Пётр Солодкий – поэт, писатель, автор нескольких книг. На стихи Петра Солодкого создано немало песен и музыкально-поэтических композиций, его стихи привлекают разных исполнителей – в основном это декламаторы, барды и рок-н-рольщики. А его маленькая аллегорическая пьеса «Точильщик ножей», написанная в неоклассической манере, в жанре маленьких пьес-аллегорий эпохи средневековья, – опубликована в 3-м номере литературного альманаха «Гражданинъ». В общем, автор очень яркий, интересный и разноплановый.
Работы его представлены разными жанрами: поэмы, пьесы, поэтические миниатюры, различные стилизации, эпиграммы, пародии. Великолепный лирик. Едкий сатирик. Изобретательный модернист. Жёсткий реалист и немножко – декадент (в лучшем смысле этого слова!).
Его поэтические произведения необычны, просты и сложны одновременно, глубоки, эмоциональны, иногда алогичны и даже парадоксальны – сказывается влияние доброго старого рок-н-ролла и поэзии Серебряного века. Его стихи, кроме этого, очень эстетичны, а иногда просто изысканны и красивы, как произведения искусства.
В поэзии Пётр Солодкий иногда напоминает алхимика. Он спокойно смешивает древность с современностью, классические приёмы – с выразительными средствами модерна, виртуозно рифмует «кровь и любовь» (и это звучит свежо и осмысленно!), играет временами так, что кажется, времена для него – прозрачны и близки, как сообщающиеся сосуды. И что удивительно: для читателя – тоже. Даже те стихи, смысл которых не так-то прост и его «не раскусишь» с ходу – обладают магнетизмом, привлекают интеллектуальностью, звучанием и, что называется, западают в душу, вызывая непосредственно эмоции у читателя. Может, это происходит потому что поэт часто пользуется приёмом ассоциаций.
Ассоциативная поэзия во многом связана, с одной стороны, с традициями Серебряного века (имажинизм, символизм, акмеизм), а с другой – с демократической песенной культурой, с русским роком/рок-н-роллом (с традицией таких текстовиков, как Кормильцев, Цой, Волхонский, Кашин), где образы связываются между собой на уровне разных ассоциаций (фонетических, формальных, стилистических, эмоциональных, символических).
Такие тексты иногда напоминают причудливую мозаику из кратких поэтических формул и образных «сгустков», образующихся вокруг какого-то центрального образа-символа. В этом смысле поэт является ярким представителем ассоциативной поэзии.
Поэтическим высказываниям этого поэта присуща афористичность, лаконичность и необыкновенная яркость, а порой – экзотичность образов. Стиль автора отличает аккуратное отношение к форме, точность рифм, классическая выверенность в языке, и в то же время – необыкновенная свобода высказывания, склонность к словотворчеству, звуковым и композиционным экспериментам, инверсиям и другим проявлениям выхода за пределы привычных правил. Это могло бы восприниматься как противоречивость, но такого ощущения не возникает, и даже наоборот: многослойность эта органична, не ощущается никакой эклектики, стихи у поэта цельные, из них, что называется, слова не выбросишь и не заменишь.
Близость эстетике Серебряного века, пожалуй, наиболее яркая черта личного стиля поэта. Однако поэтический язык отличается острой современностью, в его стихах нет имитации тех приёмов, которыми пользовались предшественники, словарь насыщен современной лексикой. Сам он признаётся в интервью:
«Я категорический противник архаизмов, слов, не употребляемых в живой современной речи, а так же всех этих ужасных «уж», «лишь», «средь», километров глагольных рифм, или назойливого употребления сокращений типа «сокращенья, преткновенья, сомненья» и прочего... енья. Это всё удешевляет текст»
Эстетически в творчестве Петра Солодкого соединяются ирония, сатира, романтизм, символизм, сентиментализм, поэтический наив, авангард, модерн, модернизм и реализм. Эти эстетически чуждые, казалось бы, друг другу ингредиенты мастерски смешиваются в правильных пропорциях, давая в синтезе великолепные результаты. Как ему это удаётся – непонятно. Но это – факт.
Основная часть его литературных произведений была опубликована в различных изданиях и на сетевых ресурсах до 2014 года, когда он жил на Украине. Однако в связи с украинскими событиями Солодкий переехал жить в Россию. Надо сказать, что во многих произведениях начала 2000-х события, разыгравшиеся после 2014 года в мировой политике, были удивительным образом предвосхищены поэтом. Разумеется, не напрямую, а в поэтических образах и символах. Такими «пророческими» стали мини-поэмы «Наитие Юю» и «Железная Марта», стихи «В годы Голого Иуды», «Тёмный ангел Киев», «Украина» и ещё ряд стихотворений.
