.
– Не пойму, вы живые или нет?
Алиса присела рядом.
– Да мы сами еще не врубились.
– Короче... Придется радикально действовать. Сказали же спасать. Держите ее. Оля, больно будет немного. Потерпи.
Седой взял ее руки в свои, напрягся.
– ОООЕЕЕЕУУУУУ...
Ольга внезапно застонала, ее вены набухли, с кончиков пальцев закапала черная жижа. Резкий запах перебродившего спирта, гнили... Она откинулась назад на Алису.
– Ты что с ней сотворил?
– Да всю гадость из нее вывел. Она же отравленная была, как это называется? Типа интоксикация, что ли. Оля вставай, сейчас помогу. Кто-нибудь гляньте есть у нее чего чистого. Самурайка, давай ее в ванную.
– В смысле?
– Умоешь ее хоть, сменку нашли?
– Ну можно сказать, что да.
– Тогда, побудь Мойдодыром. – Седой вошел в комнату, поморщился. – Тяжелый случай. Окно откройте. Уля, держи веник. Костя, мусором займись. Бутылки...
Ульянка ойкнула.
– Бутылочки не выкидывай, это же деньги, вот.
– Лиска, пошли на кухню.
– Что там в холодильнике?
– Ничего кроме плесневелого хлеба и какого-то ливера.
– Ладно, сейчас сделаем.
Через несколько минут на кухню заглянули Ульянка с Костей.
– А чем это у вас тут вкусненьким пахнет, а?
Мику ввела на кухню Ольгу.
– Принимайте, вроде отмылись.
Ольга смущенно потупилась, потом огляделась.
– Это вы сделали? Я уже и забыла, как это бывает.
– Вспомнишь. Давайте, садимся.
– Я с папой, вот. И хоть покушаем. А то за весь день какие-то пирожки. Безобразие.
Седой разлил вино.
– Оля, ты пропустишь, тебе сок. Лиска, положи ей побольше. Пусть поест нормально. Ну, за встречу, типа.
Выпили, закусили, посидели...
Ольга поставила стакан с соком.
– Вот все равно не пойму, вы живые или как?
Алиса только пожала плечами.
– Честно? Сами не знаем. Понимаешь, вроде мертвые. Призраки, не дышим... А едим, спим, ну и... не за столом. Короче хрен нас поймешь.
– Оля, да не загружайся ты ерундой.
– Ерунда... Да я вас, когда увидела, подумала, что все. Окончательно свихнулась. – она закрыла лицо руками. – Девочки, Костя... Вы простите меня, если можете. Я ничего не могла сделать, ничего. Другие хоть... А я... умереть хотела от бессилия. Из петли вытащили...
Мику погладила ее по плечу.
– Старшая, не надо, не рви себя. Просто у них еще и за тебя должок теперь есть. Разберемся.
Седой обернулся к плитке.
– Костя, чайником займись. А то разговор серьезный пойдет. Мы тут слышали по ночам шумят.
– Да, правильно. Есть такое. Сопротивление, вроде как. Крылатые. Это вам Юджи найти надо. Точно не знаю. Да и... какой из меня боец.
– Ничего, оклемаешься еще. А вот Виола, например. В курсе?
Ольга только вздохнула.
– Поругались мы с ней. Я по пьяни такого наговорила, вспоминать не хочу. А она сначала с Женькой, потом в Москву уехала. Хотела, наверное, вас найти, да не успела. Черт, она же мне телефон оставляла. Мол, очухаешься, позвонишь. Только, где он сейчас... Да и телефон отключили, вроде бы.
– А о Лешачке что-нибудь слышала?
– Ничего конкретного. Да, Сашка пропал.
– Ладно. Начнем с Виолы. Позвоним-ка.
– Как ты ей позвонишь? У меня телефон и тот не работает. И номер я уже не найду.
– Это поправимо. Сейчас. – Седой положил ладонь на голову Ольги. – Все, взял.
– Ты что делаешь?
– Ну извини. Пришлось в тебя залезть. Где телефон был?
– Не вздумай помнить, что увидел. Подожди, ты прямо сейчас звонить будешь?
– Договорились... А чего тянуть-то.
Зайдя в комнату, Седой подошел к подоконнику, снял трубку телефона. Накрыл аппарат ладонью, подержал, потом протянул трубку Ольге.
– Ну как?
– Работает... Как?
– Да не заморачивайся по пустякам. Какой там номер?
... В московской квартире, в коридоре, зазвонил телефон, висящий на стене. Темноволосая женщина, подойдя, сняла трубку.
– Алло, кто говорит? КТО? ТЫ? Голос твой. Откуда, от Ольги? И как она там? Понятно. А остальные, рядом? Значит вернулись, поняла. Когда вас ждать? Хорошо, договорились. Да мы потихоньку. Легально. Остальных найдите. Лешачка жива? Ладно, я поняла, подождем вас... Чистильщики? Их же расформировали. Не волнуйся, контакты остались, найдутся кто остался... Дженис, здравствуй. Прекрати, что я не понимаю. Конечно все хорошо будет. Девочкам с Апачем привет передавай...
Повесив трубку, она постояла, выдохнула. С кухни вышел мужчина в майке и тренировочных штанах.
– Кто звонил, Виола? Ты чего бледная, что случилось?
– Седой вернулся, понимаешь? И девчонки, и Костя. А значит ничего не кончилось. Пора наших собирать, хватит отдыхать.
– Я понял.
– И свяжись с подпольем.
... Вернулись на кухню, посидели. Ольга потушила сигарету в пепельнице.
– Надо бы в деревню попасть. Там о Лене и Сашке узнаем.
– А что с деревней-то особенного? – удивился Седой.
– Да есть. Скрыта она. Лешачка ее спрятала. Как Китеж. Обычным людям туда дороги нет. Да и те, кто там живет... Кто из мертвых вернулся.
– А ты откуда знаешь?
– Да вспомнила, что Славка рассказывала. Она там была... Скажите... – Ольга помолчала. – Вот опять и снова. Нет ну правильно конечно... А за что?
Мику удивленно вскинула брови.
– Ну, Старшая, ты даешь... За советскую власть, за что еще. Авеста?
Алиса, соглашаясь, качнула головой.
– Конечно. За коммунизм, типа. А за что еще драться? Мы и без того многое пропустили. Уля?
Та пожала плечиками.
– А чего? Я согласная.
Костя поднял сжатый кулак.
– Поддерживаю.
Вот и порешали, приняли, одобрили. Что называется единогласно.
Ольга только вздохнула.
– Война, да...
Алиса развела руками.
– Старшая, я понимаю, что тебе тяжело принять такое. Но ты врубись наконец. Товарищ Мао говорил, что мы - за уничтожение войны, нам война не нужна, но уничтожить войну можно только через войну. Если хочешь, чтобы винтовок не было, - берись за винтовку. Время такое...
Она откинулась на спинку стула, прикрыла глаза.
«Бьют свинцовые ливни,
Нам пророчат беду,
Мы на плечи взвалили
И войну, и нужду.
Громыхает гражданская война
От темна до темна
Много в поле тропинок
Только правда одна.»
– Славка, ты
