перманентная проза "МОЯ НЕСЕРЬЁЗНАЯ ИСТОРИЯ или ОДНАЖДЫ ЛЕТОМ"

И парни быстренько взяли в свои руки, найденные ими тоже на свалке, десятилитровую пластиковую канистру без пробки, и большое металлическое ведро, и опять подошли к джунглям, к тому месту, где они смыкались с холмом.
В этом месте холм уже не выглядел "голым", а начинал покрываться различной тропической растительностью.
В которой, если взобраться на холм метров на пять вверх и продолжать идти по нему в левую сторону метров тридцать, начинал доминировать, уже знакомый им на вкус, тёмно-фиолетовый виноград.   
А джунгли, к которым они подошли, почему-то, как-то не совсем приветливо кричали, пели и свистели, издавая огромное разнообразие звуков, самыми разными, незнакомыми им, голосами.
И входить в них, им вдруг стало стремновато. Парни остановились.
Однако, в самом углу, метров на двадцать в глубь из-под камней, на небольшой высоте, вытекал слабенький ручеёк.
Парни его как бы видели сквозь деревья, видели, что он потом тёк вдоль холма очень мелкой, пятидесятисантиметровой полосочкой холодной, пресной воды, и безвозвратно терялся в куче хлама.
Но там, где они стояли, он был уже мелковат для ведра и канистры, да и уже, практически сразу начиналась свалка, и поэтому, им необходимо было обязательно зайти в джунгли. Которые, хоть вдоль холма и не были такими, прям уж густыми, и непроходимыми как в метрах ста от холма, но дело было в том, что ни Сергей, ни Игорь, никогда не были ни в каких, даже в самых редко заросших тропических джунглях.
Но особо долго раздумывать и медлить им было некогда, надо было скорее на что-нибудь решаться, что, собственно, через пару минут они и сделали.
- Ну что - пошли?
- Пошли!
И парни, как копья держа на готове свои аллюминевые трубки, а ведро, и канистру как щиты, вступили в джунгли, в которых кишмя кишела, кипела, и кричала всеми возможными, и невозможными голосами своя особенная, тропическая лесная жизнь.
Из-за обилия всевозможных, разновысоких растений, в джунглях оказалось заметно сумрачно и влажновато.
И чем дальше, тем как будто непролазней они смотрелись.
Но не так сильно и непроходимо, как это им представлялось снаружи. 
- Ты, смотри под ноги, Игорь, а я - по сторонам...
- Хорошо, Серёга...
Так они и продвигались - шаг за шагом, касаясь друг друга плечами и выставив вперёд свои алюминиевые "копья".
Они придирчиво смотрели под ноги и по сторонам, и осторожно-осторожно шагая как по минному полю, страшно боялись наступить на кого-нибудь ползучего и ядовитого гада.
Но реальной опасности для них пока не было видно.
Да и идти по джунглям оказалось не так уж трудно, так как их непроходимая непролазность у подножья холма, оказалась проходимой, а сама непролазность, оказалась сильно ими же преувеличенной, и просто-напросто порой отсутствовала.
Да и всё, что кричало и пело, громко свистело и шипело, при их приближении, само куда-то бежало, улетало, или уползало от них.
И хотя пару раз, они всё-таки перепугались, когда прямо из-под их ног выскочили какие-то птицы, очень похожие на куриц, но слишком уж разноцветные и шумные, напомнившие им "родных" российских фазанов.
Но если говорить по большому счёту, то никто из присутствующих в этом лесу, на их появление как бы и не обратил большого-то внимания, даже из простого, животного любопытства.
Просто им уступали дорогу, потому что они были больше всего того, что им попадалось навстречу.
Шагов через двадцать-тридцать, всё время озираясь словно воры, они подошли к небольшому водопадику, меньше полуметра в ширину и метра три в высоту, вытекавшему прямо из холма и образовывавшего у подножья холма миниатюрное озерцо, которое было примерно по колено глубиной и метра два в диаметре.
Справа и слева от водопадика, почти рядом с ним рос фиолетовый виноград, крупные и сочные гроздья которого, прямо-таки просились, что бы их сорвали и съели.
