Палач по закону

кивнул:
-Спасибо тебе, Сковер. Прости, что я тебя так подвел.
-Ты не меня подвел, - ввернул непримиримый дознаватель, - ты подвел герцога и всех нас. Если бы я не спохватился, если бы меня не было – твое дело отдали бы в суд, а дальше? Ковырни он и мог бы найти то, что еще не должно проявиться пару суток. Идиот несчастный! 
-Прости, - повторил Кристоф, потупившись, - но если тебе не удастся убедить Эду?
-Да, - согласился дознаватель, - это тоже может быть. Она молода, но имеет хребет. И это беда. Но если мне не удастся, то тогда… тебе придется поступить героически.
Кристоф позеленел от страха:
-Наставник, вы шутите? Вы хотите…
-Того хочет долг и твои братья, - жестко прервал его Сковер. – Сам идиот, и не смей жаловаться! Молись, если умеешь. Если не умеешь, иди к Кеноту – он помолится. Ему не повредит! Нам всем не повредит благословение Луала и девяти рыцарей его!
Не дав возможности Кристофу опомниться, Сковер оставил глупого своего ученика, и вышел прочь. Насчет Эды он не сомневался – она казалась ему довольно разумной, преданной только, слишком уж, Гилоту, а тот предан короне и Сковер искренне жалел ту возможность, в которой Эда могла погибнуть. У нее был потенциал, и будь она коварнее и амбициозней, желай она вырваться из подземелий к верхам, Сковер с радостью помог бы ей и присоединил бы к себе.
С другой стороны, опять же, у нее было удивительно удобное положение! На время визита герцога Лагота, она будет очень близка к нему. И это выгодно заговорщикам, если Эда будет на их стороне, если же она взбрыкнет…
Своими переживаниями Сковер как-то поделился с Мэттом, который был в курсе и поддерживал тот план, что оплетал все королевство, вползал в Пепельные ряды и в ряды ткачей, шелестел в городской площади и в храмах Луала и девяти рыцарей его.
-Что будет с Эдой? Она будет с нами? – спросил напрямик Сковер. – Ты думал о ней? Это осложнение? Да и, если честно, жаль девку…
-Если умна – будет, - ответил Мэтт. – Если она увидит город, который поддерживает герцога Лагота, если увидит, как падает корона с головы Вильгельма и приходит, наконец, сильная и единая власть, может быть, и присоединится. Впрочем, опять же, герцог Лагот умеет воздействовать на женщин!
-Я думал, что она тебе небезразлична, - не удержался от укола Сковер. Мэтт широко улыбнулся:
-Она мне небезразлична, потому что мы работаем вместе, а еще – потому что в подземельях больше нет молодых дознавателей, женское общество вообще, как ты можешь заметить, не жалует в наши подземелья по своей воле!
Эти заговоры родились слишком давно, чтобы переживать из-за какой-то девчонки, обитающей в подземельях. Всегда, если есть правящая сила – есть сила, которой чуть-чуть не хватило до власти! И сила та опасна.
Герцог Лагот вел свою кровь из слишком древнего и сильного рода, чтобы однажды не задуматься о власти и о короне. Род короля Вильгельма не дал ему сына, дал лишь двух дочерей и за старшей Лагот не успел.
Понемногу он плел свои сети, искал сторонников (которые всегда легко находятся в трудный период) в земле короны. И должна была наступить роковая развязка. Народ, получивший столько подачек и столько хлебов от герцога – обожает его. Но, чтобы получить эти подачки, нужно было герцогу со сторонниками, каждый из которых был амбициозен и желал себе власти, сначала загубить то, что было в королевстве…
Если хлеба жечь на юге было легко, то устроить междоусобицу на севере – еще легче. Голод с одной стороны, братоубийственная война между двумя братьями-графами, в другой. И вот, тонут вдруг торговые корабли, уходившие на восток (а на деле лишь заворачивают в другой порт), и кто-то умно раскладывает по кусочкам проклятия в народе – памфлетисты, ораторы, бродячие актеры – кто-то выходит, заразившись идеей, веря, что с приходом новой силы изменится в лучшую сторону вся жизнь и не будет больше в столице деления на Пепельный ряд и приличную публику, но чаще – все лишь порождение денег…
Подтачивается, подтачивается медленно и верно власть короля Вильгельма. В панике бросается он к своему любимому советнику – жрецу Кеноту и тот, желающий, чтобы королевство и божья власть объединились одной силой, предлагает ловушку – займ и союз с Лаготом.