Такие условно «пророческие» стихи иногда написаны языком сложных ассоциаций, авангардным методом. Их тексты, что называется, «вводят в транс», способны заворожить слух воображением автора, необычным звучанием, сюрреалистичностью – и в то же время конкретностью картины, в буквальном смысле слова «нарисованной» словами. А спустя двадцать лет те же строки вдруг раскрываются, обнаруживая связь с сегодняшней апокалипсической картиной мира, трагических человеческих метаморфоз в безумном мире. И кажется, что поэт много лет назад заглянул в будущее…
Такой является мини-поэма «Наитие Юю», которая состоит из сегментов, «врезанных» в поток авторского размышления о современной эпохе. Ассоциативные ряды образов здесь насыщены конкретикой, но рассчитаны на внимательного читателя. Например «звуки оперы Гуно» - это прямое указание на эстетику сатанизма, который в наше время стал буквально идеологией для многих людей. В начале 2000х эстетика сатанизма, размывшего грань между человеком и животным, проявлялось в назойливой потребительской рекламе (аллюзии к «верблюдам, жующим зёрна кофе», к «разноцветным лунам», чьё порочное сияние привело колыбель Европы – Элладу – к гибели). Поэма «Наитие Юю» - это напряжённый монолог пророка о разрушении ценностей, и о неминуемой цивилизационной катастрофе, в которую скатывается современный мир, стремительно теряющий связь с божественными заветами. И кульминацией этого отрывка – как реквием – звучит предсказание о поругании храма.
(Отрывок из поэмы "Наитие Юю" - 2000 г.)
Поэт «слышит время», всегда отражает «атмосферу эпохи», пишет лди он о любви, о войне или выражает философию современного ему бытия. Способность предчувствовать, предвосхищать грядущие события, глубоко понимать тайные механизмы происходящих в мире процессов свойственна по-настоящему чутким писателям, художникам, музыкантам. Такие авторы созвучны своей эпохе, потому и чувствуют малейшие изменения в её атмосфере, в «звучании мира» задолго до того, как скрытые процессы перерастают в явные события.
«Всё-таки поэзия – это искусство, и автор должен быть Мастером, уметь пользоваться всем арсеналом современных средств, чтобы соответствовать своей эпохе. Вне её он никому не будет интересен…» – из интервью сетевой журналистке Ларисе Швыдун «Пётр Солодкий: вне своей эпохи поэт не интересен» (2010).
Поэт в равной степени тяготеет и к традициям (в первую очередь, к Серебряному веку с его модерном и разнообразием стилей), и к авангардным формам поэтического высказывания. Такая двойственность им осознаётся и становится неотъемлемой чертой авторской поэтической эстетики, приметой индивидуального стиля. Это сформулировано им в одном из публичных высказываний. Например, Лариса Швыдун задала Солодкому вопрос об авангарде:
«Слышала мнение, что авангардная поэзия бессмысленна, бесполезна. Как вы относитесь к такой точке зрения?» – «Эксперимент в языке, работа с этим тонким материалом бесценна и для самого поэта, и для коллег «по цеху», и читателям иногда (если получится «каменный цветок»). Это ж как реторта алхимика: иногда и казусы бывают, но иногда – получается нечто чудесное. Ну а по поводу «полезности» и «бесполезности»... Отвечу строчками стихов одного из моих любимых поэтов – Николая Глазкова:
Мне говорят, что «Окна ТАСС»
Моих стихов полезнее.
Полезен также унитаз,
Но это не поэзия.
А на вопрос Ларисы Швыдун, приветствует ли поэт авангардные экспериментальные опыты в стихах, он ответил так: «Я приветствую хорошие стихи – как в классической, так и в авангардной манере. Эксперименты обогащают поэтический арсенал, оттачивают технику... Конечно, если это эксперимент, а не спекуляция, которую, вижу, всё чаще сами авторы сомнительных текстов обозначают странным словечком «альтернативная» поэзия. Я так понимаю: или поэзия, или – не-поэзия. Какие ещё альтернативы могут быть? Среди графоманов вошло уже в практику прятаться за терминологию – «авангард», «альтернатива», «контр-культура» и тому подобные хитроумные слова. Мне кажется, мастер должен владеть любым жанром. И как показывает практика – в любом жанре он будет интересен читателю…»
Стихотворчество в его «системе координат» ощущается как нечто большее, чем собственно поэтический текст, выражающий «внутренний мир» отдельно взятого поэта. Это не просто «акт творческой самореализации» или интеллектуальная «игра в слова». Поэтическое искусство – всегда нечто большее, чем она сама. В интервью Андрею Лубенскому (РИА «Новый регион», 2007) Солодкий говорит об этом откровенно:
«Поэзия – одна из важнейших составляющих « духовной ноосферы» любого государства. А строки поэта могут незаметно изменить ход истории…»
В этом взгляде на поэзию как на органическую часть мироустройства – опыт прошлого и отсвет будущего. В таком почти жреческом отношении к искусству Слова содержится важный смысл: поэзия требует служения. Бескорыстного. Чистого. Строгого. Иначе сила, содержащаяся в ней, может стать разрушительной. И только от поэтов зависит, станет их Слово оберегом, незримой защитой для культуры на годы вперёд – или поэт и его стихи сыграют деструктивную роль в истории культуры. И то, и другое происходило с нами не раз…
П. Фрагорийский
из кн. Триумф ремесленника
Статья написана для литературного альманаха ГРАЖДАНИНЪ (№9, выйдет в свет в марте 2024)
Несколько стихов - на следующей
Как так люди пишут... слова складывают так интересно...
Это талант, мышление особенное какое-то.