Остановившись и по-прежнему находясь начеку, парни подставили под воду канистру и наполнили её исключительно вкусной и приятно-холодной воды, а за тем нарвали полное ведро винограда.
И по ходу всех этих своих действий они немного освоились, и заметили недалеко от них отчётливую, ведущую наверх холма тропинку, которая по своим габаритам, и отпечатавшихся на ней следам, была явно животного происхождения.
- Наверное, свиньи...?
- Наверное...
- Поймать бы парочку...
- Одну хотя бы, Серёга...
- А как?
- Давай, отнесём это в лагерь и обсудим....
- Давай.
И они пошли обратно в свой лагерь, по пути всё время придумывая различные варианты способов заманивания, и поимки диких свиней.
Но не придумав по дороге ничего реального и подходящего под их возможности, и учтя время суток, они решили оставить эту затею с охотой на свиней на завтрашний день, а сегодня по-быстрому сбегать к скалистой части холма, взобраться метров на тридцать и попытаться набрать там птичьих яиц.                         
И поэтому, вернувшись всё тем же путём в лагерь, они поставили воду, и ведро с виноградом в свой шалаш, накрыли картонной коробкой из-под сигарет, и тут же пошли претворять свои планы по сбору птичьих яиц на скалистой части холма.
В их в распоряжении был примерно ещё час.
Но вначале парни зашли на "волшебную свалку", чтобы найти себе какие-нибудь подходящие, твёрдые ёмкости под ожидаемые птичьи яйца.
И найти на свалке эти подходящие ёмкости не составило им никакого труда.
Парни сразу же, немного порывшись с краю свалки, нашли там слегка сплющенное, металлическое ведёрко с ручкой и большую алюминиевую кастрюлю, к которой они сами оперативно приделали проволочную ручку.
И они уже собирались оставить свалку, и пойти дальше, чтобы побыстрее подняться на холм, и насобирать там в найденную ими посуду птичьих яиц, как им неожиданно, и опять во весь рот, улыбнулась их вторая за сегодняшний день удача. 
Сергей поднял с земли лежащий у него на пути большой кусок брезента, который мог бы им пригодиться и с размаху, по-спортивному, сильно пнул лежащую под этим брезентом картонную коробку.
И из неё вылетело несколько, запечатанных в фабричный целофан и абсолютно целёхоньких, хотя, и немного сморщившихся от времени, синих блоков сигарет "Космос" советского производства в твёрдой упаковке.
Друзья упали на колени.
Они не поверили своим глазам, потом не поверили своим рукам, и только закурив, они убедились, что всё это богатство - правда.
Что это действительно восемь, полностью целых и сухих блоков сигарет, которые никогда не были пропитаны никакой водой.
- Ты в школе курил, Серёга ?..
- Нет - я спортом занимался, Игорь...
- А в институте?
- Нет - я учился на спортсмена...
- Ну-а в армии, ты курил?
- Нет, Игорь - я служил в спорт роте... А зачем, ты это спрашиваешь?
- Хочу узнать, когда ты начал курить.
- Когда со спортом завязал. Я как раз тогда с Наилёй развёлся... забухал не много и так далее, вот курить научился
- Бывает, Серёж. Развод – штука сильная, я тоже это знаю. (Галя была второй женой Игоря) Но я хотел сказать, что раньше - в школе, я курил вот именно такой же "Космос"... и мне сейчас детство вдруг почему-то вспомнилось...
- Этот "Космос", Игорь - восьмидесятого года выпуска...
- Ну-а, я о чём? Восьмидесятый год не много рановато, конечно, попозже, но «Космос» был точно такой же, хорошее время, выпускной... Помнишь?
- Да-а.. десятый класс, всё чётко. У-ух !.. Я как раз на Россию первый раз тогда поехал... 
Вот так, куря сигареты, разговаривая и предаваясь воспоминаниям, парни стали пинать ногами все подряд коробки, ящики, свёртки и кучки непонятных предметов на их пути к холму.
Из них вылетал всякий хлам или чаще всего, ничего не вылетало вообще.   