Вильгельм бросается в омут с головой, параллельно призывая самого страшного своего советника – Гилота и тот начинает бешено вести свое следствие и свое дознание. Хватают виноватых и невинных, плодя все больше и больше ненависти, как снежный ком, по улицам.
Эда еще не знает, что о смерти Двэйна (о его убийстве), город уже в курсе. Сковер – знающий улицы, слышит и едва заметно улыбается, от обвинений, что дознаватели совсем обалдели, в том, что губят невиновных с особенной жестокостью…
Порядок дознаватели поддерживают. Ждут визита Лагота и развязки – в любом случае – кровавой.
А народ, уставший от долгов, голода и вынужденных союзов, не ведает, куда его ведут, но готов идти за любым пастырем, который проведет его дорогой освобождения и облегчения уз.
Союз с Лаготом – власть Лагота над королевством означает объединение всех его богатых земель с землями королевства. Это передел всех должностей и возможность отхватить кусочек пожирнее…
Или потерять жизнь – ну, ту как повезет!
И дознаватели, эти прекрасные дознаватели, раскалывающие по одному человеку, не знающие запретов в пытках, вдруг пропустили такой клубок, столько червей в свое прекрасном полотне правосудия!
Они не могли предположить. Не могли! Гилот сам не мог предположить подобного, ведь он, как и всякий фанатик, не подозревал о возможности настолько массового и организованного предательства, плохо зная народ, но хорошо зная отдельных людей. Он полагал, что искореняет только заразу бунта в зародыше, а бунт был спланирован и контролировался…
До развязки оставалось совсем чуть-чуть…- так полагал в своей наивности сам Сковер и Кристоф, и множество сторонников в офицерском составе, и в составе жрецов.
Но и они слишком плохо знали свой народ и не представляли даже, какая гроза висит над королевством…
18
Эда хорошо знала Гилота, а потому понимала, что заискивание перед ним – это еще худшее унижение и ожесточение того конфликта, который она же сама и породила. До последнего вечера, предшествующего приезду герцога Лагота, от которого, не встретив его еще даже, устали уже решительно все, Эда вела себя так, как раньше. На приказы отвечала ровно:
-Есть, Дознаватель.
На рожон не лезла, спорить не пыталась. Выполняла свою работу качественно, не мешалась и не была вовлечена в разговоры Гилота. На улицах она больше не работала: там вовсю пропадали Сковер, Фалько, Паэн и Тард. Эда же, в свою очередь, занималась делом в замке – отбирала служанок, что будут прислуживать гостю, слуг, что будут его сопровождать, инструктировала их.
Неприятное известие принес Гилот утром в тот день, что предшествовал приезду герцога, которого тайно уже ненавидела сама Эда (столько суматохи и столько занятых камер потенциально опасными людьми! Даже в шестой камере сидит не то три не то четыре человека). Весть та состояла в том, что Высший Жрец Кенот также приставляет к свите герцога своего человека.
-Да какого черта! – возмутился Фалько. – Это шпионаж!
-Разумно, - внес свое слово Тард.
-Кенот только и ждет нашего провала! Пора, давно пора его в камеры, - горячо высказался Паэн. – Верно? помните, как он внес свое предложение королю, что, дескать, только жрецы должны обладать правом вести следствие?
-Было такое, - подтвердил Тард.
-И король идет на это? – не поверил Сковер. – Это же…
-Разумно, - повторил мысль Тарда Мэтт и бросил быстрый взгляд на Эду. Это тоже не укрылось от Гилота, он заметил, что они словно бы стали друг к другу ближе. Мэттом же Гилот был в последние сутки недоволен – тот как-то был не собран, растерян…
-Эда? – позвал Гилот в первый раз с минуты, когда она его задела. Сердце Эды пропустило удар, но она выдержала и ответила ровно, как будто бы вопроса ждала:
-Со стороны Высшего Жреца это очень разумно и ожидаемо, Дознаватель. В этом Тард прав. Если это согласовано с королем – нам сопротивляться бесполезно. Единственное, что мы можем сделать, это по возможности оградить герцога от влияния жрецов. Если угодно, возьму это на себя.
-Что предлагаешь? – спросил Гилот.
-Отравление? – Эда обернулась на дознавателей. – Как насчет легкого отравления?
-Кенот приставит другого жреца, только и всего, - возразил Фалько. – Да и вообще, знаешь, девочка с чудным характером…
-Пока приставит…- пожал плечами Мэтт, прерывая Фалько.
-Пока приставит, - подхватила Эда, - пройдет, наверное, день. Вернее, можно и быстрее, но мы можем растянуть это на день. А нам и не надо больше. Герцог должен понять, и мы дадим ему понять, что от жрецов ему следует держаться подальше…
-Мы тратим время не на то! – заметил Сковер. – Кенот все равно приставил бы к Лаготу кого-то из своих, чего уж теперь? Наша задача выглядит иначе. Мы должны не допустить влияние.
-Нет, - Эда покачала головой и Гилот, не вмешивающийся, с интересом взглянул на нее. – Мы должны опередить влияние.
-Какая разница! – Сковер закатил глаза.
-Разница…во времени, – Последнее слово Эда выделила, намекая Сковеру на недавнее их соглашение. Сковер составил к ней официальное письмо, в котором просил об отсрочке для проштрафившегося Кристофа. И, хотя через несколько дней это письмо не имело уже бы никакого смысла, Сковер, не ожидавший такой ловушки, некоторым образом…стушевался.
В результате к работе в тот день приступили чуть позже, чем обычно. Завершали последние приготовления. Эда уходила из Залы в числе последних, когда Гилот окликнул ее:
-Подожди!
Она остановилась, понимая, что пришла минута прощения. Пусть останется шрам, конечно, без исключений, но, во всяком случае, ссоры больше нет.
Эда обернулась, замерла.
-Что по твоему участку? – спросил Гилот гораздо тише, чем обычно.
-Служанки готовы, слуги тоже. Система прочтения почты проверена и действует. Отравление герцога исключено. К его будущим покоям примыкает маленький, скрытый кабинет…
-А по Двэйну и отравлению Веховой Водой?
-Не до него, - Эда вздохнула. – Мы обнаружили контрабандную книгу, в которой Каллен – брат Двэйна, практически открыто пишет, кто и что заказал, кому и что он ввез. Мэтт считает, что…
Эда дрогнула, на ее щеках выступил румянец.
-Я заметил, что вы с ним достаточно неплохо общаетесь? – предположил Гилот.
-Да, - неуверенно ответила она. – Мы неплохо ладим. Так вот, Мэтт предположил, что у Каллена есть преступление похуже, чем незаконный ввоз в королевство бочек с вином, жемчужинок и сонных зелий, что он будто бы…желает попасться.
-Та-ак, - со значением протянул Гилот, уже знавший, конечно, про книгу от Мэтта. Правда, тот ему сказал, что это была идея Эды.
-Да, - повторила дознаватель, - вот…я распорядилась арестовать невесту Каллена. Она с трудом говорит на нашем языке, и пока в камере. Фалько и Паэн займутся ею, сейчас просто…не то время.
-Время всегда будет не тем, - мягко заметил Гилот. – Но ладно. Сковер сообщил мне, что в Пепельных рядах, по итогу, похвастать находкой невозможно. Веховая Вода, если и была в них, то исчезла. Она долго не хранится, сама знаешь.
-Знаю, - с недовольством согласилась Эда. – Это провал.