И вдруг, Игорь, со всего маху, пнул по чему-то твёрдому, громко охнул, и запрыгав типа на одной ноге, дважды повторил одно, и тоже ругательство, касающееся орального совокупления, а потом, вообще присел от боли на сплющенное, металлическое ведёрко.
- Серёга, посмотри - что там... Пи..дец ноге...
- А что, ты пнул, Игорь?
- Да вон - хрень какая-то здоровая в тряпках, я думал просто тряпки...
- Здесь?
- Дальше...
- Это?
- Да-а-а...
Сергей наклонился и убрал тряпки.
- Это бочонок, Игорь. Он - полный. И - тяжёлый.
- Покажи...
Сергей взял бочонок в руки, развернулся к Игорю и почувствовал внутри бочонка какое-то движение.
Остановился, потряс бочонок двумя руками и приложил ухо.
- Там какая-то жидкость. Игорёха, это наверное вино...
Он подал бочонок Игорю, который сделал тоже самое, что и Сергей, после чего поставил бочонок на песок.
- Да, Серёж, там что-то жидкое...
- Здесь - литров десять! Это целый ящик! Давай, откроем!
- Не, здесь литров семь, может - восемь, не больше... Ты, чё делаешь, Серёга?
- Чё-чё, открывашечку готовлю.
И Сергей, достав свой перочинный нож, стал подбирать подходящее для открывания бочонка лезвие.
- Не-е, Серёга, давай вначале сходим за яйцами, а потом откроем эту бочку в лагере.
А то скоро стемнеет. Слышишь? Завязывай с ножом, бери кастрюлю и пошли....
- Ну хорошо, давай потом... Просто интересно...
Они сложили сигаретные блоки возле бочонка, взяли свои ёмкости и алюминиевые копья, и пошли на скалу собирать птичьи яйца.
У Игоря реально побаливала нога и он, ругаясь через каждый шаг, и заметно прихрамывая на правую ногу, шёл опираясь на своё копьё.
Подойдя к холму, к его правой скалистой части, они минут через пять нашли на нём подходящее для восхождения место.
И помогая себе своими алюминиевыми копьями, они более-менее оперативно взобрались по нему на метров двадцать, может тридцать, вверх, распугали огромное количество птиц, сильно вымазались в птичьем помёте, но набрали штук пятьдесят, мелких, и по крупнее, в мелкую крапинку, и вообще белых, ещё тёплых, и свежих яиц, снесённых, обитающими на этой скале, птицами.
Потом, они осторожно спустились со скалы, зашли по пути за бочонком и сигаретами на свалку, Игорь по-прежнему прихрамывал, и вернулись в свой лагерь.
Сложили свои трофеи возле шалаша и пошли к океану отмываться от помёта.
На берегу они ещё раз внимательно посмотрели друг на друга и смеясь во всё горло, заценили по достоинству свой внешний вид.
После чего, вытащив всё из своих карманов и сложив всё это на берегу, они зашли в одежде по пояс в воду и нырнули навстречу волнам. 
Солнце же в это время быстро и неизбежно садилось.
Начинались короткие, тропические сумерки.
Искупавшись в трёх метрах от берега и отмывшись от птичьего помёта, парни выжали на берегу свою одежду, оделись и вернулись в свой лагерь.
Сразу же разожгли костёр, закурили "Космос" и достав свои ножички, занялись, интригующим их мужскую психику, многообещающим бочонком.
Сумерки в это время быстро сгущались, становилось всё темнее и темнее, и вскоре, на небе засверкали звёзды, а над их головами взошла большая и казавшаяся очень близкой, левая половинка Луны, и буквально через пол часа после их возвращения в лагерь, единственным и реальным освещением для них, стал их разгоревшийся во всю костёр.
Вначале, они отчистили бочонок своими швейцарскими ножичками от налёта времени, сполоснули водой и он стал выглядеть почти как новый, но только очень солидно, как настоящий раритет.
Затем, они нашли на нём его деревянную пробку, которая была наглухо забита в верхний кружок бочонка, а сверху обильно залита какой-то коричневой субстанцией, похожей на